– Сам ее и проглотит, – процедил Шкалик, саркастически улыбаясь. – Видал, монарха из себя корчит, жиркомбинат плавучий.
– Мальчик, как тебя зовут? – тронула его за рукав маленькая принцесса.
– Пошла вон, девочка, – свирепо прошипел Петя, а Тимоха едва удержался от смеха. – Жми отсюда, я сказал!
Девочка обиделась и убежала, а Шкалик достал сигарету, закурил, важно выпуская вверх длинные струи дыма. Где-то неподалеку раздался смех. Петя, дернувшись, оглянулся, ему показалось, что смеялись над ним. И точно. Девочка, очевидно, рассказала о нем компании за столом, те ржали, как лошади, бросая на Петю иронические взгляды. Он, скрипнув зубами от ненависти, отвернулся.
Подобные мероприятия никогда не начинаются вовремя, съезд гостей растянулся на сорок минут. Но вот за столиками не оказалось свободных мест, Хачатур Каренович прошел к эстраде, не выпуская из рук кейс. Ему услужливо подали микрофон.
– Рад видеть всэх вас здэсь сегодня. Буду краток, потому что ми долго собиралис, всэм уже хочется випит и закусит. Первий тост пиредлагаю поднят за вас, ваше здоровье и здоровье ваших близких.
Дружный звон бокалов и рюмок сотряс воздух. Все вокруг наполнилось гомоном, улыбками, выкриками поздравлений в адрес Хачатура Кареновича, торжественно прошедшего на свое место за столом в центре палубы. Снова он видел почитание и уважение, пусть не у всех искреннее, к этому привык. Сердце согревала мысль, что сегодня он герой. Правда, палуба качалась под ногами, и не вина в том моря, просто немного слабыми стали ноги. Время тянулось нестерпимо медленно, Хачатур Каренович торопил его…
Дудин был собран как никогда. Его насторожило появление странных людей, одетых слишком скромно для банкета, для которых принесли дополнительные столики. Расположение тех столов тоже насторожило – в разных концах палубы, особняком, даже у эстрады поставили, хотя места много. Стараясь не выдавать волнения, он обошел палубу гуляющей походкой, поднялся в рубку. Там пили. Но и пару лишних человек заметил, которых выдавало поведение, – они были не в своей тарелке на судне. Это всегда заметно, когда чужаки внедряются к профессионалам. Хотя, возможно, Хачатур Каренович нанял дополнительную охрану. Дудин осмотрел сверху открытое пространство судна, отсюда оно как на ладони. Нет, что-то не то, что-то готовится. Дудин нервно закурил…
Радж сегодня выбрался на улицу раньше обычного, когда в окнах домов еще горел свет. Ни прохожих не увидел, ни голосов не услышал. Радж смело побежал по знакомому маршруту, бежал неторопливо, не останавливаясь. Достигнув заветного дома, приостановился, отдышался. Здесь было совсем тихо и безлюдно, но и более темно, так как дома располагались внутри дворов, обсаженных деревьями, сквозь них доходило мало электрического света. Радж проглотил слюну, добрел до связки бревен и легко запрыгнул наверх. Вывалив большой язык, дышал часто, но бесшумно и смотрел на флигель не шевелясь. Он чуял там человека. Человек когда-нибудь выйдет, обязательно выйдет. Радж знал это и ждал его, каждую ночь ждал. Иногда человек появлялся на пороге, курил, а дог оставался на бревнах, не сводя с него глаз. В доме рядом с флигелем всегда горел свет, значит, там был второй. Человек, имя которого Радж успел запомнить, – Самвел, так его часто называл второй, – мог быстро скрыться за дверью, мог позвать на помощь. Два человека – двойная опасность. Самвел должен отойти от флигеля, и окна в доме должны быть темными. Второй опасен, пожалуй, больше первого, от него шел страшный поток жестокой силы, но не он цель Раджа. Сегодня дом темен и пуст. Пустоту дог ощутил нутром, понял, что второго человека там нет. Вдруг мышцы Раджа напряглись, он перестал дышать…
На юге красноречие с бокалом в руке – не только хорошо укоренившаяся традиция, это еще способ произвести впечатление. Поэтому тосты были один длиннее другого, пожелания благ хозяину перемежались притчами, в общем, шло привычное застолье. Тосты сопровождались звяканьем вилок и ножей о тарелки, разговорами и смехом. Поскольку длинные речи касались лишь Хачатура, окружающим было неинтересно, хотя многие слушали из вежливости и громко аплодировали. Хачик же все выслушивал внимательно, одобрительно кивал и благодарил. Украдкой поглядывал на часы. Стрелки подползали к половине одиннадцатого. Дамы приглашали его потанцевать – отказывался. Сидя на стуле, сжимал ногами кейс, ничего не ел и почти не пил. Да какой, к черту, тут аппетит, когда нутро дребезжало на все лады!
Артему позвонили на мобильник. Переговорив, он взглянул на Руслана и сделал легкий утвердительный кивок, затем улыбнулся. Руслан понял, что операция завершена, поднял рюмку и с удовольствием выпил. В это время Петя Шкалик взял микрофон:
– Прошу тишины! Граждане, угомонитесь! (С трудом воцарилась тишина.) Тебе, Хачатур Каренович, сегодня пожелали много всего, будем надеяться, что все сбудется. А я дарю… Раз, два, три!
По трапу с визгом, размахивая алыми юбками в блестках, влетела дюжина ярких девиц, которые выстроились в линию у эстрады. Аплодисменты и залихватский свист встретили канкан. Девушки в черных чулках с подвязками плясали лихо. Завели и гостей, те подпрыгивали на местах, а одна смелая дама ринулась в гущу худеньких девушек. Вдруг они разбежались по палубе, увлекая всех в пляс, вытаскивая на площадку перед эстрадой даже тех, кто никогда не танцевал ни на одном банкете, считая эту забаву несолидной. Танцевали все, кроме ментов. Эти повскакали с мест, переговаривались через аппараты и протискивались сквозь толпу, ближе к Хачатуру Кареновичу.
Внезапно палубу встряхнуло! На носу прогремел взрыв. С криками толпа повалилась, увлекая тех, кто еще держался на ногах. Свалился со стула и Хачатур Каренович. Взвыла сирена, предупреждая о ЧП. Ничего еще не понимая, люди поднимались, чуя носом дым, а вскоре заметили и пожар на носу, куда спешно бежали матросы с огнетушителями. Началась паника. От взрыва упал трап. То ли он был плохо закреплен, то ли какой диверсант сбросил его, но отступать было некуда. А пирс буквально в двух шагах, и на него не встать – высоко.
Хачатур Каренович поднимался на ноги, вдруг на него упала танцовщица, накрыв его юбкой. Он запутался в тонкой ткани, а когда высвободился, оглядел пол… кейса не было! Хачатур закричал, как от стрелы, попавшей в него, но крик потонул в таком шуме. Хачик ползал по полу, отталкивая гостей, которые поднимались. К нему подскочили Руслан и Артем, помогли встать, он был явно не в себе.
– Что с вами? – спросил Артем.
– Кэйс… – пролепетал Хачатур. – Кэйс пропаль! Всэх задержите! Всэх! Он где-то здэсь… вор здэсь!
– Что в кейсе? – поинтересовался Руслан.
– Миллион! – Хачатур схватился за голову. – Миллион долларов.
– Успокойтесь, найдем, – вдалбливал ему Руслан, так как Хачик стал серым и, казалось, не соображал. – Трап упал, еще ни один человек не сошел на берег.
– Господа! – раздался голос капитана в динамике. – Просим сохранять спокойствие. Ситуация контролируется, пожар локализован, трап поднимают. Просьба всем отойти от борта, куда подается трап. Повторяю…
Матросы теснили народ, в панике рвущийся к выходу. Помогали сдерживать гостей милиционеры в штатском, народу-то много, человек двести. Никого не подпускали к борту, к которому особенно рьяно рвались женщины. Артем и Руслан отдавали распоряжения своим людям, бегая от одного к другому. Милиционеры, осмотрев всех гостей, доложили, что ни у кого нет в руках кейса. Следовало проверить каждого при спуске. Наконец на трап пустили перепуганных гостей.