Прекраснее не придумаешь! Об этом она всегда мечтала. Не просто рисовать рассевшуюся в кресле модель, а познакомиться с образом жизни человека, которого изображает, несколько дней провести в его мире. К этому всегда стремился отец. А отличный шанс выпал именно ей.
Она посмотрела в глаза Скотта, которые – Тони знала – сможет изобразить и по памяти, так сильно они запали ей в душу. В этом-то все и дело. Поэтому она никак не может решиться пожать протянутую ей ладонь.
Они знакомы меньше суток, а ее влечет к нему гораздо сильнее, чем полагается при столь поверхностном знакомстве. С привлекательными мужчинами опасно строить совместный проект, это она четко усвоила благодаря Питеру. Она и представить не могла, чем все обернется.
Тогда Тони выполнила всю работу, а в качестве гонорара получила разбитое сердце. Сможет ли она устоять теперь?
А что, у нее есть выбор? Нет. Ей нужна эта работа.
Тони опять посмотрела ему в глаза, затем на руку, снова в глаза и, глубоко вздохнув, накрыла его ладонь своей. В тот же миг ее так сжали, будто она попала в волчий капкан.
– Эй! Мне еще пригодятся пальцы!
Встряхивая выкрученными пальцами, она медленно произнесла:
– Ну, что же, мистер Элстром, расскажите мне о моей новой работе.
– Ты уже видела кабинет отца, – сказал он леденящим голосом, который прекрасно подошел бы для озвучивания фильма ужасов. – А теперь я покажу тебе архив. Беспорядок, бардак и хаос – вот девиз семьи Элстром. И ты, моя прелесть, – его тон становился все более зловещим, – должна будешь превратить кучу пыльных, старых, грязных, никуда не годных карт в проект на миллион долларов. Так что это ты мне расскажешь, как надо действовать. Потому что я не имею об этом ни малейшего понятия. Вперед! – И он указал ей на выход.
– А можно еще кофе? – попросила Тони. – И четыре шоколадных пончика с собой. Думаю, нам они пригодятся.
Поздним воскресным вечером Скотт наконец-то вернулся в дом Фрейи. Ну и денек! Хуже не придумаешь! Разве может хоть что-то сравниться с работой в главном офисе Элстромов? Финансовая ситуация оказалась не просто ужасной – поистине чудовищной!
Отец, очевидно, сдался. На это указывали и неоплаченные счета из банка, которые Скотту удалось отыскать, и ценность документов, которые отец согласился продать, чтобы выплатить компенсацию сокращенному персоналу. Вот черт. Эти люди были замечательными специалистами. Маленькая команда всегда спасала бизнес от окончательного упадка. Большая часть сотрудников еще не достигли пенсионного возраста. Им было очень жаль оставлять любимую работу. Однако, справедливости ради, нужно отметить, что все они получили прекрасные рекомендации и удачно устроились на новые места.
Печальнее всего то, что все это случилось еще осенью. Разбирая документы, Скотт случайно нашел кусочек серебристой бумаги, приглашение на позапрошлую рождественскую вечеринку. А прошлой не было.
А как веселилась вся компания на Рождество! Когда у Скотта выдавалась свободная минута, он забегал поднять бокал за процветание бизнеса в новом году. Пир шел горой, приходили все, от клиентов до представителей конкурирующих фирм. Представив отца, в полном одиночестве встречающего нынешнее Рождество с четким осознанием того, что бизнес рухнул, а праздник никогда не повторится, Скотт с трудом смог сдержать слезы. В прошлом году он пропустил Рождество, не зная, что этой вечеринке суждено стать последней. А в этом году даже не приехал поддержать отца.
Единственное приятное впечатление оставила Антония Балдони. Девушка, которая с энтузиазмом подошла к самой отвратительной работе в мире. Да еще с каким энтузиазмом! Лучшего помощника трудно себе представить.
Он с недоверием отнесся к идее Антонии рассортировать документы по датам и темам. Разве это может что-то дать?
Оказалось, может! В течение пары часов энергичная брюнетка расчистила громадный рабочий стол, аккуратно уложив все документы на старый чайный поднос. Таким образом, у Скотта образовалось рабочее пространство. Он просидел за этим столом, сортируя документы, пока не затекла спина. Тогда он и обратил внимание на неутомимую Тони, поразившись результатам ее деятельности. Все брошюры и буклеты не первостепенной важности она разложила по пустым коробкам, неизвестно каким образом обнаруженным среди этого хаоса. Все письма, срочно требовавшие ответа, рассортировала по датам и положила к нему на стол.
Тут Скотт заметил, что его помощница так и не сняла куртку, перчатки и шапку. Как он мог забыть? Она же мерзнет!
Почти час он провозился с отоплением. Вернуть к жизни ветхие батареи оказалось гораздо труднее, чем он полагал. С бойлером ситуация оказалась не намного лучше, а электропровода будто перепутал шаловливый малыш. Но, наблюдая за упрямой неунывающей Антонией, он решил взять с нее пример. В шесть часов вечера она с облегчением скинула куртку, а следом сняла и шапку. Уже кое-что. Может быть, завтра здание прогреется настолько, что она вполне сможет работать без перчаток?
Да, повезло ему. У этой девушки потрясающие способности наводить порядок. Впрочем, как и устраивать беспорядок. Достаточно вспомнить, в каком состоянии остался дом Фрейи после веселого девичника. Хорошо еще, что Антония оказалась приличным человеком и, оставив Скотта разгребать остатки документов, отправилась к нему домой, чтобы уничтожить следы вчерашнего веселья.
Скотт вошел в кухню и поставил чайник. Потом учуял волшебный аромат, в духовке явно готовилось что-то вкусненькое. Да и сама кухня стала такой уютной, такой очаровательной.
Черт возьми, как же затекла спина! Скотту невероятно хотелось спать. Но только не в той спальне, в которую строго приказал Фрейе никого не впускать. Слишком много воспоминаний было связано с этим пространством. Воспоминаний о бывшей жене.
Когда-то приятные, теперь они только причиняли боль. Всю прошлую ночь Скотту снились кошмары о том, как он проваливается под лед. Пробуждаясь, он всякий раз видел перед глазами образ Алексы, и это было еще невыносимее. Зря сестра поставила эту фотографию. Он и без этого не мог стереть из памяти черты прекрасного лица. Уж лучше бы он остался ночевать в офисе, прямо на расчищенном столе, чем снова заходить в эту комнату. Да, не все воспоминания бывают приятными. Самое последнее болезненнее всего.
Разве расскажешь кому-то, что, придя однажды с работы пораньше, он увидел, как его жена и сводный брат занимались любовью на прикроватном столике? И вообще, разве такое забудешь?
Однако усталость оказалась сильнее. Вытянув утомленное тело, он прикрыл глаза. В это время распахнулась дверь ванной, и в облаке пара появилась маленькая фигурка, завернутая в большое белое полотенце. Другое такое же полотенце было закручено на голове Антонии, но, видимо, не слишком плотно. Потянувшись его поправить, она споткнулась на каблуках дурацких тапочек, тех же, что были на ней прошлой ночью. Тогда съехало другое полотенце, обнажив гладкую, розовую после мытья кожу. Ну что тут скажешь? Как джентльмен, он мог бы, конечно, отвернуться и сделать вид, что ничего особенного не заметил. Но порой мозгу непросто взять верх над прочими частями тела. Скотт неожиданно ощутил острый прилив желания. Впервые после расставания с Алексой. Это удивило его и обрадовало. Значит, жизнь продолжается.