Она еще раз оглядела себя, вздохнула, бросила исполненный лукавства взгляд на трех молодых джентльменов и исчезла в лестничном проеме, не закрыв за собой двери.
Уилл Помрой и два его приятеля вошли в «народный» бар с главного входа. Они носили зюйдвестки, куртки из пропитанного олифой брезента и издававшие хлюпающие звуки высокие резиновые сапоги. Уилл первым делом прошел к стойке и налил себе и знакомым парням по стаканчику крепкого. Пэриш тоже подошел к стойке и поприветствовал Уилла и рыбаков.
– Похоже, вам здорово досталось, – с сочувствием проговорил он, оглядывая потрепанные непогодой костюмы вновь пришедших.
– Точно так, мистер Пэриш, – подтвердил Уилл. – Это не буря, а настоящий шедевр природы, если подобное выражение в данном случае уместно. Боюсь, как бы тоннель не залило. А то нам завтра, чтобы выйти из деревни, придется его проныривать. – Потом повернулся к рыбакам и, поставив перед ними стаканчики, добавил: – Грейтесь, ребята! А я пока пойду переоденусь.
Он вышел из помещения через дверь частного бара, оставляя за собой мокрые следы. К себе, однако, он сразу не пошел, а остановился в коридоре около висевшего на стене телефона, и, поскольку дверь осталась открытой, сидевшие у камина слышали его голос, несмотря на шум дождя и раскаты грома.
– Привет, Десси! Кошмарный шторм, не так ли? Так что ты никуда сегодня на машине не езди. Застрянешь в тоннеле, слово даю. Да не шучу я – его почти затопило…
Уочмен, прислушиваясь к разговору, стал тихонько насвистывать какой-то развеселый мотивчик. Между тем в бар вернулся старый Абель и занял свое место за стойкой.
– Я бы сам к тебе пришел, – продолжал Уилл, – но не могу оставить отца без помощи. Из-за этой проклятой бури у нас наверняка соберется целая куча народа…
– Лично я не прочь выпить, – неожиданно сказал Уочмен.
– Хочешь прийти на своих двоих? – переспросил Уилл, прижимая трубку к уху. – Значит, говоришь, молний не боишься? Очень хорошо, если так… А уж как я буду рад – ты себе даже представить не можешь. Не волнуйся, Десси. Если промокнешь, у меня всегда найдется для тебя чистый сухой свитер. И еще: когда будешь уходить, скажи своим, что останешься у нас на ночь. Почему бы и нет? Все будет нормально, вот увидишь. Кроме того, мне нужно сказать тебе одну важную вещь. И не надо бояться воды. Я сам пойду и встречу тебя. Хорошо?
В коридоре послышался щелчок опускаемой на рычаг трубки. Потом Уилл просунул в дверь голову и сообщил:
– Десси хочет зайти к нам, отец, и я пойду ее встречу. Кстати, ты не видел Боба Леджа?
– Он сказал, что собирается сегодня вечером съездить в Иллингтон, сынок.
– Ни черта у него не получится. Он уже уехал?
– По-моему, все еще сидит у себя в комнате.
– Сейчас узнаю, – произнес Уилл. – Между прочим, я сказал Десси, что она может остаться у нас на ночь.
– И правильно сделал, что так сказал. Попроси миссис Ивс приготовить для нее комнату.
– Ну, тогда я исчезаю. – Уилл скрылся в темноте коридора.
– Он, видите ли, будет ее встречать, – добродушно пробурчал старый Абель. – Между тем от «Плюмажа» до фермы «Кэрри Эдж» добрых две мили. Да еще по такой погоде… Вот что любовь с людьми делает, джентльмены. Разве это не чудо?
– Еще какое, – кивнул Уочмен. – Эй, парни, кто-нибудь хочет выпить?
II
К восьми часам вечера общественный бар был забит полностью, а частный приближался к этому состоянию. Децима Мур и Уилл заглянули было в помещение, но минутой позже их увел наверх мистер Ледж, который определенно отказался от мысли ехать в Иллингтон. Потом мисс Дарра, переодевшись и высушив волосы, спустилась в зал и, расположившись около камина, занялась написанием писем.
Затем распахнулись двери, и в бар вошли два старых приятеля Абеля: местный полисмен Дик Оутс и бакалейщик Арт Гилл. Минутой позже к ним присоединился мистер Джордж Нарк – пожилой холостяк-фермер, чьи политические взгляды почти не отличались от взглядов Уилла Помроя, в связи с чем последний к нему весьма благоволил. Надо сказать, в юные годы мистер Нарк запоем читал литературу либерального и научного направления и вот уже в течение тридцати лет продолжал находиться под впечатлением от произведений Уинвуда Рида и Герберта Уэллса, а также нашумевшего в свое время научного издания «Эволюция человека». Правда, почерпнутая им из этих трудов информация по прошествии времени забывалась, упрощалась и схематизировалась, трансформировавшись с годами в некий набор простейших идей, которые авторы вышеупомянутых книг вряд ли бы признали своими, но мистера Нарка это не тревожило.
Между тем дождь продолжал лить, и мистер Нарк, войдя в помещение, громогласно заявил, что тоннель Оттеркомби окончательно затопило, вода перехлестывает через край и напоминает бурный горный поток.
– Какой стыд! – продолжал вещать на повышенных тонах мистер Нарк, стремясь привлечь к себе всеобщее внимание. – Ирригационная система находится в запустении вот уже десятки лет, и никому нет до этого никакого дела. Если так и дальше пойдет, то нас будет заливать как минимум трижды в год, но капиталистическому правительству, разумеется, на это наплевать. По науке, к Оттеркомби, уж если он лежит в низине, давно пора проложить современную автомагистраль с насыпью. Но разве капиталистическое правительство способно следовать советам науки? Нет, джентльмены, не способно. И знаете почему? Да очень просто: капитализм и наука – вещи несовместные.
– Гм, – пробормотал мистер Гилл.
– Только не надо «хмыкать»… Таков ваш хваленый капитализм, – продолжил мистер Нарк. – Тупой, надменный и невежественный. Предпочитает ставить латки в тех местах, где все нужно перестраивать заново. Но что вы хотите от общественной системы, которая платит рабочим гроши и позволяет наслаждаться всеми благами жизни лишь банкирам и аристократам, не пролившим за свою жизнь ни капли трудового пота? Так что до тех пор, пока некоторые будут подгребать все богатства мира под себя…
Тут мистер Нарк неожиданно замолчал и посмотрел на мисс Дарру.
– Извините, сударыня, – произнес он после минутного замешательства. – В пылу, так сказать, своего импровизированного выступления, навеянного безобразным состоянием наших дренажных устройств, я совершенно забыл о вашем присутствии.
– Ничего страшного, мистер Нарк, – успокоила его мисс Дарра, расплываясь в улыбке. – Я не очень состоятельная женщина и, не скрою, подчас с завистью поглядываю на людей, у которых есть деньги.
– Во всем виновато правительство, – заявил мистер Нарк, – лишающее нас даже тех благ, что рекомендованы наукой.
– В этом смысле, – вступил в разговор констебль Оутс, – все правительства одинаковы. Взять, к примеру, хотя бы европейскую канализацию…
– Канализацию? – переспросил мистер Нарк. – Какое она имеет отношение к тому примитивному обществу, в котором мы живем? Если разобраться, мы все еще животные.