Вемунд Стрела, один из самых знатных людей Смалёнда, приходился сыном Аринбьёрну, бывшему воспитателю Хальвдановых сыновей. Он славился как искусный стрелок из лука и даже хвалился, что привез из Страны Финнов чудесную стрелу, которая никогда не пролетает мимо цели и всегда сама возвращается к хозяину. В это верили не все, но несомненно, что Вемунд был удачлив в походах. В прошлом году, с богатой добычей вернувшись из Ирландии, он даже решился посвататься к Хильде. Но Ингвар конунг предоставил дочери самой дать ответ, а она сказала, что Вемунд харсир еще недостаточно прославился, чтобы брать в жены дочь конунга.
– От этой славы одни беды! – убеждала ее тетка Торгерд, которая не желала племяннице повторить ее собственную судьбу. – Ты молода, ты родилась в семье конунга и тебе хочется стать королевой, я понимаю тебя. Я была такой же в твои годы. Но посмотри на меня и подумай, как сложилась моя судьба! Каждый год знатные конунги ходят в походы, а ты будешь ждать, не зная, вернется ли твой муж, и не нагрянет ли, пока его нет, какой-нибудь враг, жаждущий мести. А враги у любого достойного человека есть всегда. Неужели и ты хочешь бежать с малыми детьми на руках, бежать от смерти и плена, а потом мыкать горе по чужим углам! А с Вемундом харсиром тебе будет хорошо. Он достаточно доблестный человек, чтобы защитить свой дом и свою честь, но он не славится по всем морям и никто не пожелает его убить, чтобы прославиться победой над ним, как было с моим мужем!
– Но он такой старый! – Хильда морщила нос. Ей тогда было восемнадцать, а Вемунду харсиру уже тридцать пять, и он казался ей совсем стариком. – Я не хочу остаться вдовой с малыми детьми, которые не смогут позаботиться о себе и о доме! А со старым мужем этого не избежать!
– Ты точно так же можешь остаться вдовой с малыми детьми, если выйдешь за двадцатилетнего! В том ирландском походе погибло немало людей, и очень многие были моложе, чем Вемунд харсир. А он ведь остался жив! При удаче и благоразумии он еще двадцать лет проживет, твои дети успеют вырасти.
Все это было мудро и справедливо, но Хильда упрямо качала головой:
– Молодой муж, конечно, может погибнуть в любой день, но зато он может прожить еще сорок лет. А старый муж этого не может, и через двадцать лет его уж наверняка не будет со мной!
– Гьёрдис дочь Эйлими выбрала из двух женихов того, что постарше и поопытнее, и сын их стал великим героем!
– Это еще не доказывает, что она не ошиблась! Ведь молодой отвергнутый жених в конце концов разбил старого и опытного, и она осталась вдовой, беглянкой со своим распрекрасным сыном! И, может быть, от молодого мужа она родила бы героя еще лучше! Ведь твердость духа, ум, достоинство наследуются от матери, она сама несет их в себе и передаст сыну, кто бы ни был муж! И я предпочитаю жениха помоложе.
– И кого же ты предпочитаешь?
На этот вопрос Хильде было нечего ответить, и тетка знала об этом заранее.
– Ну-ну! – с горьковатой насмешкой прибавила фру Торгерд. – Может быть, конечно, следующий год будет урожайным на женихов… Но имей в виду: прославленные герои редко доживают до седых волос. Им-то в Валгалле хорошо, а судьба домочадцев их там не волнует!
– Ладно, сестра, не пугай мою девочку! – добродушно отвечал Ингвар конунг и одобрительно трепал Хильду по плечу. – Ведь и она – королевского рода. А люди королевской крови предпочитают рискнуть и выиграть, чем сидеть и обеими руками сжимать свою единственную ворону [5] ! Нужно выбирать риск и смело идти навстречу опасности – без этого нельзя пробудить свою удачу, а без удачи не стоит жить. Правда, Хильда?
– Правда! – весело отвечала Хильда. В юности картины возможных поражений не очень-то убеждают, и у нее еще не было детей, за которых она могла бы бояться.
Но Вемунд харсир не терял надежды и теперь обрадовался, узнав, что у него есть отличный случай умножить свою славу, не снаряжая кораблей. На другой день он примчался в Хельгелунд, и Ингвар конунг собрал дружину и ближайших хёвдингов на совет.
– Судя по тому, сколько скотины им требуется для прокорма, их там не так уж мало! – говорил Торир Верный. – Но раз они где-то запрятались, так что за четыре дня их никто не увидел, их не так уж и много!
– Погоди, еще увидим! – отвечал Ингвар конунг. – По ночам теперь холодно, зима на носу. Если от них вовремя не избавиться, то никому в округе житья не будет. Скоро им надоест сидеть в лесу и они пойдут искать себе теплый дом!
На другой день в Хельгелунд прискакал парень из усадьбы Бобровый Ручей. Разыскивая корову, он наткнулся в лесу на стоянку разбойников.
– Это в Ясеневой лощине, где ясени и дубы! – рассказывал он, взмахами руки показывая куда-то к лесу. – Там такая лощина у нас огромная, три усадьбы на дне поместится, и вся заросла деревьями, такими огромными, а когда стоишь наверху, то вершины прямо на тебя смотрят. Ну, вот, они там! Было бы лето, ничего бы не разглядеть, а теперь листья попадали, и все видно. Народу – тьма, человек сто! Ну, не сто, ну, десятков шесть-восемь точно будет. Их не очень-то посчитаешь, они там кто по шалашам сидят, кто ходит туда-сюда! Шалашей себе нарубили, где лапником крыто, где жердью, и десяток – шкурами коровьими! Это Альвира бонда коровы, точно! Я одну точно узнал, я эти рыжие пятна помню, она однажды в наш ячмень забралась! Я как их нашел-то: шел по лесу, учуял дым!
– Уже костры днем жгут, совсем обнаглели! – возмутился Харальд. – Думают, здесь живут одни трусы, которые за свои дома постоять не могут!
– Значит, пора собирать людей! – решил Ингвар конунг. – Харальд, вели достать ратную стрелу.
– Позволь, конунг, я сам с ней поеду! – Рери вскочил, так ему не терпелось хоть что-то делать.
– Если мы успеем накрыть их там, пока они не знают, что обнаружены, то победа будет наша. Поезжай скорее!
Вся округа вооружалась: рыбаки, бонды, хёльды точили оружие и поправляли щиты. Право голоса на тинге имеет только тот, кто ежегодно является на вапнатинг – оружный смотр, и старик сохраняет свои права только до тех пор, пока может натянуть боевой лук. А какие богатые плоды приносит ратная доблесть, знали все, поэтому каждый свободный мужчина в Северных странах стремился обзавестись защитным доспехом из простеганной кожи, с подкладкой из пакли, шлемом, щитом, мечом, копьем или топором – что позволял достаток и что лучше приходилось по руке.
Через день-другой должен был подойти Берг харсир с людьми из двух южных харадов, и тогда пора будет выступать.
Но уже назавтра усадьба Хельгелунд поднялась ночью.
– Горит, горит! – кричал кто-то, во всю мочь колотя в запертые ворота. – Хрольвов дом горит, Каменная Голова горит!
Это был Халль, работник Асгейра бонда, ближайшего соседа Хрольва из Каменной Головы. Завидев за пригорком дым и отсвет огня на склоне, Асгейр послал работника к конунгу, а сам с домочадцами побежал было к Каменной Голове, помочь на случай, если это обыкновенный пожар от уголька с очага. Но это был не обыкновенный пожар: вокруг Каменной Головы крутилась огромная толпа вопящих мужчин, пламенные отблески плясали на обнаженных клинках. Благоразумно пустившись обратно, Асгрейр бонд со всеми домочадцами встретил людей Ингвара конунга на полдороге.