– Ага, и коровы тоже!
– Не хотел бы я попасть в такое место, где коровы летают! Получишь еще, Улле, коровьей лепешкой по голове!
– А может, они стали невидимыми? – Торир с опаской пощупал одну из брошенных постелей. – Вроде нет никого…
Но викинги, смущенные его словами, как-то подобрались и взялись за амулеты. От пустых домов веяло колдовством.
– Не говорите ерунды! – бросил Рери, которому, однако, тоже было слегка не по себе. – Просто из вчерашней деревни кто-то успел их предупредить. Вот они и сбежали заранее. Пошли поищем. Бросьте это все – вещи сами не убегут. А вот скотина и пленные нам пригодятся. Особенно все то, что они позаботились унести с собой!
А что жители унесли ценности, было очевидно. Даже в большом доме господской усадьбы – выстроенном из серо-белого известняка, с большим очагом посередине, что напомнило северянам их родные дома – не оказалось ни серебряной посуды, ни дорогих шелковых одеяний, ни бронзовых светильников.
За селением расстилались поля и виноградники, такие же пустые и безлюдные – Рери сам в этом убедился, оглядев округу с вершины невысокого холма. В несколько сторон разбегались тропинки, и по каждой он послал людей. В его распоряжении было человек пятьдесят, и он, подумав, разделил их на два отряда. Над вторым он назначил старшим Орма, приказав ему немедленно прислать весть, если беглецы будут обнаружены, и не вступать в бой до подхода второго отряда. Ведь викинги, идущие налегке, всегда догонят крестьян, обремененных повозками и медленно бредущей скотиной.
Сам он, во главе оставленных при себе трех десятков, двинулся по другой тропинке. И вскоре почувствовал, что избрал верное направление. На дороге мелькнула сначала одна свежая коровья лепешка, потом другая. Невозможно уйти со стадом, не оставляя следов, коровам-то не объяснишь, что ради их собственной безопасности лучше потерпеть. В предчувствии скорой удачи викинги бодрым шагом двигались вперед, держа наготове оружие. Рери, насчитав четыре коровьих лепешки и заметив иные следы, уже готов был послать за Ормом и его отрядом, как вдруг тропа кончилась.
Она не привела ни какому городу или селению, не влилась в другую, более крупную дорогу. Наоборот. Она уперлась в лощину между двумя довольно крутыми известковыми холмами, глядящими на воду все той же мелкой безымянной речки. И там оборвалась. Идти отсюда можно было только в реку, и изумленный Рери даже заглянул в воду. Но нет. Если бы, допустим, тут был брод, через который прошли беглецы со своим стадом, то сейчас оба берега были бы сплошь покрыты коровьми и человеческими следами, а вода была бы жестоко взбаламучена и перемешана с грязью. Однако ничего подобного. Светлые струи текли, никем не потревоженные, на берегах не было ничьих следов.
Подняв голову, он огляделся. На холмах не имелось ни строений, ни пасущегося скота, только старый дуб величаво шумел ветвями на вершине одного из них.
– Я начинаю верить, что Улле был прав, – сказал Торир, остановившись возле Рери. – Местные жители умеют летать. Или становиться невидимыми.
– Они ведь не могли уйти на тот берег? – уточнил догадливый Ульв.
– Ты что, коров на водопой не гонял? – задал ему совершенно лишний вопрос его двоюродный брат Хравн. Оба они были внуками Торгрима бонда с хутора Березовая Ветка и все детство провели, присматривая за дедовым стадом. Уж этим двоим не надо было растолковывать, как выглядят коровьи следы.
– Ты сам, можно подумать… Но куда же они делись, а, конунг? – Улле расстегнул шлем, немного сдвинул его и почесал затылок. Однако даже эта решительная мера не помогла проникнуть в тайну летающих коров.
Рери огляделся. Ответить ему было нечего, но конунг никогда и ни при каких условиях не должен признаваться, что чего-то не знает или не понимает. Спрятаться в довольно узкой лощине было негде, но он все же прошелся вдоль склона холма, разглядывая кусты и беловатые выступы, прикрытые зеленью, корнями и осыпавшейся землей.
– Поищите хорошенько, – велел он своим людям. – Наверное, здесь есть какой-то проход… Ищите следы. В летающих коров я не верю, в невидимость тоже. Раз эти люди шли, да еще тащили за собой скотину, стало быть, знали куда.
Викинги разошлись по лощине, рассыпались вокруг ближайших холмов. Склоны их обвивало еще несколько узких каменистых тропинок. Везде густо росли кусты, однако, судя по поломанным веткам, это место нередко посещалось. Но зачем? Здесь нет ни строений, ни церквей, ни брода. Для торговли тут слишком тесно. Как пастбище эти каменистые склоны тоже особой ценности не представляют…
Пробираясь по уступам через густо растущие кусты, Рери зацепился за что-то ногой – ремешок на башмаке развязался. Присев, он обмотал ремешок вокруг щиколотки – второй конец оборвался, вот досада! – остался коротенький кончик, которого едва хватило, чтобы завязать узел. Стараясь закрепить его получше, чтобы не спотыкаться, Рери вдруг ощутил явственный запах – нет, не колдовства, которым здесь пахло по мнению его хирдманов, а самой обыденной вещи – свежего навоза. Хоть ему и не приходилось, как внукам Торгрима бонда, пасти скотину, ошибиться и он не мог. Внимательно оглядевшись, Рери заметил источник запаха. На примятой траве виднелось несколько зелено-бурых кусочков, размазанных по земле. Он сделал еще шаг и обнаружил саму лепешку – смятую, вместе с палкой, которой эту лепешку кто-то убрал с тропы и закинул в эти самые кусты.
Рери еще раз осмотрелся. За кустами была тропа, с другой стороны – склон холма, настолько крутой, что залезть вверх по беловатым уступам, видным из-под слоев осыпающейся земли, стоило бы немалого труда. Не может быть, чтобы этот путь проделала корова. Однако Рери решительно шагнул к кустам и стал продираться сквозь них.
И не зря. За кустами в склоне холма, полускрытое свесившимися стеблями травы, обнаружилось отверстие вроде пещеры, достаточно большое, чтобы туда пролез человек. Правда, не корова, но об этом он сейчас не думал. Обрадованный находкой, Рери пригнулся и полез в темноту.
Сквозь кусты и траву дневной свет едва пробивался, к тому же идти приходилось склонившись и смотреть вперед было трудно. Сделав несколько шагов, Рери обернулся и крикнул, чтобы позвать за собой людей… и тут что-то тяжелое сильно ударило его по голове. Мгновенно потеряв сознание, он уже не ощущал, как падает на пол хода, усыпанный мелкой известковой крошкой, как чьи-то руки хватают его и тянут волоком куда-то в глубь горы, в глухую тьму…
– Эй, конунг! – Улле из Березовой Ветки заглянул в отверстие, где только что исчез предводитель, и тут же стукнулся шлемом о низкий потолок прохода. – Где ты там? Храффе, Торир! – закричал он, обернувшись и замахав рукой. – Идите сюда! Здесь что-то есть! Какой-то проход! Конунг…
Договорить он не успел – что-то вдруг вцепилось ему в горло и рывком втянуло в гору. Видя, как ноги двоюродного брата исчезают под кустами, Хравн, даже не подумав, что это все может означать, с негодующим воплем бросился следом и попытался ухватить Улле за башмаки, упал на колени и тоже получил камнем по голове. И тусклый дневной свет померк для него окончательно.