В коридоре трое крепких мужчин (двое молодых и один – среднего возраста, с небольшим шрамом у левого виска) поднялись с кресел и выжидающе посмотрели на своего сухопарого шефа.
– Он ничего не сказал, – не столько спросил, сколько констатировал человек со шрамом.
Сухопарый посмотрел на него, нахмурился и покачал головой.
– Может, перейти к более радикальному воздействию? – спросил человек со шрамом.
– Нет, – сказал сухопарый. – Он нам еще нужен. Не сломленным – физически и интеллектуально.
Еще несколько секунд он размышлял, затем посмотрел на человека со шрамом и приказал:
– Переверните всю страну с ног на голову, но найдите донора. Сконцентрируйтесь на историях «невероятных карьерных взлетов». Установите наблюдение за победителями интеллектуальных шоу и викторин. Мы ищем одного-единственного человека. Действуйте!
– Активность в производственном секторе Китая снизилась в декабре впервые за последние семь месяцев, – доложил Глеб Черных, настороженно поглядывая на Беклищева, сидящего во главе стола. – Тем самым подтверждая необходимость применения новых мер стимулирования в экономике. Предварительный индекс по закупкам снизился до сорока девяти пунктов в сравнении с ноябрьским значением в пятьдесят пунктов.
– Европа тоже замедляется, – не слишком уверенно заметила Рита.
Она, так же, как Глеб Черных, сидела в кресле перед столом, чувствуя себя немного не в своей тарелке и стараясь не смотреть Беклищеву в глаза.
– Растущее дефляционное давление приведет в конечном итоге к слабому спросу, – продолжил Глеб, глядя на Беклищева и словно не заметив слов Риты.
– Европа не просто замедляется, – снова подала голос Рита. – Замедляются ее «локомотивы», а это будет похуже, чем с ситуацией в Китае.
Глеб посмотрел на Риту и неприязненно проговорил:
– Маргарита Алексеевна, вы в компании всего вторую неделю…
– Глеб, осади, – перебил его властным голосом Беклищев. Затем кивнул на листок, лежащий перед ним на столе, и сказал: – Маргарита Алексеевна, что вы ожидаете по данному кроссу?
– Ну… – Рита запнулась. – Я ожидаю небольшой рост цены в виде завершения коррекции.
– А вот тут? – Беклищев ткнул коротким пальцем в излом графика.
– Данный кросс на сегодняшний день получается одним из самых техничных, – сказала Рита, тайно изумляясь тому, как из нее «само лезет» все то, что она прочитала за последние дни. – Волна i уже сформировалась, – продолжила она. – И началось формирование волны ii. Если данное предположение верно, то впереди нас ждет…
– Лакомый кусок, – усмехнулся Беклищев, уважительно глядя на Риту. – Я тоже так думаю. Глеб, теперь ты согласен?
– Нет, – сухо сказал Глеб.
Беклищев повернул голову и посмотрел на четвертого из присутствующих в комнате. Это был худощавый мужчина лет тридцати пяти на вид, немного угловатый, с умным, ироничным лицом.
– А ты как думаешь, Артем?
– Я думаю, Маргарита права, – ответил тот. – А Глеб ничего не понимает в волновом анализе.
– Ну, знаешь! – возмущенно проговорил Глеб.
– Решено, – перебил его Беклищев. – Мы рискнем. Теперь давайте обсудим второй вопрос. Сегодня завершается заседание ФРС по ключевой процентной ставке. Отсутствие каких-либо четких сроков повышения ставки не дает нам нужного вектора. А это значит…
– Простите, – перебила Рита. – Можно я выйду?
Беклищев посмотрел на нее удивленно.
– Что-то случилось? – сухо спросил он.
– Да… – выдавила из себя Рита. Она подняла руку и потерла пальцами висок. – У меня была бессонница. Мне немного нездоровится.
– Хорошо, можете выйти, – сказал Беклищев. – Но в будущем я не желаю слушать истории о том, как вы спали. По крайней мере, во время совещаний.
– Простите, – сдавленно пробормотала Рита.
Она встала из-за стола, повернулась и быстро вышла из кабинета. Когда дверь за ней закрылась, Глеб усмехнулся и предположил:
– Может, у нее критические дни?
– Может, это у тебя критически дни? – поддел его Артем. – Она работает в компании всего вторую неделю и уже уделала тебя, как щенка.
– Уделала или нет – это еще бабушка надвое сказала, – хмуро огрызнулся Глеб. – А если она окажется права, то это тоже ничего не будет значить. Даже дуракам иногда тоже везет.
– Все обсудили? – холодно прервал их перебранку Беклищев. – Теперь давайте вернемся к делам.
* * *
Рита стояла в туалете, перед раковиной. В висках у нее стучало и пульсировало, в затылок бил колокол.
Почувствовав новый прилив тошноты, она оттолкнулась ладонями от раковины, быстро вошла в кабинку, и там ее снова вырвало.
Немного придя в себя, Рита вернулась к раковине, открыла воду и сполоснула холодной водой руки, лицо и рот. Смыла с век поплывшую тушь. Нагнулась, чтобы набрать в ладони еще пригоршню воды, и вдруг услышала легкий скрип, как если бы кто-то водил пальцем по запотевшему зеркалу. Рита, обмирая от страха, медленно подняла голову и – оцепенела от ужаса. На запотевшем зеркальном стекле чьим-то пальцем были начертаны цифры:
08115036
Рита осторожно протянула к ним руку. Коснулась пальцами зеркальной глади и, осознав, что это были те самые цифры, которые она видела в книге (кровавые, начертанные ее собственною рукой и ее собственной кровью), тут же отдернула руку.
– Что же это… – хрипло прошептала Рита. – Что со мной происходит?
– Вам помочь надо? – вежливо произнес чей-то незнакомый голос.
Рита обернулась и увидела перед собой женщину-азиатку в синем халате и оранжевых перчатках. Это была новая уборщица.
– Нет… – сипло пробормотала Рита. – Я справлюсь.
Она выпрямилась, сорвала с держателя мягкое бумажное полотенце, промокнула лицо и вытерла руки. Затем взяла с мраморной подставки сумочку, повернулась и пошла мимо уборщицы к выходу.
Уборщица нагнулась и подняла с пола очки.
– Простите, этот ваш очки?! – окликнула она. – Вы забыли!
Рита остановилась, обернулась. Уборщица протягивала ей очки, виновато улыбаясь. Внезапно Рите показалось противным ее вежливое, чуть напуганное («большая начальница зашла в туалет!») и глуповато-покорное лицо.
Рита взяла очки, надела их на переносицу и, молча отвернувшись от уборщицы, направилась к двери.
В коридоре она вспомнила, что забыла подкрасить губы и глаза, но возвращаться обратно в туалет ей не хотелось. Рита подошла к окну, достала из сумочки помаду и зеркальце, быстро подвела губы – стараясь делать так, как ее учила Илона. Едва она спрятала помаду и зеркальце в сумочку, как из-за угла вывернул Артем. Он шел к лифту. Рита посмотрела на его худощавую, слегка угловатую фигуру и неожиданно для себя сказала с улыбкой: