– Я был бы последним валетом [3] , если бы завелся играть с такими козырями [4] , как вы, – ответил я, поняв, что моему попутчику хорошо знаком жаргон преступников и уличных хулиганов. – Я сделаю то, что вы от меня хотите. Я уже сказал, что не собираюсь вас оплести [5] , и не оплету.
– Для вас же будет лучше, если вы говорите правду. С теми, кто нам бесполезен, мы расстаемся, а тех, кто пытается бросить нам вызов, безжалостно уничтожаем, – сказал попутчик таким же холодным тоном, как и те представители Братства, с которыми мне уже приходилось иметь дело.
– Ну-ну, – буркнул я себе под нос, продолжая изучать содержимое конверта.
– Если у вас есть какие-то вопросы, задавайте их, пока мы не доехали до побережья, – наставительно сказал мой сосед и откинулся на спинку дивана с таким видом, будто я смертельно надоел ему. Очки не держались у него на носу, и он придерживал их одной рукой.
– Здесь сказано, что я должен переночевать в Кале, в «Красном льве», – заметил я, продолжая читать инструкцию. – Но я мог бы прекрасно выспаться в поезде по пути в Париж.
– Вполне возможно, – ответил сосед, не скрывая презрения ко мне. – Но у мистера Викерса множество агентов в самых разных местах, и он требует, чтобы вы были там, где он считает нужным, на тот случай, если он решит вновь пересмотреть план ваших действий. И будьте готовы: если он сочтет нужным что-то изменить, то так и сделает. Значит, «Красный лев». Для вас приготовлена комната.
Всем своим видом он показал, что не желает продолжать разговор, и я вернулся к содержимому конверта. Меня беспокоил один вопрос: как я буду обмениваться депешами с Майкрофтом Холмсом, не подвергая опасности свою жизнь и порученное мне дело. Вспомнив распоряжения относительно телеграмм, я подумал, что, пожалуй, попаду во Францию не слишком рано.
– Ну, что еще случилось? – спросил попутчик, заметив мои колебания.
– Я уехал, не закончив дела с солиситором, – нахмурился я. – Думаю, вам известно, о чем идет речь. Из расписания видно, что до отправления пакетбота остается совсем немного времени. Видимо, мне придется отправить ему телеграмму из Франции, а это уже совсем другие затраты, – гневно закончил я.
Человек вздохнул.
– Я отправлю ее за вас, – сказал он снисходительно-кислым тоном. – Напишите телеграмму, и я пошлю ее из Амстердама, как только попаду туда.
Я пожал плечами, хотя меня все сильнее охватывало беспокойство.
– Что ж, – сказал я, вынув маленькую записную книжку и шаря по карманам в поисках карандаша. Облизывая грифель, я лихорадочно соображал, как лучше построить депешу, чтобы не вызвать подозрений у этого дотошного попутчика и у самого Викерса.
Пайерсону Джеймсу, солиситору,
контора Стина,
Лондон, Англия
Джеймс, свяжитесь с Эдвардом Монтджоем. Действуйте немедленно, в противном случае не успеете до конца года. Телеграфирую завтра. А. Джеффрис.
Попутчик прочел записку и сдвинул брови.
– Зачем вам еще раз связываться с ним?
– Потому что он чертов адвокат, вот почему, – грубо бросил я в надежде, что мрачный вид позволит скрыть охвативший меня испуг. – Если я не буду подгонять его, дело никогда не будет улажено, а мой сводный брат может оказаться где-нибудь в Австралии, прежде чем Джеймс доберется до него. – Вы отправите телеграмму? – спросил я, в свою очередь сдвинув брови.
– Я же сказал, что пошлю. – Он задумчиво поджал губы. – Я полагаю, что от того, что, находясь в Европе, вы будете посылать телеграммы своему адвокату, ничего плохого не случится. Если солиситор ждет ваших указаний…
– А он их ждет, – настаивал я. – Не исключено, что, не получая от меня известий, он начнет задавать вопросы и разыскивать меня. Тогда вам придется беспокоиться еще и о том, как сбить его со следа, если, конечно, у вас это получится: адвокаты дотошны. Лучше отправьте телеграмму и избавьте нас обоих от волнений.
Я совсем не был уверен в необходимости последней импровизации, но полагал, что она поможет убедить моего попутчика. Тот сложил записку и спрятал ее в карман.
– Ладно. Немного помогу вам, если, конечно, я не получу от мистера Викерса противоположного указания. – Он потряс головой. – Законники хуже чертей, в этом вы правы.
– В том-то и дело, – согласился я, как и подобает доброму парню, который радуется тому, что наконец-то нашел общий язык с товарищем.
Поезд прибыл в Дувр с десятиминутным опозданием, и суматоха на причале была куда больше, чем я ожидал.
– Я отправлю вашу телеграмму из Амстердама, – сказал мой попутчик, доставая чемодан из-под сиденья. – Желаю хорошей погоды, мистер Джеффрис. И помните: пока вы работаете на мистера Викерса, за вами все время будут наблюдать.
Я рассматривал билеты, и тут в моей памяти всплыло предупреждение Майкрофта Холмса: не принимать от этих людей никаких подарков или услуг.
Пожелание моего недавнего попутчика не сбылось. Все время, пока мы плыли от Дувра до Кале, море было неспокойным. Поэтому, сойдя на берег, я был совсем измучен. Еле держась на ногах, я отправился на поиски «Красного льва». Правда, я обнаружил его всего через десять минут, но к этому времени у меня в голове звенели колокола, а живот мучительно болел.
«Красный лев» оказался одной из тех гостиниц для проезжающих, чей расцвет пришелся на шестнадцатый век. Там когда-то были номера с уединенными гостиными для знатных путешественников и множеством комнат, в которых размещались их слуги. Теперь все гостиные разгородили на две части, а в комнатах для прислуги размещали постояльцев. Эта своеобразная попытка сохранить элегантность безошибочно говорила о возрасте гостиницы и плохом состоянии дел ее хозяина; мне пришло в голову, что гостиница похожа на разорившуюся графиню, смиренно пытающуюся в нищете оставаться верной своему аристократическому достоинству.
Владелец хмуро поглядел на меня и, судя по лицу, собрался отказать мне в комнате, и мне пришлось (должен сознаться, что я сделал это скрепя сердце) сказать, что комнату для меня заказал мистер Викерс и я путешествую по его поручению. Когда я назвал это имя, на лице хозяина гостиницы появилось трагическое выражение отчаяния, и я решил, что Викерс, вероятно, имеет какую-то ужасную власть над беднягой. Объяснить по-другому столь разительную перемену в нем я не мог.
– Ах да, мистер Джеффрис! Я ожидал вас. – Он прекрасно для француза говорил по-английски. – Комната для вас готова. Поднимитесь по лестнице, дверь слева от первой площадки. Если вы хотите сразу лечь отдыхать, я пришлю горничную, чтобы она согрела вам постель.