– Вот оно – истинное совершенство, – с удовлетворением вздохнул Кледерман, поднимая рюмку "Шерри Карта Оро Вьехо", поданного в качестве аперитива. – А потом поговорим.
– Скажите же нам, что случилось, Мориц? – заговорил Альдо, молчавший на протяжении всей церемонии ознакомления с меню и обменявшийся лишь несколькими словами с Оливье, которого хорошо знал. Надо сказать, что портвейн Альдо не любил. – Вы принимаете нас, словно шейхов с берегов Персидского залива или ваших коллег-коллекционеров, которых нужно хорошенько умаслить, прежде чем предложить им обмен или сделку!
– А разве вы не коллекционер, Альдо? И даже двойной, поскольку вы мой наследник.
– Помилосердствуйте, Мориц! Что за разговоры! Вы в прекрасной форме, и радоваться больше меня вашей молодости может только Лиза. Скажите нам скорее, по какому поводу мы так роскошно пируем?
– Сейчас скажу! Начну с того, что после вашего неожиданного приезда из Грансона я, не переставая, думал о "Трех братьях". Эта странная история меня буквально преследовала. По вашему собственному свидетельству выходило, что семейка гораздо обширнее, и во времена Карла Смелого рубинов было не трое, а шестеро. А может, больше? Кто знает? Я смотрел и пересматривал всевозможные документы и свидетельства, касающиеся сокровищ Карла и их дальнейших судеб, но нигде не нашел даже намека на существование других рубинов!
– К сожалению, ничем не могу вам помочь. Я тоже рылся и тоже ничего не нашел. В списке сокровищ, доставшихся швейцарцам, они не упоминаются.
– В списке не упоминаются, но в реальности существуют. Один из них у вас, другой похищен у старой дамы, убитой в церкви, третий, как вы сами сказали, прячется за шоколадными бастионами. Дорогой мой Альдо, я принял решение достать для своей коллекции все эти три рубина! И подумал: а почему они обязательно должны были быть вместе с Карлом в Грансоне? В конце концов, никем не доказано, что Карл возил по опасным дорогам войны все свои сокровища. Интересно, каков же был его маршрут после несчастной битвы, которая все-таки не была в его жизни последней?
– Неужели не знаете? Право, я удивлен, – сказал Альдо, которому совсем не понравилось, что тесть уже счел камень, полученный в Грансоне, частью своей коллекции.
Пусть даже тесть сделал его в завещании наследником своего сказочного собрания драгоценностей, но сколько еще событий могло произойти до той фатальной неизбежности, о которой Альдо не мог без ужаса и подумать.
– Пробелы в образовании, признаюсь, – отозвался Мориц, – но, честно говоря, я рассчитывал на вас, зная, что вы не упустите ни единой мелочи, когда речь идет о драгоценности такого масштаба. Я не ошибся?
– Конечно, нет. – Альдо достал из бумажника два сложенных листочка бумаги и развернул их. – Сегодня утром, желая освежить память, я заглянул в Национальную библиотеку и перелистал одну книжицу, как раз о последних месяцах жизни Карла. Сейчас переведу то, что записал. Почерк, к сожалению, у меня ужасный.
– Мы сыты-пресыты предисловиями, – пробурчал Адальбер. – Читай, что ты там нацарапал.
– Итак, перевожу: 2 марта 1476 года, после того как армия Карла ударилась в бегство по окончании битвы со швейцарцами под Грансоном, Карл укрылся в Нозеруа. Там с ним случилась нервная болезнь, которая очень обеспокоила его окружение. Но он с ней быстро справился. И уже 14 марта снова стоял лагерем, но под Лозанной, собирая войска, которыми мог бы располагать. В последние дни марта в этот лагерь к нему приехала Иоланда Савойская, его союзница и друг. Она откликнулась на его просьбу и привела с собой свежие войска, за которые в качестве залога он дал ей "немало драгоценных камней". Стало быть, он вовсе не все потерял. Карл принял также протонотария Гесслера и папского легата монсеньора Нанни, с которыми договорился выдать свою единственную дочь девятнадцати лет, очаровательную Марию, замуж за Максимилиана Австрийского, сына императора. И одновременно с этим Карл срочно готовился к военным действиям...
– С кем он хотел воевать? – спросил Адальбер.
– Со швейцарскими кантонами, с кем же еще? И в первую очередь с Берном, который уже в то время стал чем-то вроде столицы федерации. Карл по-прежнему испытывал чувства горечи и униженности, потерпев поражение под Грансоном. Его великолепная армия дрогнула перед грубыми вилланами, вынудив бежать и его, Карла Смелого! Он был вне себя и жаждал мести...
– Когда он покинул Лозанну? – спросил Кледерман. Он тоже взял ручку и делал для себя кое-какие записи. – Думаю, что он дожидался не только солдат, но и хорошей погоды.
– Совершенно верно. Войска собирались в Моренсе, к северу от Лозанны. Карл приехал туда 2 мая. 4 июня он встал во главе собранного войска, а герцогиня Иоланда обосновалась в Жексе и приготовилась ждать развития событий...
– И все-таки? – вмешался Кледерман. – В каких они были отношениях? Она была его любовницей?
– Никогда! Я уже как-то говорил Адальберу, что у Карла Смелого не было ни одной любовницы. В своей жизни он любил только одну женщину, мать Марии. А вот что касается Иоланды Савойской, то я думаю, что она его любила... Хотя и была сестрой Людовика XI, который, сидя у себя в замке Плесси-ле-Тур, подготовил ту самую драму, которая разыгралась впоследствии. Через пять дней армия остановилась возле Муртена, красивого, хорошо укрепленного города на берегу небольшого озера. Карл мог бы сделать здесь просто привал и двинуться дальше к Берну, но, очевидно, боялся, как бы его не застигли врасплох, и 11 июня осадил город. Кантоны в это время только начинали собирать солдат во Фрибуре и Берне. Занявшись осадой Муртена, Карл дал швейцарцам время, и они не только собрали войско, но еще и создали коалицию, заключив союз с Эльзасом и юным герцогом Рене Лотарингским, который собрал войско в Страсбурге. И то, что должно было случиться, случилось: 22 июня на бургундцев, стоявших под Муртеном и не сумевших его взять, напали швейцарцы. Бургундцы вновь потерпели поражение и снова вернулись в Франш-Конте.
– Опять в Нозеруа? – уточнил Адальбер, невольно увлекшись рассказом Альдо.
– Нет, в Сален. Это городок примерно на полдороге между Понтарлье и Доле в сторону Дижона. В Салене Карл надеялся подлечить расстроенные нервы солевыми ваннами, прославившимися целебной силой еще во времена Рима. И тогда же он похитил герцогиню Иоланду и увез ее с собой. Но совсем не для того, чтобы наслаждаться с ней втайне любовью. Он сделал ее не любовницей, а заложницей. И отобрал все драгоценности, которые передал незадолго до этого.
– Фу! – возмутился банкир. – Какой неэлегантный поступок.
– Совершенно с вами согласен, но Карлу было не до элегантности. В Салене Карл ждал сводного брата, Антуана, Великого бастарда Бургундского, истинного героя и своего верного соратника. Антуан в это время собирал под свои знамена всех, кто только имел оружие и умел им владеть. Он привел с собой не только солдат, он привез пушки. Колокольни Бургундии смолкли, лишившись колоколов.
Находясь в Салене, Карл созвал Генеральные штаты Бургундии, но Гент, самый могучий город среди его владений на севере, не только не прислал депутатов, но и отказал в помощи своему сюзерену. По какой причине? По той, что на их попечении находилась супруга Карла, Маргарита Йоркская, и его дочь Мария. Герцогиня, впрочем, относилась к горожанам с презрением. Она затворилась вместе с падчерицей Марией у себя в замке, мгновенно превратив его в неприступную крепость. Особенно для буржуа.