– Значит, нашел? – Она улыбнулась. – И что там?
– Твой липовый Мохначев в то время работал обходчиком железнодорожных путей. Во время обхода от бригады ремонтников отстали двое рабочих. Бригадир послал Мохначева за ними. На следующий день тех двоих нашли мертвыми. Рядом с ними лежал слиток золота.
– А что Мохначев?
– Его тоже нашли. Он был ранен, но жив.
– Поэтому его обвинили в убийстве?
– В тонкости я не вдавался.
– Послушай, а ведь он рассказывал мне эту историю. Он ее страшилкой назвал. Только скрыл, что сам был ее участником.
– Рассказал только то, что хотел. – Сергей завел двигатель и посмотрел на жену: – Едем в гостиницу?
Она устало кивнула.
1967 год
Ленька шел через коренную тайгу в темноте и одним только чутьем угадывал направление. Небо с вечера обложили черные тучи, из-за них не было видно луны. Моросил мелкий дождь.
С начала пути прошло восемь дней. Все время хотелось есть, отчего у него обострилось обоняние и появилась звериная интуиция. Ночью он шел, днем, отыскав укромное место, готовил место для сна. Набирал сухих веток и разжигал костер у комеля самого высокого кедра. Дым уходил по стволу в крону и там, на высоте, бесследно рассеивался, после чего его невозможно было ни учуять, ни разглядеть. Умение разжечь костер и попользоваться им так, чтобы не нашли ни по запаху, ни по следам, он перенял от отца.
Приготовив еду, Ленька по-быстрому ел, закидывал след от кострища и укладывался поверх него спать до наступления темноты. А ночью вновь отправлялся в путь.
Последние два дня дались ему тяжело. Вымокнув под дождем, он продрог до самых костей и уже ни на минуту не мог согреться. Силы покидали его с каждой минутой, но Ленька упорно шагал вперед.
А впереди оставались десятки трудных километров.
Эта ночь была на исходе. Наконец показалась луна. Когда тьму тайги размыл лунный свет, его оставили последние силы. Схватившись за шершавый ствол, Ленька сполз по нему на землю, скинул рюкзак и потерял сознание.
Очнулся оттого, что страшно хотелось пить. Нашел фляжку, глотнул пару раз и лег навзничь. Увидел над собой синее небо, а на нем кроны деревьев, и вдруг понял, что простуда окончательно скрутила его. Нужно было срочно искать зимовье или самому построить шалаш, чтобы отлежаться и просушить одежду.
Ленька поднялся на ноги. Пояс с золотом буквально вгонял его в землю своими двадцатью двумя тяжелыми килограммами. А еще нужно было надеть рюкзак, в котором была еда, и повесить на плечо карабин.
Небольшое расстояние, около километра, Ленька прошел в забытьи, преодолевая немощь слабого, больного тела. В груди как будто перекатывался и бил по ребрам тяжелый камень. Лицо горело огнем, глаза ничего не видели сквозь мерцающую кровавую сетку.
Он скорее угадал, чем увидел, что деревья редеют. Если бы это случилось в самом начале пути, когда Ленька был здоров и полон сил, он бы наверняка обошел это место и убрался подальше в тайгу. Но теперь он нарочно стремился туда, чувствуя, что в этом его спасение. Уже теряя сознание, среди деревьев он разглядел приземистое зимовье. Непонятно откуда взялись силы. Отчаянное желание жить протащило его до двери, рванув которую, он тут же отпрянул. Его обдал едкий дым с запахом угарного газа.
Оставив дверь открытой, Ленька рухнул на землю. Минут через тридцать, с карабином на изготовку, решился войти внутрь.
В центре зимовья стояла печь из железной бочки, в которой тлели угли от непрогоревших поленьев. На полатях, устроенных вдоль стены, валялась куча тряпья, среди которого он рассмотрел чью-то ногу. Приблизившись, откинул край перепревшего ватного одеяла и увидел худого мужчину. Продержав его на мушке пару минут, решился дотронуться. Человек был мертвым, но еще теплым.
В хорошем зимовье всегда пахнет дровами и лапником (его стелют на пол, от мышей). В этом зимовье пахло сыростью, мышами и дымом, а на полатях лежал мертвец. Но у Леньки не осталось сил, а значит, и выбора. Единственной надеждой была эта печь, возле которой он мог согреться и высушить одежду.
Первым делом Ленька принес дрова и попытался растопить печь. Поленья были сырыми, шипели, потрескивали и не поддавались огню. А когда наконец занялись, запахло угарным газом.
Сообразив, что печка испорчена, Ленька собрал последние силы, отыскал длинную палку и влез на крышу. Пошурудив палкой в трубе, сложенной из камней, он протолкнул застрявший внутри нее камень и услышал, как тот громыхнул внизу.
Теперь стало ясно: закладывая в печку дрова, человек на полатях что-то в ней повредил, отчего внутри трубы выпал камень и перекрыл дымоход. Именно поэтому он угорел.
Спустившись с крыши, Ленька выбросил камень и растопил печь. Затем выволок на улицу мертвеца. Вернувшись в зимовье, разделся догола и повесил одежду сушиться. Натянул на себя ватное одеяло, вскипятил воду, выпил аспирин и съел кусок хлеба. После чего упал на полати и уснул, сжимая в руках карабин.
Сухая одежда, аспирин, а главное, горячая печь за два дня поставили его на ноги. Шли десятые сутки, первые из пяти, когда в назначенном месте его ожидал Лютый. До него оставалось два дня пути…
Перед тем как уйти, Ленька вырыл отцовским ножом яму. Подтащив к ней мертвеца, решил проверить его карманы. В одном нашел паспорт и двадцать рублей. И то и другое забрал себе. Скинув тело, закидал яму землей и только после этого тронулся в путь.
С Лютым он встретился там, где и условились. Забрав золото, тот отдал Леньке сумку с деньгами. Из тайги они вышли возле Слюдянки, добрались до железнодорожного вокзала, где Лютый купил билет до Иркутска.
– Ты куда? – спросил он Леньку, перед тем как сесть в свой вагон.
– Здесь останусь. На работу устроюсь.
Они попрощались, и Лютый зашел в вагон. Поезд тронулся. Ленька постоял на перроне, закинул на плечо сумку с деньгами и вернулся в здание вокзала, где уже приметил дверь с надписью «Отдел кадров». Нашел ее, дернул за ручку, вошел в кабинет.
– Тебе чего? – спросил мужчина в форменном пиджаке.
– На работу…
– Заходи. Паспорт есть?
Ленька протянул паспорт, который нашел в кармане угоревшего мертвеца.
Перелистав все страницы, мужчина спросил:
– Ремонтником железнодорожных путей пойдешь?
Осмелев, Ленька спросил:
– Сколько платите?
– Семьдесят плюс проценты. Для таких, как ты, иногородних, есть общежитие.
– Я согласен.
Кадровик еще раз заглянул в паспорт, сверился с фотографией.
– Ну что ж, Мохначев Иван Ильич, давай оформляться.
Утром Сергея Дуло разбудил звонок из Москвы. Звонил полковник Яковлев.