Ким опешил:
– Откуда вы?..
Сугар вышла из транса и холодно посмотрела на него:
– Мне было десять. Я заслужила?
Ким вцепился руками в край ящика, так что побелели костяшки. Он смотрел на Сугар во все глаза, изо всех сил борясь с желанием «почитать» её.
– Вы этим болели, – медленно произнёс он. – Значит, есть лекарство?
– Нет, – резко ответила Сугар, наклонила голову и молча продолжила работу.
Ким начал злиться:
– Вы не понимаете?! Они умирают!
– Я не умерла, – возразила Сугар.
– Так расскажите! – Было очень важно, чтобы Сугар захотела ему помочь, и Ким изо всех сил сдерживал себя. – Пожалуйста.
– Лекарства нет, потому что нет болезни. Есть гордыня и жестокость, – Сугар положила шитьё на колени и прикрыла глаза. – Еды не всегда было до статочно. Потом они нашли способ получить больше, но он был опасен. Рабочие дышали ядом и уходили слишком быстро. И тогда они решили увечить своих братьев, делать их сонными, вялыми, слабыми, что бы яд действовал медленнее, – Сугар говорила монотонно, как будто читала на память древнюю легенду с плохим концом. – Но, пока дети растут, мир меняется. Медленные, неповоротливые больше не нужны. А они есть. Нужно сделать их быстрее, сильнее, нормальнее. И они нашли способ. И проверили его, не только на медленных – на всяких. Вот почему я узнала лихорадку, узнала голод…
Голос женщины умолк. Пальцы машинально поглаживали край ткани.
Ким пытался осмыслить услышанное. Рабочие дышали ядом… Это наверняка про химическое производство. Значит, раньше тех синтетов генерили с замедленным метаболизмом, чтобы они не так сильно травились, а к тому времени, как дети выросли, это уже не требовалось. Синтеты оказались непригодны к работе, и чтобы ускорить их обмен веществ…
– Как вам это давали? – тихо спросил Ким.
– Кололи иглами. Добавляли в воду. Мне оставалось совсем недолго, я уже не узнавала их, и тогда они перестали.
– И всё вернулось обратно?
– Для меня – да. Кто-то ушёл слишком далеко. Кто-то вернулся, но не до конца. Стал бесполезным.
Ким понял:
– Те, кто вернулись не до конца, они сейчас здесь? Сугар кивнула и опять принялась класть стежки.
– Но почему никто об этом не знает? – спросил Ким.
– Давние дела. Кто делал, забыли. Помнят те, кто остался, кто до сих пор вынужден ускорять себя.
Синтеты, подумал Ким. Синтеты точно помнят, но они не из болтливых. И ещё те, кто это придумал, конечно. А остальным заблокировали память, как отцу Мака.
Непонятно только, почему то же самое происходит сейчас, спустя десятки лет. И ещё непонятно, кто в это поверит.
– Вы должны пойти с нами и рассказать об этом, – Ким просительно посмотрел на Сугар, но она непреклонно сжала губы:
– Я больше не поднимаюсь наверх.
– Даже ради чьей-то жизни?!
– Жизни – здесь. О тех, наверху, есть кому позаботиться, – решение Сугар было окончательным, Ким видел по её лицу. Да и кто поверит полоумной, невесть откуда взявшейся, с дурацкой манерой разговаривать, да ещё с бодрящими откровениями про порок и возмездие?
Никто, кроме него, потому что Ким знал наверняка – Сугар говорила правду.
– Как оно называлось? – спросил он в последней надежде найти хоть какие-то доказательства. – То вещество, что вам кололи?
– Мне было десять, – повторила Сугар. – Спроси у тех, кто колол.
Она вытащила иголку из шитья и нацелила её вдаль, обозначив направление:
– Идите туда, от восьмого до десятого по колее. Из десятого подниметесь. И… – Здесь голос Сугар впер вые стал не таким жёстким, в нём даже появилось что– то просительное: – Не приводи их сюда. Не говори об этом месте. Пусть несчастных оставят в покое.
Посмотрев на её жёсткое иссушенное лицо – старостью или чем-то другим, – Ким вспомнил безгласных уродцев на улицах и кивнул.
Ерик приберёг для него банку сомнительных консервов, и Ким, наскоро её опустошая, передал то, что сказала Сугар насчёт дороги.
– По колее?.. – переспросил Индра, разглядывая свою карту– А, вижу: там участок монорельса. Ну вперёд.
Пока они шли по деревне, Ким старался не смотреть на несчастных универсалов и не гадать, что именно пошло не так с каждым из них. У двери им встретился головастый, который благостно улыбнулся и спросил:
– Туда?
– Туда, туда, – ответил Ким.
Головастый неожиданно протянул руку, и Ким с серьёзным видом её потряс. Индра закатил глаза.
Коридоры по эту сторону деревни выглядели ничуть не лучше, чем по ту, но Ким почти не обращал на это внимания. Хотя Ерик, который был в прекрасном настроении от того, что шёл своими ногами, не уставал замечать грязь, вонь и общую неблагоустроенность.
– Понятно, что о них никто не знает, – заявил он, пролезая в очередной проём с висящей на одной петле дверью. – Кто в своём уме сюда сунется?
– Конечно, знают, – возразил Индра. – Как минимум, анализаторы должны быть в курсе.
– Ну и почему они их отсюда не выпрут, твои анализаторы? – поинтересовался Ерик. – Они там запасы точат, между прочим.
Индра вздохнул:
– Ты голову включать никогда не пробовал, нет? Если держать этих бесполезных в Городе и всё равно кормить, то какая разница, запасами здесь или едой в столовой? А консервам этим сто лет, их всё равно куда-то девать надо.
– А может, их не трогают, потому что чувствуют вину перед ними, – негромко заметил Ким.
Индра помолчал, оглядывая перекрёсток, за которым, очевидно, начинался следующий сектор, а потом отозвался:
– Вина – вещь бесполезная. Ты же у нас механик? Так вот, стопроцентного КПД не бывает. Всегда есть допустимые потери.
– Ставить на детях опыты, заражать их голодной лихорадкой – тоже допустимо? – с вызовом спросил Ким и мгновенно обозвал себя идиотом.
Индра остановился и медленно развернулся.
– Что? – Его глаза вперились в Кима. – О чём это ты?
Ким раздосадованно мотнул головой. Он, конечно, собирался рассказать обо всём Ерику, но никак не в присутствии Индры. Просто тот его здорово разозлил.
– Ладно, только давай по дороге. Нечего тут торчать.
Пока они шли по седьмому, Ким пересказывал услышанное от Сугар. Когда он закончил, историю некоторое время переваривали.
– То есть это не зараза, а навроде лекарства? – заговорил Ерик первым. – Для синтетов?
– Выходит, так, – ответил Ким. – Для тех, кого в ту пору генерили как химиков. Наверное, там настоящая душегубка была, если понадобилось программировать у них медленный метаболизм.