Килим покачал головой и еще раз зачем-то отчаянно посмотрел на Сэиланн.
– Он вообще никого не любит. Зато живут при нем спокойно и мирно. Пятнадцать лет как здесь поставлен, молодой еще. Пару лет назад ездил в Аар-Дех, чтобы получить благословение Сахала и грамоту на отлов злоумышленников, и вернулся сам не свой, важный, как столичный щеголь. Зато ни ссор, ни споров, ни глупостей разных, и свадьбы каждый год – никто ему не перечит ни в чем. Ладно, все! Приехали.
Кейма спешился и помог Сэиланн пройти вперед. Со всем возможным почтением.
Старейшина встречал их на крыльце.
У него был такой вид, как будто он игрушка. Лицо совсем ничего не выражало. У старейшины в ее деревне был совсем другой вид, пока его не убили. Он напоминал крысу, длинного серого мохнатого зверька со многими лапками. А этот вообще был как деревянный, стоял, смотрел… Какие же разными бывают люди! Некоторых даже испугаться можно.
Ну, что поделать – если ты старейшина, и отец твой, и дед, наверное – старейшины, которые подчиняются господам в замках, которые подчиняются еще кому-то и нитям паутины из столицы, читают бумаги, запоминают указы, и знают старые машины, и ты, наверное, уже не человек, а… Ай!
Пока она думала, он подошел поближе, и Сэиланн почувствовала, как ее охватывает холод. А потом она как будто умерла.
У него в руке был диск, синий диск, похожий на диски стражников, которые толкались в руку невидимыми холодными иглами. Она ничего не могла сделать. Магия, которая поддерживала ее, исчезла.
Если бы она ослепла или лишилась обеих рук, и то было бы легче.
Что делали воины за ее спиной, она не видела.
– Сейчас ты пойдешь и встанешь на колени – сказал он шепотом, и Сэиланн растерялась.
– Ты пойдешь… И встанешь на колени… И не закричишь… и сделаешь все, что я от тебя потребую, распустишь эту кодлу, отдашь награбленное… А потом ты умрешь. Сюда уже приходили. Я видел, видел десяток таких, как ты. Они не успели научиться своему делу. И ты не успеешь.
– Зачем?.. – вырвалось у нее.
«Все-таки это не страх» – заметила та ее часть, которая не поддавалась. Эта часть отвечала за те самые мысли, интересные и как будто чужие.
«Он тебя ударил не сам. Он же не умеет колдовать. Помнишь, как тебя однажды ударила по голове черная женщина, не твоя мать? Так вот, это то же самое. Тебя бьет ненависть. Это власть страха».
«Но он же хочет справедливости… Я всегда жила из милости, я должна…»
«Он не хочет справедливости, он хочет твоего страха. Никто не живет из милости. Ты можешь двигать руками и ногами?»
«Да» – мысленно ответила Сэиланн.
«Ты можешь видеть глазами? Ты видишь то, что есть? Это не зависит от него?»
«Да…» – сказала она, хотя глазами уже ничего не видела.
«Ты Сэиланн?»
«Да…» Сэиланн пошевельнулась, сбрасывая невидимые оковы. – «Я – Сэиланн».
«Тогда действуй!» – заорал кто-то громко, как тысяча голосов.
Старейшина поводил диском туда-сюда перед грудью Сэиланн.
– Ты – это непорядок – сказал он уже обычным голосом. – Ишь ты, какая выискалась в глухом углу! Все вы очень плохо знаете законы. Еще не запомнили, куда попадают оскорбители власти! И никаких глупостей! Хоп!
Диск засветился.
– Вот такой вот фокус, – спокойно сказал старейшина, обращаясь к толпе – на площади все прибывало народу, притекало из переулков. В воздухе пахло грозой. Побратимы стояли, как вкопанные, и даже птицы не двигались. Оцепеневший Кейма тянулся, тянулся к копью и никак не мог дотянуться.
Старейшина сунул руку в карман, где лежал маленький, очень острый нож, достал его и примерился.
– Видите? Все как всегда – бормотал он, отгибая жесткий воротник рваной синей формы, чтобы открыть Сэиланн шею. Воротник не поддавался. – Чем эти гадюки отличаются от прочих? Развели тут панику – маги, маги! От магов тоже можно защититься. Император, да правит он как можно дольше, дарит нам средство… – воротник отогнулся, открывая горло. – А это паскудное… небрежение законом… Так… И ничего они нам не…
И тут Сэиланн обрела дар речи.
– Ах ты тварь! – закричала она и изо всей силы пнула человека-игрушку ногой.
Он упал.
Дальше все было очень неожиданно, по крайней мере, для нее. Только что вокруг них было пустое место – и вот на этом самом месте образовалась небольшая драка.
Она с удивлением посмотрела на человека-игрушку, оседающего на землю, и солдат, оглушенных ударами местных жителей.
Солдат-то за что?..
– Мы же грабить вас пришли – сказала она неуверенно.
– За мою невестку, за мою дочь! – кричал кто-то. – Жена! Жена! – вторил голос из той части толпы, которая смыкалась над солдатами. Дальше было не разобрать. Люди выкликали женские имена, толпились, пытались ударить еще раз.
Вот сволочь, подумала она. Сольи… Оно сплетается теперь, как сольи…
Холодный сгусток ужаса, лежавший под крышкой черепа, постепенно рассеивался, и к ней, как птицы, слетались вести о прошлом. Так уже было, и она не мешала им появляться. Здешнее прошлое было так тоскливо, что хотелось отряхнуться. Два года подряд, вернувшись облеченным властью… проверять всех соседей, и жен их, и детей… Прибрать за ослушание то жену одного, то старшую дочь другого… А наказание в законе – одно… И солдаты поддержат, и ходит весь городок в страхе – хотели ученого человека, а получили паука…
Хвааатит!
От облегчения очень хотелось закричать, что Сэиланн и сделала.
– Айя! – заорала она без слов. – Аааааааааааааааа!.. Кай ме!
Ничего другого в голову не приходило. Но кулаки сжимались сами. В конце концов, когда птица нападает, она очень кричит. А чем богиня хуже какой-нибудь птицы? Что ей, нельзя, что ли? Какое еще «нельзя»?
Вопль только подстегнул любителей подраться, и куча мала увеличилась. Сэиланн крикнула несколько слов, значения которых она не понимала, и полюбовалась на летящие в сторону клочья одежды. Нууу, кажется, местные жители и солдаты дрались друг с другом всерьез. Им-то лучше знать.
– Ничего я никому не сделаю, как же! – продолжала разоряться богиня. – Есть вещи получше магии! Вас надо бить по глазам, раз вы глядите на это! Вас нужно убивать, вас надо топтать, как мокриц! Забыли, а? Не ожидали? Мертвые люди! Вы мертвые люди, мертвые!
Вокруг нее зияло пустое пространство. Побратимы, которые уже избавились от оцепенения, спешивались и занимали места за ее спиной, готовясь прикрывать сэи на случай драки. Но драка шла без их участия.
Она и не заметила, как сила начала возвращаться. Теперь чувствовалось слабое покалывание в руках и ногах, такое же, как после долгого сна в неудобной позе. А что? Наверное, колдовство течет по венам, как кровь…