— И еще: обещай мне, что мы вернемся сюда по первому моему слову.
На сей раз ответ последовал быстрее:
— Обещаю.
— Вот и отлично, — продолжала она и даже попыталась улыбнуться. — Я согласна отправиться с тобой туда, куда ты пожелаешь, по своей собственной воле.
При этих словах лицо викинга просияло счастливой улыбкой, и не успела Розалии зажмурить глаза, как ее обступил мрак; возникло ощущение, словно она плывет по воздуху. В следующее мгновение она услышала лязг металла, лошадиное ржание, топот копыт — и ее изумленным глазам представились тысячи закованных в броню воинов, сражавшихся с таким остервенением, словно им нужно было во что бы то ни стало уничтожить друг друга.
Несмотря на то, что вокруг кипел бой, Розалин, потрясенная всем случившимся, в неподвижном оцепенении смотрела на окружавших ее средневековых воинов. Мозг ее лихорадочно работал, пытаясь найти хоть какое-нибудь разумное объяснение происходившему. Сначала она подумала о наркотических галлюцинациях и голографических изображениях, но, отбросив эту теорию как не правдоподобную, решила, что все происходящее с ней — очередной кошмарный сон.
Нет, сам Торн, конечно, не сновидение. Но этот ужас? Гораздо спокойнее уверить себя, что все ей снится. Она почувствовала огромное облегчение: слава Богу, во сне ничего ужасного не случится, а то ее воинственный викинг уже ворвался в самую гущу схватки.
Сон был на диво красочным и подробным, почти осязаемым. Розалин даже ощущала запах крови и лошадиного навоза — неудивительно: вокруг было столько лошадей. А от лязга мечей начинала болеть голова.
Напротив, Торн, похоже, ждал этого момента всю жизнь. Меч Проклятье Бладдринкера ни секунды не оставался в покое — он сверкал на солнце, рассекал и… рубил.
Розалин зажмурила глаза, вздрагивая от диких криков боли и ярости, раздававшихся со всех сторон. Она старалась не обращать внимания на брызги крови, попадавшие на ее одежду, — когда она проснется, они исчезнут. Нет, этот сон — самый тяжелый кошмар, который ей приходилось видеть. Никогда прежде она не замечала во сне такие ужасающие подробности…
Внезапно налетевшая лошадь толкнула ее в плечо с такой силой, что Розалин чуть было не упала. Покачнувшись, она все-таки удержалась на ногах. Но когда обернулась, увидела занесенную над ней могучую руку, сжимавшую окровавленный меч. Розалин не пошевельнулась, даже не испугалась. Все это ей снится, а если она умрет во сне, то сразу же пробудится от этого кошмара.
Но, видно, на сей раз ей не суждено было погибнуть — рядом сверкнул другой меч, ударился о занесенный над нею клинок, отвел неминуемый удар и вонзился в грудь нападавшего рыцаря. Розалин почувствовала, как кровь заливает ее одежду. Ей вдруг стало казаться, что сон становится все более реальным. А если все это происходит на самом деле? Она с ума сойдет, если будет думать об этом.
Торн спас ее, и теперь кошмарный сон будет продолжаться, и ей не удастся от него освободиться. Розалин уже хотела сказать викингу, как она «благодарна» ему за то, что он продлил столь приятное сновидение, но он уже не слушал ее: в двух шагах от нее три тяжеловооруженных всадника окружили рыцаря, которого, очевидно, стащили с коня, и Торн кинулся ему на помощь.
Розалин вздохнула. Выбирать не приходилось: либо она рано или поздно снова попадет под удар меча или копья, либо попытается привлечь внимание Торна и убедить его покинуть этот кошмар. Последнее, впрочем, повлекло бы за собой и первое, так как Торн уже расправился с тремя всадниками и теперь отражал атаки двух конных рыцарей.
Длинный, однако, сон ей приснился! Розалин с нетерпением ждала, когда ее подсознание переключится наконец на что-нибудь более приемлемое — на что угодно, даже на другой кошмар. Она уже достаточно насмотрелась на сверкающее лезвие Проклятья Бладдринкера — с нее хватит.
Она сделала несколько шагов по направлению к Торну — он не успел отойти от нее и сражался неподалеку, — оттолкнула пехотинца, который пытался по добраться к нему сзади, и потянула викинга за левый рукав.
Попытка не увенчалась успехом. Что там говорить и в более спокойной обстановке было трудно привлечь его внимание, а сейчас, когда он был занят, это было почти невозможно. Тем не менее он ее заметил.
Розалин толком не поняла, как он догадался, кто именно дергает его за рукав — ведь он даже не обернулся. Но он произнес, обращаясь к ней:
— Не сейчас, Розалин.
Его на удивление спокойный тон был последней каплей — Розалин почувствовала, как ее охватывает безудержная ярость. Несмотря на то, что он не переставая махал мечом направо и налево, викинг ничуть не запыхался. А воин, которого она оттолкнула, теперь подбирался к ним сбоку и, видимо, решил проткнуть их обоих одним ударом своего длинного копья.
Розалин все это видела и поняла, что пришла пора решительных действий. Черт возьми, она не собирается умирать! Во всяком случае, не раньше, чем выскажет ему все свое неудовольствие и возмущение. Она сжала руки в кулаки и что есть силы замолотила ими по спине Торна. Увидев, что на него это не действует, она страшно разозлилась.
Собрав все силы, она крикнула:
— Нет, сейчас! Я хочу покинуть этот кошмарный сон — с тобой или без тебя, мне все равно! Тебе это, как видно, доставляет удовольствие, но такие развлечения не в моем вкусе… и тебя сейчас проткнут насквозь!
Торн заметил копье пехотинца и, отвернувшись от рыцаря, с которым только что сражался, взмахнул Проклятьем Бладдринкера. Пехотинцу не повезло — он медленно осел на траву, и Розалин в ужасе смотрела, как его голова покатилась по земле.
Содрогаясь от отвращения, она произнесла:
— Хорошенькое развлечение ты себе нашел — рубишь головы направо и налево. А мне чем прикажешь заниматься? Стоять и ждать, пока тебе не наскучит? Нет уж, в следующий раз, когда ты заберешь меня в свой соя, постарайся придумать что-нибудь более спокойное — пусть там будут свечи и приятная музыка…
Голубые глаза пристально уставились на нее.
— И постель?
Как быстро она краснеет в последнее время! Розалин почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и смущенно произнесла:
— Ну разве только во сне…
Она умолкла, не в силах поверить, что сказала это… ему. С таким же успехом она могла бы послать ему письменное приглашение. А он ухмылялся своей похотливой усмешечкой, которая сразу выдавала его намерения.
К счастью, противник, с которым он еще не успел разделаться, отвлек его внимание от ее персоны, и Розалин облегченно вздохнула. Торну потребовалось всего несколько секунд, чтобы справиться с ним и еще с одним рыцарем, который занял место убитого. Затем он оседлал коня, потерявшего своего седока, и, подхватив Розалин на руки, посадил ее перед собой в седло.
Его непредсказуемые действия начинали уже выводить ее из себя, и Розалин с трудом сдерживала Нараставшее раздражение. Он попридержал коня, чтобы отвести копья и мечи, мешавшие их продвижению вперед, и она съежилась в седле от страха. Но когда он остановился у раскидистого дерева неподалеку от поля битвы, перехватил ее поперек талии, как сноп соломы, у буквально швырнул на нижнюю ветку дерева. Она выкрикнула, вне себя от бешенства: