– Спасибо. Ты хотела бы повышения?
– Повышения?
– Элли, я думаю о переводе тебя в отдел финансирования. У тебя есть навыки, чтобы работать с дебиторскими задолженностями, и, таким образом, ты не будешь связана со мной, – сказала Кэри.
Кэри не была уверена, насколько хорошо сотрудники знали о неприязни между ее семьей и семьей Монтроуз.
– В этом нет необходимости.
– Как моя помощница, ты можешь стать помехой для них, – предупредила Кэри.
– Как вы сказали, если хорошо делать свою работу, все будет в порядке. Кроме того, я не брошу вас, – сказала Элли с улыбкой.
– Спасибо. В таком случае мы с Деком будем делить тебя как ассистента. Думай об этом как о двойной ответственности.
– Хорошо, – сказала Элли.
Как только ее помощница ушла, Кэри откинулась на спинку стула и развернулась к окну. Перед ней расстилался Тихий океан. Кэри сделала глубокий вдох и предупредила себя: если она не соберется, то Дек сделает все по-своему. А этого допустить нельзя!
Дверь распахнулась, и на пороге появилась Джесси. У нее были густые черные волосы до плеч и пушистая челка. Она пользовалась яркой пурпурной помадой, но красила ею только нижнюю губу. На ком-либо другом это, возможно, выглядело бы нелепо, но Джесси это лишь добавляло решительности.
– Как поживаешь? – спросила Джесси, поставив два бумажных стаканчика с кофе на стол, а затем рухнула в одно из своих любимых кресел, стилизованных под эпоху Людовика XIV.
Джесси носила облегающие черные брюки, смокинг от Армани и горный хрусталь. Кэри нравился смелый стиль сестры.
– Спасибо за кофе, – сказала Кэри, делая глоток.
– Я решила, он тебе потребуется сегодня утром, а у моей милой маленькой сестрички точно не найдется времени, чтобы купить себе стаканчик. Так что он сказал?
Кэри не нужно было спрашивать, кого Джесси имела в виду. Она вздохнула:
– Дек хочет крови. Он собирается в значительной степени отсечь то, что посчитает балластом, и выяснить, насколько мы можем быть более доходны.
Джесси закинула ногу на ногу и откинулась назад, делая глоток своего напитка. Кэри знала: это был мокко.
– Неудивительно. Ты вообще сможешь на него повлиять? Как думаешь, какой метод был бы лучшим?
– Гм…
Это был провокационный вопрос. Теперь, когда Дек здесь и его семья взяла верх в бизнесе, Кэри понимала: ее сестры окажутся в крайне невыгодном положении, как только происхождение Ди Джея станет достоянием общественности.
– Что такое? Он угрожал тебе? – Джесси вскочила с кресла. – Я имела дело с кланом Монтроуз раньше…
– Серьезно?
– К сожалению. Аллан Маккинни был шафером на свадьбе Джона и Пэтти Маккой.
Кэри вспомнила: два года назад в Лас-Вегасе Джесси была свидетельницей на свадьбе своей лучшей подруги Пэтти. Но Джесси ничего не говорила об Аллане…
– Я не знала, – сказала Кэри.
– Ну, так как наши семьи враждуют, я решила не говорить об этом. Кроме того, Аллан оказался придурком. Я понимаю, почему между нашими семьями вражда. В любом случае это были самые ужасные выходные в моей жизни, и все благодаря ему. Если тебе нужно, чтобы я поговорила с…
– Нет! Тебе не нужно ничего делать, Джесс. Дек вел себя нормально, – сказала Кэри. – Вообще-то мы ужинаем сегодня вечером…
– Ты с ним? Он, наверное, совсем не похож на того идиота Аллана!
Кэри рассмеялась и, впервые за сегодняшнее утро, почувствовала: еще не конец света! Не важно, что случится с «Инфинити геймс», сестры будут в порядке. Конечно, могло бы быть и лучше, но все равно в итоге все закончится нормально.
Элли наконец выпроводила ведущего программиста из конференц-зала.
Дек почесал затылок. Нужно бы выпить чего-нибудь крепкого, а еще ему требовался спокойный вечер без раздумий о сокращении штатов.
Было ясно: корень проблемы «Инфинити геймс» заключался в политике Кэри. Она давала своим сотрудникам слишком много свободы действий. Толку от такой политики не было никакого.
На часах уже почти шесть вечера. И прошло более полугода с его последнего свидания с женщиной…
– Добрый вечер, мистер Монтроуз, – сказал охранник, когда Дек вышел из лифта.
Весь интерьер лобби «Инфинити геймс» говорил о былом успехе компании. На стене висел длинный список наград компании, завоеванных с момента ее создания в начале семидесятых. Дек слегка коснулся первого названия, где были перечислены имена и Грегори Чэндлера, и Томаса Монтроуза. В следующем списке лауреатами были названы Чэндлеры, а их партнерами числился японский гигант мира видеоигр «Мишукоши». Имя Томаса исчезло. С этого и началась семейная вражда.
Дек посмотрел на охранника.
– Добрый вечер. Как там тебя зовут? – спросил он.
Дек знал: при поглощении необходимо помнить и лицо, и имя человека. Келл хотел уничтожить это место, поэтому скоро необходимость в двух командах безопасности отпадет. И этот охранник явно претендовал на досрочный выход на пенсию.
– Фрэнк Джонс, – отрапортовал пожилой мужчина. Его синяя форма сотрудника команды безопасности была тщательно отглажена. Он вообще выглядел хорошо. И кроме того, несмотря на свой возраст, Фрэнк был в прекрасной форме.
– Деклан Монтроуз. – Дек протянул руку.
Рукопожатие Фрэнка было твердым и сильным.
– Кто вас нанял?
– Мисс Кэри. Она сказала: ей необходим тот, кто воспринимал бы эту работу серьезно и понимал, что безопасность – самая важная часть процесса создания игр, – сказал Фрэнк.
– И именно это убедило вас взяться за работу? – спросил Дек.
– Это и ее улыбка, – кивнул Фрэнк.
– Ее улыбка?…
– У нее талант – улыбаясь, она словно заставляет вас чувствовать, будто вы единственный, кто может справиться с работой. Эта улыбка заставляет меня стараться при выполнении обязанностей, – объяснил Фрэнк.
– Таков ее подход, – согласился Дек.
Он вдруг понял, почему Кэри была настолько любима своей командой. Каждому сотруднику необходимо чувствовать себя важным. И способствовать этому Кэри умела лучше других.
Его айфон зазвонил, как только он сел в свою «мазерати-гран туризмо» с откидным верхом. Дек взглянул на экран и в раздражении чуть не вышвырнул телефон из машины. Он еще не был готов передать свои наработки Келлу, но, поскольку этот человек формально являлся его боссом, а не только его двоюродным братом, просто проигнорировать этот звонок было нельзя.
– Монтроуз на связи.
– Аналогично, – сказал Келл. – Все настолько плохо, насколько мы опасались?