Book.

—Ладно, — сказал я, — живи пока. В другой раз сра­зу в жабу...

Оглядевшись, я увидел еще одного, тот постарше и еще солиднее, но молодится так, что почти в детских штанишках, я рыкнул и поманил его пальцем.

—Парнишка, — сказал я властно, — где библиотека?

—Библио... библиотека?

—Я что, — спросил я, — заикаюсь?

Он торопливо повернулся влево, вытянул руки.

—Ее величество, когда однажды изволила посетить, шла вон в ту сторону... но слуги с нею не ходят!

—Гм, — сказал я, — ладно, живи. Какие вы все здесь неначитанные.

Он поклонился и удалился как можно поспешнее, но не теряя достоинства слуги первого ранга.

Потоптавшись на месте, я наконец увидел вдали на­чальника охраны дворца, идет в мою сторону, сердито выговаривая Терминусу, своему помощнику.

Терминус кивает, тяжело вздыхает и так виновато разводит руками, словно вот-вот кого-то схватит.

— Руперт! — заорал я. — Глерд Картер!.. На ловца и зверь... Хотя я не ловец, но вы еще тот зверюга. Смотрю, и страшно становится. Но все равно вы кстати. Я тут малость одурел, пытаясь объяснить простые и непонят­ные вещи.

Он посмотрел на меня исподлобья и с некоторой опаской.

—Глерд?

— Вы меня поймете, — объяснил я, — вижу по ваше­му лицу, полному интеллектуальной мощи. Решил зай­ти в библиотеку, представляете? Восхотелось почитать что-то легкое, знаете ли... Диваны же у вас есть? Нет, я не имею вашу квартиру в виду, не бойтесь, это я вообще. Есть диваны, должны быть и книги. Жорж Санд читала только на диванах. Но, странное дело, никто даже не знает, где она есть, эта самая библиотека! Он посмотрел на меня пытливо.

— Глерд, вы шутите?

— Неужто похоже? — изумился я. — Когда шучу, то ржать начинаю первым, чтобы все понимали всю глубину моего остроумия. А что, здесь все неграмот­ные?

Он покачал головой.

— Глерд... Библиотека не столько библиотека, как семейный архив королевской династии. Понимаете?

— А-а-а, — сказал я, — династические тайны, кто-то кого убил, кто кого зарезал, а кто еще и ограбил труп, надругавшись над ним самым непристойным...

— Глерд, — прервал он строго, — не забывайте, мы говорим о королевских особах.

— Да-да, — ответил я. — Согласен со всем, глерд Руперт, со всем, что вы скажете. Вы мне нравитесь, потому и согласен. А что насчет королевской библи­отеки...

Он взглянул на Терминуса, тот кивнул и быстро, уже с явным облегчением, заспешил к выходу из зала.

— Начало королевской библиотеке, — сказал Картер приглушенным голосом, — положил прапрадед коро­левы Орландии. Дела королевства шли как никогда хо­рошо, а он оказался любителем старинных рукописей и манускриптов. Сперва собрал по королевству все, что мог скупить, а потом принялся и за соседей... Его люди рыскали по королевствам и покупали редкие книги у таких же собирателей редкостей, но которые победнее, вызнавали, где и у кого хранятся рукописи умерших гениев прошлых времен, что-то покупали, а что и вы­крадывали...

— Настоящий король, — сказал я, — гуманист! А мог бы и бритвой по горлу...

Он вздохнул.

— К сожалению, доступ в королевскую библиотеку закрыт. Даже для самых доверенных.

— Почему?

Он помялся, ответил тихонько и поглядывая по сто­ронам:

— С родословной в династии не все гладко, так по­говаривают. Сохранились легенды... или просто слухи, что основатель династии в прошлом заурядный разбой­ник, что, понятно, оскорбляет всю родословную... а есть нечто и похуже...

— Ну-ну? — сказал я заинтересованно.

— Говорят, сохранились бумаги, в которых задоку­ментировано, что одна из королев слишком уж развле­калась со своими слугами, и настоящая династия Орнидов давно пресеклась...

— Гм, — сказал я, — а просто изъять эту запись и хранить в королевском кабинете?

Он вздохнул.

— Вы не видели, сколько в библиотеке всего-всего... Там наткнуться можно только случайно.

Я сказал торжественно:

— Глерд Картер, у меня есть позволение ее величе­ства... даже соизволение... посещать библиотеку, читать и даже копировать нужные данные.

Он дернулся.

— Вы... шутите?

— Проверьте, — сказал я с готовностью. Он помялся, сказал с осторожностью:

— Простите, глерд, но я в самом деле вынужден...

Он взмахнул рукой, от стены отделился один из гвар­дейцев, выслушал Картера и бегом помчался по лест­нице вверх.

Я посмотрел ему вслед, минуя взглядом Картера. Как истинный фанат футбола, я вообще-то презираю копа­ние в своей так называемой душе. Недостойное демо­крата занятие, мы знаем, что никакой души у человека нет, это религиозный предрассудок и мракобесие, но сейчас вдруг с чего-то вдруг подумал: а чего это я здесь и на хрен мне эта библиотека?

Я что, в самом деле буду пытаться что-то сделать для этого жалкого королевства? Меня же вдернул сюда су­масшедший Рундельштотт, я с первой же минуты пы­тался найти способ вырваться из этого кошмара... и что сейчас? Чего я здесь, когда стоит только выйти из зда­ния, а на том конце двора башня Рундельштотта с ра­ботающим порталом в мой мир!

Сам чародей отдыхает в своей комнате, а я сейчас войду в его лабораторию, а оттуда шагну в Зеркало Древних. И все, забуду этот кошмарный мир...

Неужели начал кому-то здесь сочувствовать, если не сочувствовал ни жертвам цунами на Таиланде, где по­гибли десять тысяч человек, кому это нужны эти таи­ландцы, если они так далеко, ни жертвам жестокой резни в Севилье, это тоже далеко и не наше...

— Да ладно, — пробормотал я мысленно, — успокойся, ты не заболел никаким благородством. Все проще, скажи себе честно: я — тварь хитрая, хочу еще что-нить поцупить для дома, для семьи, которой еще нет, но вдруг да будет?

Сразу стало легче, я ощутил себя хитрым, изворот­ливым и хапающим все, что могу хапнуть, как и поло­жено либералу и демократу, красиво и многословно разглагольствующему о базовых ценностях культурно­го человека.

Картер буркнул:

—Глерд, что с вами?

—А что? — удивился я. — Неужели я как бы волну­юсь?

—У вас лицо, — сказал он, — то как грозовая туча, то как будто свет изнутри, и тут же снова вот-вот грянет гром... Для чародеев это опасно. Держите себя в руках.

—Я не чародей, — заверил я.

—Улучшатель выше чародея, — напомнил он и встрепенулся, выпрямился. — Ее величество!

Я развернулся к лестнице и поклонился раньше, чем сообразил, что я делаю.

Королева опускается по лестнице замедленно, вели­чественная и надменная, темное платье с золотым ши­тьем волочится по ступенькам, а рядом с королевой идет принцесса Андрианна, вся светлая и чистенькая, даже платье того солнечного цвета, какой видишь только у новорожденных цыплят.