– Какой же я штурман? – возражал Ника. – Я просто делаю модели самолётов. И отпускаю их в небо.
– У самолётов тоже есть штурманы. И для своих моделей ты ведь прокладываешь на карте маршруты, правда?
– Ну да.
– Вот! А теперь будешь следить через штурманский бинокль за полётом.
– А что тебе родители скажут? – привёл последний аргумент Ника.
– Они знают и ничего не имеют против, – важно ответил Владик.
И Ника взял подарок.
Он нёс его через весь город, повесив на грудь, и ни капельки не стеснялся. Как будто бинокль передал ему уверенность своих прежних хозяев. Иногда Ника останавливался и смотрел через окуляры то в небо, то на далёкий лес, то просто вперёд.
Не доходя до центрального перекрёстка, Ника снова поднёс бинокль к глазам. Белый точечный дом, стоявший далеко впереди, был виден как на ладони. Крыша с длинной сверкающей сосулькой, замёрзшие окна, двери подъезда, скамейка, на которой весной и летом сидят пенсионерки. А зимой… Обычно зимой лавочка пустовала. Но только не сегодня.
Ника отчётливо разглядел двух парней. И не просто разглядел – он узнал их. Это были те самые отморозки, которые зажали в подворотне Владика. Правда, тогда их было больше. Всех Ника не запомнил.
Он и этих бы двоих не запомнил, если бы не столкнулся с ними ещё раз. Совсем недавно. Ника тогда топтался в маленьком магазинчике и выбирал, каких конфет лучше купить маме на день рождения: «Мишек на Севере», но развесных, или «Ассорти», но в коробке. Витрина с конфетами стояла в дальнем углу. От входа её прикрывал стеллаж с хлебом.
Покупателей в магазине не было. Молоденькая продавщица не обращала на Нику никакого внимания. Она сидела за прилавком и увлечённо читала книжку в яркой обложке. Ника не раз видел эту продавщицу. Она всегда или читала, или вяло переругивалась с охранником, здоровенным веснушчатым мужиком. Сегодня ворчать было не на кого. Стул у входа пустовал.
Парни зашли, громко хохоча и размахивая руками. Ника сначала услышал их, а потом и увидел через щель между хлебным стеллажом и стеной. И машинально отодвинулся от этой щели, чтобы его не заметили. Младший остался у дверей, а старший облокотился на прилавок и просипел:
– Девушка, дайте мне вон ту бутылку!
Он показал пальцем на коробку с самым дорогим коньяком. Коньяк стоял на верхней полке внутренней витрины, за стеклом.
– Паспорт покажите, пожалуйста! – попросила продавщица.
– Это ещё зачем?
– Лицам до восемнадцати лет спиртные напитки продавать запрещено.
Парень хмыкнул:
– Обижаешь, лапушка!
И вытащил из кармана… Нет, не паспорт. Он вытащил пистолет и направил продавщице в лицо.
– Стой, дура, чтобы я твои руки видел! – велел он.
Девушка охнула.
– Орать не смей – убью! Деньги из кассы мне! Живо!
Ника замер в своём углу. Он чётко видел продавщицу, дрожащими руками вынимающую деньги из кассы, видел мальчишку, дежурившего у входа, видел парня с пистолетом. Лица грабителей показались ему смутно знакомыми. То ли от безысходности, то ли ещё по какой причине Ника начал лихорадочно вспоминать, где он мог раньше встречаться с ними. Вспомнил – в подворотне, недалеко от клуба. С Владиком.
Парень, похоже, сильно нервничал. Пистолет в его руке ходил ходуном. Ника испугался, как бы он случайно не нажал на курок. Вернее, он испугался бы, если бы и так не был напуган дальше некуда. Вдруг чёрное дуло повернулось в сторону Ники, и он разглядел такое, что у него буквально открылся рот. В дуле пистолета не было дырки. То есть вообще.
«Пугач! – понял Ника. – Не выстрелит!»
Ему стало чуть полегче, мысли в голове зашевелились.
Вон на стене красная кнопка. И надпись «Пожарная сигнализация». Может, нажать?
Рука сама собой потянулась к кнопке.
Сирена взвыла так, что заложило уши. Из подсобки вылетел встрёпанный охранник.
– Атас! – заорал пацан у дверей.
Парень выронил пугач и метнулся к выходу. Продавщица тонко взвизгнула, оседая на свой стульчик у кассы.
Наверное, всё бы обошлось, если бы пацан, выбежав на улицу, не заметил через стекло Нику. И на миг не встретился с ним глазами. Ника понял, что его узнали. И на этот раз запомнили.
– Дрыхнешь, а меня чуть не убили! – всхлипнула продавщица и махнула рукой на охранника. Рука показалась Нике вялой, будто неживой. – Спасибо вон парнишке. Сообразил.
– Да я что, Лен? – виновато забубнил охранник. – Ты же сама отпустила поспать.
– Отпусти-ила, – плаксиво протянула Лена. – Тебя не отпустишь, так у входа заснёшь. Не ходил бы вчера с Витькой в бар, так и спать бы среди дня не завалился.
– Вы полицию будете вызывать? – серьёзно осведомился Ника.
– Да какую полицию? – вздохнула Лена. – Не взяли ж ничего! А потом, если кто узнает, ведь Кольку уволят.
И кивнула на веснушчатого охранника:
– Супруг мой любезный. Выгонят, на что мы жить-то будем? На одну мою зарплату?
Супруг пыхтел как паровоз, но молчал.
– Я пойду? – спросил Ника.
Конфет тогда он так и не купил. Забежал в цветочный киоск и выбрал три розовых гвоздики.
Наблюдая за парнями в бинокль, Ника соображал, что делать. Пройти мимо как ни в чём не бывало? Ну не убьют же его среди бела дня? Или не рисковать?
Задумавшись, Ника не заметил, откуда рядом с парнями появилась невысокая фигурка в жёлтой куртке. Такая знакомая, что перепутать её с кем-нибудь было невозможно. Такая беззащитная, что руки у Ники сжались в кулаки и бинокль повис на груди бесполезным грузом.
Ника уже не думал о себе. Он бежал, скользя по утоптанному снегу. Мчался что было сил. Шапка сползла на глаза, ветер обжигал щёки.
На перекрёстке ему пришлось остановиться, потому что горел красный свет. Ника перевёл дыхание, стащил шапку и понял, что не успел.
Парень помладше придерживал дверь машины, а девочка в жёлтой куртке нагнулась и исчезла за этой дверью. Ника видел, что она села сама, что её никто не тащил силой. Но разве от этого было легче?
Ника застонал сквозь зубы и бросился через дорогу. В тот же миг рядом взвизгнули тормоза, и Ника услышал яростный рёв.
– Ты что – придурок? Жить надоело?
В полуметре от него стоял зелёный «Форд», а из открытого окна неслись ругательства.
– Извините, – пробормотал Ника.
– А если б я тебя сбил? – прорычал водитель «Форда», заруливая на обочину и открывая дверь.
Когда он вылез на тротуар, Ника машинально дёрнулся назад и вдруг застыл.
– Вот так встреча! – хрюкнул водитель совершенно другим голосом.