– Вот я и заплатил, и могу выбросить все это из головы. Теперь, когда я вам больше ничего не должен, не найдется ли у вас чего-нибудь выпить?
– Что вы предпочитаете?
– Я… Пожалуй, водку.
Он наклонился в мою сторону, всматриваясь мне в лицо. Затем отпрянул назад. Голос его стал хриплым и недружелюбным.
– Шуток не понимаете? Я не пью за рулем… Эта женщина сильно ранена?
– Я не думаю, голова у нее все еще на месте. Доктор ее сейчас зашивает… Вы часто ее возите? А ее мужа?
Он все еще оставался суровым.
– Я вожу ее, когда она меня вызывает. И ее мужа тоже. Я – шофер такси… Они мои клиенты, память о прошлом. Раз или два они приглашали меня к себе на квартиру. Полю нравится видеть меня выпившим, и он меня угощает.
Его суровость исчезла.
– Вы знаете, – продолжал он, – если рассмотреть сложившееся положение вещей со всех сторон, оно покажется очень забавным. Я собираюсь оставаться трезвым, чтобы ничего не упустить. Вам я подмигнул потому, что вы участвуете в этом деле и скоро будете таким же забавным, как и все остальные.
– Ну, это меня не тревожит, я всегда был весьма забавным. А Чапин пил с вами?
– Он не пьет. Он говорит, что это вредно для его ноги.
– Вы знаете, что назначена награда в пять тысяч долларов тому, кто найдет Хиббарда?
– Нет.
– За живого или мертвого.
Похоже было, что я, прощупывая почву наугад, наткнулся на нечто ценное. Лицо у Скотта изменилось. Он выглядел изумленным, как будто натолкнулся на мысль, не приходившую ранее ему в голову.
Наконец он сказал:
– Ну, что же, человек он ценный. За него это не слишком дорого. Эндрю неплохой малый. А кто предложил награду?
– Его племянница. Завтра объявление будет опубликовано в газетах.
– Это хорошо с ее стороны. – Он засмеялся. – Это неопровержимый факт, что пять тысяч долларов больше, чертовски больше, чем один никель! Мне бы хотелось сигарету.
Я достал пачку, и мы оба закурили. Пальцы его сильно дрожали, и я начал испытывать к нему жалость. Но я все же сказал:
– Какая получается интересная картина. Дом Хиббарда находится в Юниверсити-Хайтс. Если поехать оттуда в сторону Перри-стрит, а оттуда на Шестнадцатую улицу, что вы за это можете получить? Давайте сообразим… две мили… это будет что-то около полутора долларов. Но если с вами будет ваш старый однокашник Эндрю Хиббард или его труп, может, даже часть трупа, скажем голова и пара рук, – вместо полутора долларов вы можете получить пять «кусков». Как видите, все зависит от груза.
Конечно, подначивать человека, который смертельно нуждается в выпивке и не может ее получить, было все равно что выбить у калеки костыль.
Во всяком случае, у него хватило выдержки, чтобы не раскрывать рта. Он смотрел на свои дрожащие руки так долго, что и я наконец начал смотреть на них. Наконец он опустил руки на колени, взглянул на меня и начал смеяться.
Затем он сказал:
– Ну не говорил ли я вам, что и вы станете забавным? – Голос у него снова стал суровым. – Слушайте, вы… хватит. Идите своей дорогой… хватит. Ступайте в дом, или вы простудитесь.
Я сказал:
– Хорошо, а как насчет выпивки?
Но он уже отключился. Я попытался расшевелить его, но он оставался немым и суровым. Я подумал, не принести ли ему немного пшеничной водки, пусть понюхает, но решил, что после этого он замкнется еще сильнее.
Прежде чем вернуться в дом, я записал номер его машины.
Я прошел прямо на кухню, где Вульф устроился в деревянном кресле. Сидя в нем, он обычно руководил Фрицем или ел, когда к нему возвращался аппетит.
Я сообщил:
– Питни Скотт находится перед нашим домом. Он таксист. Он привез сюда Дору Чапин. Он заплатил мне никель в качестве своей доли, сказав, что это все, чего он стоит. Он знает что-то об Эндрю Хиббарде.
– Что?
– Убейте, не знаю. Я сказал ему о вознаграждении, которое предлагает мисс Хиббард, моя клиентка. У него сразу стал такой вид, будто он собирается крикнуть мне: «Изыди, сатана!» Он робок и хочет, чтобы его уговаривали. Мое предположение таково: он, может, и не знает точно, где находится Хиббард или его останки, но догадывается. Очевидно, осталось совсем недолго до того времени, когда ему будут мерещиться розовые змеи и крокодилы. Я пробовал привести его в дом и предлагал выпить, но он отказался и от этого. Я советую вам выйти и взглянуть на него.
– Выйти?
Вульф поднял голову и посмотрел на меня.
– Выйти и спуститься с крыльца?
– Ну да, только на тротуар, вам не надо подходить к обочине. Он как раз тут.
Вульф закрыл глаза.
– Я не знаю, Арчи. Я не знаю, почему ты так упорно подталкиваешь меня к этой безумной вылазке. Выкинь эту мысль полностью. Это невозможно. Ты говоришь, что он в самом деле дал тебе никель?
– Да, поэтому вы должны пойти туда, чтобы выполнить свои обязательства перед таксистом-алкоголиком, окончившим Гарвард.
– Мы так и сделаем. А пока пойди и посмотри, привели ли миссис Чапин в порядок?
И я пошел. Доктор Воллмер привел пациентку в кабинет. Он наложил ей такую тугую повязку, что она держала шею прямо, хотела она этого или нет. Доктор проинструктировал ее, как вести себя дальше, а Фриц привел помещение в порядок. Я подождал, пока доктор закончит, а затем отвел его на кухню.
Вульф открыл глаза и посмотрел на него.
Воллмер сказал:
– Совершенно новый метод нападения, мистер Вульф. И совершенно оригинальный: резаные раны, нанесенные сзади. Он ранил ее в затылок и в шею, и срезал часть волос.
– Он?
Доктор кивнул.
– Пострадавшая объяснила, что ее ранил муж. Если она выполнит все, что я ей велел, то через три дня будет совершенно здорова. Я наложил четырнадцать швов. Ее муж – какой-то небывалый человек, впрочем, и она весьма примечательная особа спартанского типа. Она даже не сжала рук, пока я сшивал раны, ее пальцы были расслаблены.
– Благодарю вас, доктор.
Воллмер вышел. Вульф встал, потянул книзу край жилета в попытке прикрыть полоску канареечно-желтой рубашки, обтягивающей его внушительное брюхо, и отправился в кабинет. Я задержался, чтобы попросить Фрица почистить мех.
Когда я вошел в кабинет, Вульф снова сидел в своем кресле, а она – напротив.
Говорил Вульф:
– Я рад, что все оказалось не слишком серьезным, миссис Чапин. Доктор вас предупредил, чтобы вы несколько дней были осторожны и не делали резких движений. Кстати, вы расплатились с ним?
– Да. Пять долларов.