ЗИ: То есть теперь нашей главной задачей станет предотвращение плохого самочувствия?
ЯЛВ: После какого-то времени впавшие в зависимость люди уже не к радости стремятся, получая свою дозу, их главная цель — избежать плохого самочувствия. Как мы говорили, Джордж Куб занимается зависимостью, в том числе и зависимостью от любви, на уровне нейробиологии. Профессор Куб ставил опыты на мышах-полевках. Эти степные грызуны славятся своими моногамными привязанностями. Самец мыши-полевки совокупляется с первой попавшейся самочкой и живет с ней в моногамном союзе всю жизнь. Он метит свою территорию, прогоняет с нее других самцов и — что интересно — других самок, даже когда у него гон, а у них течка. Аналогия зависимости от любви как от наркотика была исследована как раз на полевках. На людях в силу разных причин вряд ли удалось бы проверить правильность медицинских теорий, связанных с наркотическими состояниями.
ЗИ: Неважно, на нейробиологическом уровне это всё равно даст ответ, почему мы вступаем в моногамные союзы и хотим оставаться в них.
ЯЛВ: Я, понятное дело, не хочу свести человека до уровня молекул, я всего лишь пытаюсь выяснить, почему люди хотят быть друг с другом, почему они долгие годы остаются в браке, хотя природа скорее выступает за то, чтобы мы были полигамными.
ЗИ: Ты хочешь сказать, что через пару лет у нас может возникнуть проблема новых стимулов для того, чтобы обеспечить новые интенсивные дозы дофамина?
ЯЛВ: Это не так просто даже на нейробиологическом уровне. Джордж Куб провел на грызунах два необычных опыта. Опыт первый. Он собрал в закрытом пространстве группу полевок, «наркотизовал» их, а вернее — позволял спариваться. После совокупления самец мыши-полевки приблизительно 24 часа оставался рядом со своей избранницей — защищал ее, оберегал, отгонял других самок. После чего Куб резко разделил пары влюбленных полевок, распределил «супругов» в разные помещения и проводил «тест пловца» — каждого самца бросал в молоко…
ЗИ: Оригинально.
ЯЛВ: Разлученные с самочками влюбленные самцы мыши-полевки не пытались спастись, они дрейфовали на поверхности молока. Зато те самцы-полевки, которые не успели построить отношения, прежде чем утонуть, изо всей силы били лапками по жидкости, борясь за жизнь. Заметьте, что мыши-полевки не знают, что, потеряв смысл жизни и отрешенно дрейфуя на поверхности, они не утонут, а те, кто отчаянно боролся за жизнь, как раз наоборот. Еще один жизненный парадокс, гримаса судьбы. Различие в поведении возникало из-за разного психического состояния: разделение вызвало подавленность, влюбленные не видели смысла в жизни без любимой, они находились в состоянии сильнейшего стресса, полного безразличия. Не подсевшие на любовную зависимость мыши-полевки боролись за жизнь, подсевшие — дрейфовали в состоянии апатии.
ЗИ: Очень интересный пример. Прекрасная аналогия между зависимостью от наркотиков и зависимостью от самки.
ЯЛВ: Второй опыт включал подвешивание полевки за хвост (ужас, а не опыты!). Полевки-одиночки бешено махали лапками, чтобы не упасть. А вот полевки, которых разлучили с самочками, а также полевки, которым перестали давать наркотики, безвольно висели. В плане наркотиков и эмоций биохимия очень схожа. После прекращения поступления наркотика и после разлучения с любимой происходит одна и та же химическая реакция: отсутствие дофамина — отсутствие счастья, и полевка больше не видит смысла в жизни. Но между наркотиками и любовью все-таки есть существенная разница, и, по-моему, прекрасная. Длительный прием психоактивных субстанций ведет к медленной дегенерации мозга. Чрезмерное выделение дофамина в прилежащее ядро мозга через некоторое время приводит к полной дегенерации дофаминовых нейронов в этом отделе мозга, и таким людям все труднее становится найти что-нибудь приятное в жизни. Сначала они перестают ощущать естественное вознаграждение, а потом и то вознаграждение, которое они получают от наркотика. Эндогенно продуцируемые наркотики, связанные с эмоцией любви и вожделения, этого не вызовут. То есть имеется весьма существенное качественное различие, возникающее из способов производства дофамина мозгом. Это установила в своих исследованиях Нора Волков (Nora Volkow), руководящая Национальным институтом по вопросам злоупотребления наркотиками (NIDA) в США. Кстати, внучка весьма любвеобильного советского революционера (был любовником, между прочим, мексиканской художницы Фриды Кало) Льва Троцкого.
ЗИ: Ну хорошо, мы уже более или менее знаем о той зависимости, которая связана с любовью. Но давай подумаем, почему люди соглашаются на моногамию и остаются в браке, любят друг друга, и находятся в половой связи со своей половиной, и тем не менее некоторые из них ищут секса на стороне. Как же так получается, что люди, зависящие друг от друга, любящие друг друга, бывают неверными (особенно мужчины, хотя в последнее время не только мужчины)?
ЯЛВ: Ты хочешь узнать ответ на один из самых трудных вопросов, которые человек задает сам себе? Почему женщина ложится в постель не с мужем, а потом возвращается к своему мужу и хочет прожить с ним остаток жизни? И почему то же самое делает мужчина? Откуда это? Я попытаюсь найти ответ на биохимическом уровне. Установлено, что у некоторых людей есть ген, который отвечает за измену. Этот ген кодирует (гены служат для кодирования белка) рецептор D4, связанный с центром удовольствия. Рецептор выявляет полиморфичность, это значит, что те, у кого он присутствует, имеют склонность к связи со многими партнерами, то есть имеют тенденцию «ходить налево». У животных этот рецептор называется D4, а у людей — это DRD4. Ген, который кодирует DRD4, выступает в семи разных вариантах. Те, у кого он присутствует во всех семи вариантах, более склонны к полигамии, чем другие. Это так называемый полиморфизм 7R+. Интересно, что практически у всех индейцев племени яномами имеется ген с полиморфизмом 7R+. Это значит, что они генетически предрасположены к получению большого количества дофамина. Если ты хочешь чувствовать себя прекрасно, ты должен иметь много партнеров. Понимаешь, просто у них такие рецепторы, и всё тут. Но я не хочу, чтобы у наших читателей сложилось впечатление, что я оправдываю изменников-мужей или жен. Думаю, что и ты этого не хочешь.
ЗИ: Нельзя не сказать о социализации. Биология биологией, но мы живем в обществе, и живем по определенным правилам, хотя кое-кому трудно бывает к ним приспособиться. Мы корректируем поведение других своими замечаниями, оценками, а другие точно так же корректируют наше поведение.
ЯЛВ: Я не хотел бы здесь руководствоваться мнениями, что скажет соседка или коллега по работе. Два человека хотят быть вместе, но порой у них получается, что они вроде как вместе, но в то же время порознь… В социальном плане они моногамны, остаются парой в браке, но в сексуальном плане они отнюдь не моногамны, у них бывают эпизоды измены.
ЗИ: Очень интересно и в то же время очень сложно, почему люди, заявляющие, что хотят быть вместе, не собирающиеся разрывать свои отношения, потому что счастливы в них, допускают супружескую неверность со своей стороны? Не хотим ли мы этим самым сказать: ты можешь любить и, несмотря на то что ты любишь, вступать в отношения с кем-то другим?