Такси высаживает меня у Центрального вокзала. Сразу замечаю группку молодых мусульман, тусующихся тут, – вроде ничего опасного не замышляют, но надо держать ухо востро. Подхожу… Черные бороды, одна рыжая, усов нет. Таких все больше и больше.
– Салам!
– Салам…
Посматривают на меня. Решают вопрос – бить или бежать.
– Есть?
– Что – есть?
– Шмотье на меня. Размер икс эль.
Переглядываются.
– Бабки есть, мужик?
– На шмотье хватит… Что-то неяркое.
Все эти молодые мигранты – стопроцентное ворье. Стопроцентное! Понять не могу, как и почему их терпят. Но если терпят – это их проблемы. Это не моя страна.
Минут через двадцать двое возвращаются с пакетом.
– Пятьдесят евро, мужик.
– Отойдем…
Отходим во двор. Я смотрю в пакет… В общем, нормально. Расстегиваю куртку… Шпана впивается глазами в мой «CZ». У них стопудово что-то есть, но тут так носить не принято.
– Двадцать, – говорю я. – Мое шмотье потом на барахолке толкнете. И привет от Горана…
Шпана решает сдать назад – все равно против мафии они жидковаты. А мне нужно шмотье, потому что надо переодеться. И если на мне, паче чаяния, стоит датчик, российский или чей – неважно, то теперь его точно не будет.
У России тоже спутники есть.
– Давай бабки, кяфир.
Кяфир – значит, договорились…
На такси же возвращаюсь в бар. Горан курит, проверяет документы…
– Слушай, брат… – Мне приходит в голову идея: – У тебя оружие есть?
Горан поднимает голову от бумаг:
– Тебе какое надо?
– Мне много надо.
– А конкретно?
– Взрывчатка мне нужна. Саперными зарядами, там разберутся. Снаряды к гаубицам советского стандарта сто двадцать два миллиметра. Крупнокалиберные снайперские винтовки. Крупнокалиберные и ротные пулеметы. Снайперские винтовки, глушаки к ним. Боеприпасы советского стандарта.
– Сколько?
– Для начала – десятка.
– Десятка – чего? Это много, кстати, сюда провезти – месяц, считай.
Я улыбаюсь:
– Десять тысяч тонн, Горан.
У хорвата глаза лезут на лоб.
– Чего???
– Десять тысяч тонн. В основном боеприпасов.
– Ё… да столько по всей Европе не найдется. Ты что думаешь, тут к войне, что ли, готовятся? Десять тысяч тонн… Иезус…
Я знаю, что Горан будет ругаться, но решение найдет. Потому что торговля оружием – это его. Сербское и хорватское – а в нем есть сербская кровь. В свое время сербские комитаджи сражались с хорватскими граничарами – усташами их тогда не звали. Эти граничары были тем же народом, только перешедшим в католичество, условия их службы были примерно такими же, как у казаков в России. То есть хорваты в большинстве своем почти что потомки казаков, только казаков Австро-Венгрии. Потом, во время двух мировых войн, здесь шли сильные междоусобные столкновения, вражда не была забыта и в девяностые вылилась уже в полномасштабную гражданскую войну. И всегда, во все времена в этом регионе нужно было оружие. Оно нужно было даже при Тито. Сам Тито, понимая, с какой страной имеет дело, негласно закрывал глаза на организованную преступность, но с одним условием: она должна была действовать только на территории других государств. Мало кто знает, что трансграничная европейская преступность времен «холодной войны» – это почти сплошь югославы. В Югославии сохранялись оружейные партизанские мастерские, оставшиеся со времен Второй мировой. В Хорватии есть такое место – Загорье. там почти в каждой деревне существовала нелегальная оружейная мастерская, и пока не рухнула Организация Варшавского договора и не стали доступны «калашниковы» по демпинговым ценам, это место снабжало самодельными автоматами всю европейскую преступность. В бывшей Югославии – и в Сербии, и в Хорватии, и в Македонии – существуют крупные оружейные производства, причем в Хорватии и Македонии они созданы с нуля. Немало всего и на складах осталось, например, Хорватия активно переходит на стандарт НАТО, соответственно, старое кладут на склады. Крупнокалиберные снайперские винтовки там делают, причем нескольких видов – это я знаю точно. Зайти на сайт aalan.hr, хорватского агентства по торговле оружием, да и посмотреть, что они предлагают. Самое главное – отгрузка в порту Сплит или Риека. Это Средиземное море, не надо идти через всю Европу. Наши же ради копеек удавятся, хотя, если посчитать логистику и риски, плюсы отгрузки из Хорватии, а не из Роттердама сильно возрастают…
– А если подумать…
Горан берется за калькулятор, начинает прикидывать:
– В основном нужно снаряжение и боеприпасы.
– Именно.
– В какой пропорции?
– Примерно восемьдесят на двадцать.
– Немного проще. Их можно взять на складах, у всех армий НАТО есть запас. Какой базис поставки?
– Риека, Хорватия.
Горан качает головой:
– Политика. Друг мой, мы вне политики.
– Если ты не занимаешься политикой, политика занимается тобой. И ты должен это понимать.
– Мы целы, только пока находимся вне зоны видимости радаров. Это крупная сделка.
– Понимаю.
– Мне надо подумать.
– И это понимаю. Сколько?
Русский бы ответил – несколько дней. Но хорваты все-таки ближе к немцам.
– Семь дней.
– По рукам…
Завтрашний день будет потом.
Все, что нам нужно, нам нужно сейчас.
Небо горит ясным огнем.
Остановите нас!
Улицы ждут начала беды.
Городу нужен сигнал, чтоб исполнить приказ.
Дети смотрят в глаза новой войны.
Остановите нас!
Смутные дни – время кропить масть.
Смутные дни – время кривить рты.
Смутные дни – время делить власть.
Смутные дни – время решать, с кем ты.
Каждый из нас верен земле,
В каждом живет звезда, чтобы вспыхнуть в свой час.
Небо горит, мы танцуем в огне.
Остановите нас!
Заместитель директора Института стратегического анализа и прогнозирования – одной из спешно созданных «крыш» на случай принятия решения о ликвидации ГРУ – раздраженно ткнул в экран, расположенный в подголовнике лимузина «Мерседес», убавил громкость до нуля. Затем вызвал сайт ФИНАМ – он пользовался именно им, чтобы быстро отслеживать информацию, быстро просмотрел данные. Нефть ожидаемо рухнула, доллар идет на штурм отметки пятьдесят и пробьет ее не сегодня завтра. Иного ждать глупо.