– Не могу даже представить! Невероятно, что один из нас мог такое совершить. Папа считает, что она сама это сделала. Но причину не называет.
– Как же так? Подстроила ловушку для Элеонор, но в последний момент решила сама в нее попасть?
– Мне кажется, так и было. Видимо, она с моим отцом что-то обсуждала.
– Что ты думаешь об Аллейне? – неожиданно спросил Генри.
– Он мне нравится, черт возьми. Я была с ним невежлива, – сказала Дина, бросая полено в камин.
– Но ты поступила честно, Дина!
– Это меня оправдывает.
– Я люблю тебя. Моя любовь будет такой же бесконечной, как путь от Земли до Большой Медведицы, вокруг Южного Креста и обратно на Землю.
– Генри, – попросила Дина, – давай никогда не будем ни завидовать, ни ревновать.
– Согласен.
– Я все думаю об этих двух женщинах. Если бы они не совали нос в чужие дела, я уверена, что ничего подобного не случилось бы.
– Боже праведный, Дина. Неужели ты думаешь, что Элеонор…
– Нет. Считаю, что все пропитано их завистью. Именно это греховное чувство заставило их так относиться друг к другу и к этому изворотливому зверьку, миссис Росс.
– Почему ты ее так называешь?
– Потому что чувствую: она именно такая и есть.
– А мне бы хотелось, чтобы мой отец укротил свой средневековый пыл при встречах с ней. Все его гримасы и ужимки чертовски глупы.
– Она обманула моего отца своим неискренним интересом к церкви.
– А я против нее ничего не имею.
– Ты мужчина.
– Ох, это чепуха, – отмахнулся Генри, понимая в душе смысл слов своей любимой.
– А я бы не стала ей доверять, – упорствовала Дина.
– В моем понимании миссис Росс слишком привлекательна, чтобы быть популярной у представительниц своего пола.
– Дорогой, это чисто мужское мнение, – заметила Дина.
– Не уверен.
– Есть много привлекательных дам, которые нравятся представительницам своего пола.
Генри улыбнулся.
– Ты считаешь ее красивой? – небрежно спросила Дина.
– Да, очень. Осмелюсь сказать, что она стервочка. Но одевается всегда со вкусом.
– Да, это так, – хмуро согласилась Дина. – Должно быть, ее наряды стоят целое состояние.
Генри поцеловал ее.
– Какая же я свинья, – проговорил он. – Как я, должно быть, надоел тебе. Я не достоин твоей любви, но очень сильно тебя люблю, дорогая моя.
– Мы не должны никому завидовать, – прошептала Дина.
– Дочка! – позвал пастор из холла.
– Да, папочка?
– Где ты?
– В классной комнате.
– Могу ли я подняться к вам? – спросил глубокий мужской голос.
– Это Аллейн, – сказал Генри.
– Поднимайтесь, мистер Аллейн, – позвала его Дина.
I
– Садитесь, мистер Аллейн, – предложила Дина. – Боюсь, правда, что все стулья в этой комнате очень неустойчивые. Вы знакомы с Генри, не так ли?
– Да, немного, – ответил гость. – Я сяду сюда, если вы не возражаете. – Он сел на низенькую скамеечку для ног прямо у камина.
– Я рассказала, как была невежлива с вами, – сообщила девушка.
– Это нехорошо, – заметил Генри. – Но прошу вас простить ее, Дина еще очень молода и неопытна.
– Располагайтесь поудобнее и расскажите нам что-нибудь об этом преступлении, – попросила Дина.
– Боюсь, что не получится. Расслабиться здесь было бы восхитительно, но нам нельзя на работе заводить дружеские отношения. До вечера мне нужно проделать очень большой объем работы.
– Вы собираете улики? – спросил сын эсквайра. – И надеетесь, что это вам поможет?
– Мы собираем мусор, сортируем его и пытаемся в этом увидеть рисунок.
– Полагаю, что пока у вас его нет?
– Должен быть. Это вопрос уборки мусора.
– И до сих пор нет даже очертаний?
– Есть, но не очень четкие.
– Вы подозреваете кого-нибудь из нас?
– Не особенно.
– Хорошо. Мы ничего не совершали, – сказала Дина.
– Отлично.
– Случаи убийств, – заметил Генри, – существенно отличаются от любых других преступлений, особенно в сельской местности. Здесь вы имеете дело не с обычными типами преступлений.
– Точно подмечено, – поддержал его Аллейн. – Я часто имею дело с людьми вроде вас, которые очень откровенны до определенного момента. Такие люди, как вы, очень умело утаивают главное. Например, мне доподлинно известно, что в вашей встрече с мисс Прентис в пятницу есть нечто большее. Но беседовать на эту тему с вами не имеет смысла. А в остальном у меня на вас ничего нет.
– Именно это я и имел в виду, – сказал Генри. – Однако вы всегда можете допросить мою кузину Элеонор.
– Да. Видимо, придется, – согласился Аллейн.
– Но надеюсь, вы не будете верить во все, что она говорит, – предупредила Дина старшего инспектора. – Иначе у вас в голове возникнет путаница.
– Хотелось бы предупредить, что она несколько неадекватна, – добавил Генри. – Загадка в том, кто из них более невменяем: Элеонор или Кампанула.
– Плачевно, – туманно резюмировал Аллейн. – Мистер Джернигэм, это вы ставили ящик снаружи, под одним из окон ратуши, после половины третьего в пятницу?
– Нет.
– А что особенного в этом ящике? – спросила Дина.
– Не имеет значения. Теперь об инструменте. Когда появились эти горшки с геранью?
– Они были там утром в субботу, – ответила дочь священника. – Я хотела попросить кого-нибудь убрать их оттуда. Мне казалось, что они скрывают сцену от зрителей. Думаю, что девушки поставили их туда в пятницу, после моего ухода.
– Тогда получается, что Джорджи нужно было отодвинуть их, чтобы установить свой пистолет.
– А убийца, – отметил Генри, – должен был поставить их снова.
– Да.
– Интересно, когда?
– Мне тоже интересно. Мисс Коупленд, вы видели мисс Кампанулу вечером в пятницу?
– В пятницу? Я видела ее на собрании книжного кружка в нашей гостиной.
– А не после этого?
– Нет. Как только я вышла оттуда, она сразу же здесь появилась и отправилась в кабинет к папе. Я слышала ее недовольный голос.
– Кабинет находится как раз под этой комнатой, не так ли?