– Ну чего молчите, будто воды в рот набрали? Не горюйте, вы ей жизнь спасли! Завтра выловим сетью и в озеро отпустим. Я, признаться, боялся, что вы её уморите. Да вот на эту девчушку надеялся, – папа потрепал Эленку по волосам. – Она же вас небось надоумила?
– Нет! – Эленка решительно замотала головой. – Это…
– У самих головы есть, – перебил я. – Ещё не хватало девчонок слушаться.
Эленка умолкла. И я уже второй раз за вечер мысленно сказал ей спасибо.
– Что ж, тем лучше, – кивнул папа. – Тогда завтра пойдём вытаскивать беднягу. Ух и досталось же ей!
– Да уж, – вмешалась мама. – Ну и пример ты подаёшь детям! Тут и до живодёрства недалеко!
– Так я же ради них старался! – начал было оправдываться папа.
Но мама была непреклонна. Как врач, она привыкла настаивать на своём и по нескольку раз повторять одно и то же, поэтому спорить с ней было совершенно бесполезно.
– Ладно, ладно, – сдался папа. – Был не прав, признаю. В любом случае, не думаю, что рыбе намного хуже там, куда мы её временно переселили. Там-то её уж точно никто не закажет на обед. Я, можно сказать, дал ей шанс.
– Вот когда вы её спасёте, тогда и поговорим, – отрезала мама.
Все это время мы с Эленкой молча смотрели на моих родителей. Не то чтобы они ссорились, но наблюдать за их перепалкой было довольно забавно. Каждый раз, когда мама подавала какую-нибудь реплику, папа одновременно и хмурился, и улыбался, так что выражение лица у него было очень смешное. А когда отвечал папа, мама непременно вздыхала и поворачивалась то к окну, что-то там рассматривая, то к плите, помешивая что-то на сковородке.
– По-моему, вам уже пора спать, – вдруг сказала мама нам с Элейкой.
– Да, сын, – тут же спохватился папа. – Бери Эленку и марш в кровать.
Я не стал возражать. И хотя Эленка явно была не против съесть ещё несколько долек арбуза, я подхватил её под руку и вывел из-за стола. Я знал: сейчас лучше всего просто делать то, что говорят родители.
– Эй, – тихо позвал я, когда мы уже лежали в постелях.
– М-м? – отозвалась Эленка из-под одеяла.
– Я хотел…
– Чего?
– Хотел сказать тебе спасибо, вот чего.
– За что? – не поняла Эленка.
Я замялся.
– Ну, что не проболталась про Карину, да и вообще…
– А-а-а, – сонно протянула Эленка. – Понятно.
Я хмыкнул и больше ничего не сказал. Эленка тоже молчала – кажется, заснула.
А я лежал и думал. Вдруг мне вспомнились тени, и я с опаской взглянул на окно. Всё было спокойно, деревья мерно покачивались из стороны в сторону. Я вытянул шею – вдруг они затаились на подоконнике. Но и там никого не было. Может, нам тогда просто показалось? Такое бывает, я слышал, что это называется групповой галлюцинацией – когда людям мерещится одно и то же. Я снова улёгся и стал разглядывать потолок. Сколько себя помню, я всегда спал в этой комнате и уже, кажется, должен был бы выучить наизусть все трещинки. Но каждый раз, когда я присматривался внимательнее, оказывалось, что я не разглядел множества интересных узоров и рисунков. Даже в темноте можно было различить некоторые из них, потому что уличные фонари по ночам исправно горели. Сейчас, например, я увидел огромную рыбину, запутавшуюся в сетях. Я тут же вспомнил о щуке, которую папа подбросил нам в лужу. Мне казалось невероятным, что она может там существовать: вода особенной чистотой не отличалась. Тем сильнее мне хотелось снова пойти к ней завтра, чтобы вытащить и отпустить на волю. Может быть, у щуки есть родители, которые давно ее потеряли и уже и не надеются на её возвращение.
Я посмотрел на Эленку. Вот она-то точно потеряла своих родных навсегда.
Вдруг Эленка вздрогнула, резко протянула вперёд руки и закричала. Так громко и пронзительно, что я даже вздрогнул и заткнул уши. Честно признаться, я порядком испугался, особенно когда заметил, что из-под закрытых век у Эленки текут слёзы.
Тут в комнату вбежала мама.
– Тихо, тихо – уговаривала она Эленку, прижимая к себе. – Всё хорошо, хорошо…
Я давно заметил, что когда кого-то успокаивают, всегда всё дважды повторяют. Раньше я не понимал почему, а сейчас прямо сразу ощутил, что так и правда спокойнее делается. Эленка, наверное, тоже это почувствовала и перестала плакать. То есть, наверное, перестала – я её не видел из-за маминого халата. Просто больше всхлипов не слышал. Взглянул на маму – глаза у неё блестели. Тоже, значит, плакала… Я протянул руку и положил маме на колени. Она вздрогнула от неожиданности, а потом посмотрела на меня и улыбнулась. Грустной такой, не своей улыбкой.
И я вдруг понял, почему Эленка кричала во сне. И как хорошо, что днём она всё забывает. Или делает вид, что не помнит. Потому что как же это, должно быть, страшно – проснуться однажды без родителей. В смысле, не потому, что они в другой комнате или на работе, а потому, что их вообще больше нет. Нигде-нигде. Я опять посмотрел на маму. Она сидела совсем близко. Нет больше нашей команды «Три», это правда. Зато появилась другая, тоже наша. И нас в ней теперь четверо.
Не знаю, как долго мама так с нами просидела, но когда я засыпал, она ещё была в комнате.
А когда проснулся, было уже утро и Эленка скакала на своей кровати. Её золотистые кудряшки подлетали вверх при каждом прыжке, как пружинки. Помнила ли она, что было ночью, я спрашивать не стал. Зато запустил в неё подушкой – нечего в такую рань шум поднимать. Тоже мне акробатка выискалась!
Папа приоткрыл дверь и тут же снова закрыл, потому что в него полетела подушка. Даже в бой не ринулся! А вместо этого сообщил нам из-за двери, чтобы мы устроили перемирие и бежали на кухню есть оладышки. Солдат называется! А ещё говорил, что в танковой дивизии служил. Видали мы таких танкистов, которые без раздумий бой на оладышки меняют.
Мы ехали с папой и Эленкой в электричке. За окном мелькали деревья. Эленка крепко держала в руках пакет, где плескалась в воде щука. Рыба теперь казалась мне не такой уж большой, а Эленка – не такой маленькой.
Папа рисовал нам в своём блокноте человечков и разные корабли. Он любил рассказывать про всякие исторические события, сопровождая их такими вот картинками, для достоверности. Выходило здорово. Только мы так увлеклись, что чуть не пропустили нашу станцию.
На платформе было тихо. Я даже подумал, что оглох от долгой поездки в шумном вагоне или у меня уши заложило. Но тут Эленка закричала:
– Озеро! – и побежала куда-то так быстро, что мы с папой еле за ней успевали.
Озеро на самом деле было совсем рядом. Мы легко разглядели его за редкими кустами. А подойдя ближе, удивились: оказалось, что оно очень большое, просто огромное.
– Море! – восхитилась Эленка.
Я засмеялся и сказал, что она ещё моря не видела. Правда, сам я тоже его не видел, разве что в кино и на картинах. Но представлял хорошо.