– Надо позвонить шефу.
– Алло, слушаю.
– Шеф, бутыль у нас.
– Ну, и почему не у меня до сих пор?
– У нас проблема. Нас разыскивают. Наши рожи по всему городу расклеены. Машину засекли. Мы прячемся. До вечера пересидим пока…
– Вы где сейчас? – прервал его Сан Саныч.
– В парке.
– В каком?
– Комсомольском, у пруда, тут лавочка за кустом сирени.
– Хорошо, пока сидите там. Я чуть попозже позвоню.
«Что же делать? Нельзя, чтобы они сюда, ко мне, пришли. Нельзя! Надо у них как-то забрать эту бутыль. Так-так-так. Забрать».
Сан Саныч взял телефон, набрал номер. На том конце промурлыкал женский голос:
– Я слушаю.
– Аленушка.
– О-о-о, Сан Саныч, у вас такой напряженный голос.
– Аленушка, у тебя машина на ходу?
– Вы хотите, милостливый государь, на моей машине, свалить куда-нибудь?
– Аленушка, я заплачу, как в прошлый раз.
– Моя машина стоит дорого.
– Я не собираюсь её у тебя покупать.
– А жаль.
– Да выслушай ты, не перебивай!
– Да уже говорите, что ли.
– Подъезжай ко мне – всё расскажу. Я выйду и всё объясню у тебя в машине. Договорились?!
Ждал он её недолго. Красный «Лексус», блеснув на солнце, показался из-за поворота. Аленушка смотрелась в этой машине шикарно. Сан Саныч, сопя и кряхтя, сел в машину, нервно подергивая щекой.
– Это тебе, – говорил он, протягивая конверт. – Вот этот, голубой, отдашь Николаю. Заберешь у них небольшую бутыль и привезешь ко мне. – При этом он вытащил еще один конверт. – Привезешь – получишь еще. Ясно? Да, вот еще. Этот пакет отдашь им. Здесь еда.
– Хорошо, Саныч, объясняй, где и куда?
Тот объяснил, где и куда.
Аленушка уехала.
Он набрал Николая:
– Да, шеф.
– Вам показываться пока нельзя нигде. Сидите там, дышите свежим воздухом. За бутылью сейчас к вам приедет Аленушка. Она привезет деньги и еду. Я вам потом перезвоню.
– Ну, что там, Колюнь?
– Сейчас эта твоя приедет за бутылью.
– Какая моя? – не понял Шнобель.
– Аленушка твоя.
– Чего вдруг она моя?
– Ты же от неё тащишься.
– Она нам пожрать случайно не привезет?
– Шеф сказал, что передаст нам еды и деньги.
– Деньги – это хорошо. Ты знаешь, Колюнь, давай туда не возвращаться.
– Куда туда?
– К шефу. У меня чутье, понимаешь. Отдадим эту чертову бутыль, возьмем деньги и уедем в какой-нибудь другой город. Только вот как уедешь, когда наши физиономии на каждом углу? Надо что-то думать.
– Да что тут думать! Поезд отпадает, автобус отпадает, самолет тем более. Остается что?
– Что?
– Машина.
– Опять угонять? Да нас на первом…
– Зачем угонять. Можно просто автостопом.
Шнобель расплылся в улыбке, кивая одобрительно головой:
– Я всегда говорил, Колюня, что ты – голова.
– Вон, смотри, идет наша благодетельница.
Аленушка подошла и с ноткой обреченности в голосе спросила:
– Ну? Где ваша бочка или что там мне предстоит тащить?
– Не бочка, а бутыль. И не надо её тебе тащить. Где машину оставила, показывай?
– Машина? Там. Пошли, покажу.
– А нам ничего шеф не передавал? – спросил Кол и добавил: – Он нам звонил.
– А, да-да, возьмите, тут вам пропитание. Прямо не знаю, за что вам такие вкусности?
Кол и Шнобель выразительно смотрели на Аленушку, пропуская её болтовню мимо ушей.
– А вы чего? А, да, вспомнила. Вам конвертик передали ещё.
Она вытаскивала конверт, говоря при этом:
– Хорошо устроились: и корми их, и деньги привози, может, вам еще пуговицы пришить, носки заштопать?
Кол взял конверт, отдал Шнобелю пакет с едой и сказал:
– Подожди меня тут, я скоро.
Поднеся бутыль к машине, он положил её на переднее сиденье, говоря:
– Смотри, осторожно, не разбей.
Захлопнул дверцу и услышал:
– Эй, бандюга, со мной не хочешь?
– Не хочу.
– Что так?
– Боюсь отравиться.
– Ой, и чем это?
– Жало у тебя ядовитое!
– Ой-ой-ой, какие мы. Как хочешь. Эй, бандюга, пока!..
Машина отъехала, а Кол всё еще стоял и смотрел ей вслед. Затем, как бы стряхнув с себя какую-то пелену, направился к напарнику.
«Рано или поздно это должно было случиться», – думал Сан Саныч, глядя на жидкость, которая стояла перед ним. Набрал номер:
– Алло, мне нужен Хофман.
– Я слушаю.
– У меня есть всё, что вы просили.
– Я должен быть убежден, что товар работает.
– Вы хотите, чтобы я самостоятельно провел…
– Нет, я хочу, чтобы товар работал по программе № 17.
Сан Саныч замолчал, не решаясь переспросить.
В трубке послышались короткие гудки.
Сан Саныч спустился в подвал. Открыл дверь в холодильник, где поместил робота, посмотрел на градусник: температура была в норме. Поставил рядом бутыль.
«Что же делать? – думал он. – Если я сейчас введу жидкость, а он, как у этих идиотов, возьмет и исчезнет? Интересно, что это за программа? Может, Виктора Вениаминовича подключить? Нет-нет, я не смогу, он мне ничего не скажет и не сделает. Да и показываться мне как-то… Всё-таки я директор института, профессор – и вдруг… Вот ведь дилемма: всё есть, а как это „всё“ собрать? А если этих идиотов подключить, чтобы они узнали у него»?
Сан Саныч поднялся к себе в кабинет, набрал номер. Телефон не отвечал (вне зоны действия).
«Неужели свалили?! Что теперь»?
Он с тоской посмотрел на телефон, как бы ища у него ответа. Сел в кресло. Включил телевизор. Сидел и тупо нажимал на пульт.
«Может, всё-таки спуститься к нему? Сказать, что я тоже жертва: моя жизнь висит на волоске так же, как и его. А ведь это сейчас так и есть. Просто надо что-то начинать делать, а там будет видно. Подключать кого-то сюда нельзя».
Сан Саныч взял пакет, собрал еды для профессора и отправился в подвал. Спустившись, он предусмотрительно закрыл за собой дверь.