Тимофей, краем глаза наблюдавший за Яниной реакцией, заметил странную смену выражений на ее лице. Интересно, что ее так задело? Гипотетическая перспектива кровавой разборки между отцом и Рогутским или ее невозможность, а может, еще что-то, неизвестное ему. Яну он понимал с трудом. Иногда она ему казалась милой и открытой девушкой, а иногда какой-то инопланетянкой с мозгами набекрень.
– Итак, восстанавливаем события, – отогнав от себя посторонние мысли, проговорил Тимофей. – Все началось с тех самых злополучных документов на партию норвежского лосося.
– Точно. Я пришла к нему в кабинет, был конец рабочего дня, пока мы разговаривали, все сотрудники разошлись. Секретарша Рогутского тоже, поэтому он сам готовил нам кофе, чтобы стимулировать умственную деятельность, – сосредоточенно глядя перед собой, вспоминала Яна. Как ни странно, картинки и образы прошлого приходили легко, без всяких усилий. Почему она раньше всего этого не вспомнила?
– И после этого кофе у вас отшибло память? – подсказал ей Тимофей.
– Да-а, пожалуй. По-моему, я почувствовала себя странно, – задумчиво растягивая слова, произнесла Яна. – Да-а, да-а, точно. Я вспомнила. У меня стала кружиться голова, все поплыло, Рогутский суетился вокруг меня, помог одеться, мы вместе вышли из офиса, у меня была страшная слабость, он почти тащил меня на себе! Потом он, кажется, посадил меня в свою машину, хотел довезти до дома. Мне стало совсем плохо, кажется, я потеряла сознание.
– Похоже на действие клофелина или другого аналогичного препарата. Скорее всего, у вас что-то случилось с давлением. Я не специалист, но можно будет проконсультироваться, – перебил ее Тимофей. Яна согласно кивнула, она по-прежнему смотрела перед собой, словно не замечая окружающих.
– Дороги я не помню. А, я помню какое-то помещение, почти пустое, я там лежала на кровати, мне было плохо, хотелось пить и позвать кого-нибудь на помощь, и еще я отчего-то испугалась, – все быстрее говорила она, словно боясь, что тоненькая ниточка просыпающихся воспоминаний оборвется. – Я кое-как добралась до двери, распахнула ее и услышала доносящийся откуда-то из другой комнаты голос. Я пыталась позвать на помощь, но сил крикнуть громко не было. И слава богу! Потому что, пока я переводила дух и собиралась с силами, я смогла расслышать то, о чем нервно кричал в телефон Рогутский. Я узнала его голос. Он с кем-то советовался, что со мной делать, и хотел, чтобы это сделал кто-то другой. Он о чем-то торговался, злился и в конце концов крикнул, что он не убийца и сам с этим не справится.
Яна в ужасе взглянула на Тимофея.
– Он хотел меня убить! – Зрачки ее расширились, лицо было перепуганным, словно убить ее хотели не два месяца назад, а прямо сейчас. – Но за что? За рыбу?
– Действительно. Повод какой-то несерьезный. Ведь документы можно было просто уничтожить, и дело с концом, – с недоумением проговорил Тимофей, но, взглянув на Яну, решил сейчас этот вопрос оставить. – А что было дальше, как вы оказались в лесу?
– Я страшно перепугалась. Возможно, я даже не до конца поверила в происходящее, но мне было так плохо и так не по себе! Я чувствовала себя словно в кошмарном сне, где нужно спасаться бегством, а бег получается на месте, и ноги вязнут, в общем, мне безумно захотелось убраться из этого незнакомого дома и поискать помощи. Пока Рогутский ругался по телефону, я вышла из дома. Он меня не раздевал, я лежала на кровати прямо в сапогах и пальто, и это счастье, одеться я бы не смогла, а без пальто наверняка замерзла бы в том овраге, – взволнованно продолжала Яна. – Дом был не заперт, и я просто вышла и пошла куда-то. Было темно. Мы с работы уходили, наверное, около восьми, во сколько я вышла из дома, понятия не имею. Наверное, часов в десять? – Она вопросительно взглянула на Максимова, тот неопределенно кивнул.
– Я шла, шла, помню, ноги заплетались. То ли от головокружения, то ли в темноте дороги не разбирала. Очнулась я уже в лесу, возле того проселка, было по-прежнему плохо, тошнило, кружилась голова, ноги подгибались, вот тогда-то я этих парней и встретила.
– Ясно. Дальше все более-менее понятно, – подвел черту под ее рассказом Тимофей, потому что дальше действительно все было ясно.
– А что было дальше? – встряла Саша, которой ясно ничего не было.
Максимову не хотелось сейчас отвлекаться на подробности и без того известной истории, но, взглянув на Сашу, он решил, что проще будет рассказать.
– Понятно, – кивнула она, выслушав его сжатый, сухой рассказ. – А дальше?
– Дальше? Яна выписывается из больницы, а Рогутский уже мертв, – медленно произнес Тимофей, осмысливая это «дальше».
– Но кто тогда организовал второе покушение? – задала резонный вопрос спутница.
И Тимофей с уважением взглянул на девушку. Теперь, когда сведения о Рогутском были ими прочитаны, она снова переместилась на свое место, по другую сторону стола.
– А может, секретарша Рогутского позвонила его жене и сказала, что я появилась на работе? – несмело предположила Яна.
– Для этого она должна быть в курсе семейных дел. А заодно и документов на рыбу, – откидываясь на спинку лавки и припоминая собственную встречу с секретаршей, проговорила Саша.
– Действительно, – согласилась Яна. – Но это вряд ли. Мне кажется, Рогутский не особо доверял Ларисе, как-то она к этому не располагает.
– Пустоголовая, самонадеянная, капризная курица, – выдала краткую, но емкую характеристику секретарше сыщица. – К тому же с дулей вместо носа.
И Яна, поджав губы, чтобы не рассмеяться, при Максимове это показалось ей неудобным, согласно кивнула.
– Милая девушка, – взглянув по очереди на обеих своих спутниц, отметил Тимофей. – В таком случае, Яна, вам надо подумать, кто из ваших сотрудников работает на семейку. Потому как свой человек в компании у них, безусловно, есть, и даже, скорее всего, в вашем отделе, так проще было следить за самим Рогутским.
– Вы думаете, они наняли его с этой целью? Не из-за меня? – с сомнением спросила Яна.
– Уверен, – энергично кивнул Тимофей. – Сами подумайте, за последние два месяца у вас в отделе появлялись новые сотрудники?
– Нет.
– Значит, человек был внедрен раньше и с целью слежки за Рогутским. Потому как знать про историю с рыбой они заранее не могли, о вашем участии в истории заранее догадаться тоже, а вот присматривать за зятем, так, на всякий случай, могло им прийти в голову без всякой связи с нашей историей.
– А почему вы решили, что это должен быть новый человек? – не спеша согласиться с Тимофеем, спросила Яна. – Ведь они могли просто завербовать кого-то из старых сотрудников и сделать это уже после моего исчезновения.
– Согласна, – поддержала Саша версию Сорокиной.
– Гм. Возможно, – задумчиво протянул Тимофей, не пытаясь оспаривать чужое мнение. – Так. Какого числа убили Огородникову? – неожиданно обратился он к Саше.
– Тринадцатого, – тут же оживилась та.