Book.

Блисс потянула себя за тонкие волосёнки.

– И у меня вьются длинные золотые кудри? – спросила она.

– Конечно, прямо до талии, и я каждое утро их расчёсываю и завязываю тебе разноцветные бантики в тон крылышкам.

– А у тебя, Лили? У тебя тоже есть голубое платье?

Задумавшись, я слегка прикусила нижнюю губу.

– Пусть у тебя тоже будет голубое платье, Лили, я не против. Знаешь, что я тебе скажу… Ты можешь носить голубой цвет, потому что мы с тобой близнецы, понимаешь? – предложила Блисс.

– Нет-нет, я старшая сестра-фея. Я должна следить за твоим поведением.

– Но ведь я всегда послушная!

– Это ты здесь послушная, но в заколдованном лесу ты можешь быть очень даже озорной маленькой феей. Ты любишь срывать головки цветов, и гоняться за кроликами, и можешь съесть всю землянику, не поделившись с нами.

– Значит, я буду как Бэкстер?

– Хуже Бэкстера. И когда ты выкинешь что-нибудь по-настоящему возмутительное, например порвёшь своё голубое платье и будешь бегать в одних трусах, распевая во всю глотку неприличные песни, мне придётся тебя поймать и отшлёпать своей волшебной палочкой.

Хихикая, Блисс каталась на спине по дивану.

– Так какого же цвета твоё платье феи? – быстро спросила она.

– Я думаю, оно фиолетовое. Да, фиолетовое, как анютины глазки. У меня будет фиолетовый лиф, а под ним многослойная бледно-фиолетовая юбка, поэтому, когда я взлечу, она громко зашелестит. У меня вырастут бледно-фиолетовые крылья, тёмные по краям. А к волосам я приколю маленькие-маленькие фиолетовые анютины глазки.

– Ах, как замечательно! А можно мне тоже фиолетовое платье, ну пожалуйста?

– Нет, Блисс, твоё голубое гораздо симпатичнее, и фиолетовое платье не подойдёт к твоим радужным крылышкам. Нужно, чтобы все цвета сочетались.

– А что это значит?

– Все цвета должны гармонировать друг с другом. Вот Бэкстер – фея, одетая со вкусом. У него тёмно-розовые трусы, подходящие к платью, и в тон им блестящая розовая помада.

Блисс заливалась смехом. Её лицо порозовело.

– Ты такая смешная, Лили! – воскликнула она. – Ты ведь всегда будешь моей сестрой, правда? По-настоящему? Ты ведь никуда не уйдёшь?

– Я всегда буду твоей старшей сестрой, Блисс, и всегда буду о тебе заботиться, обещаю, – заверила её я.

– Ведь мама вернётся, да? – спросила Блисс.

– Конечно, вернётся. Ты прижмись ко мне и усни здесь, на диване, а когда проснёшься, увидишь – мама будет уже дома и станет нас ругать за то, что мы не спим.

Блисс послушно прижалась ко мне и уснула.

Когда на заре мама прокралась через входную дверь, мы вздрогнули и проснулись. Увидев нас обеих на диване, она нас поцеловала:

– Что вы делаете на диване, глупые девчонки? Вы что, полночи смотрели телевизор? Какие вы непослушные!

– Ой, мама, Лили сказала, что ты нас отругаешь, и ты и вправду нас ругаешь! – радостно воскликнула Блисс.

– Что? Ты хочешь, чтобы тебя отругали, глупенькая? – спросила мама, щекоча её.

– Не надо щекотать! Не надо! – просила Блисс.

– Ну иди ложись рядом с Бэкстером и ещё подремли, будь умницей!

– Я не умница. Я озорная фея, – сказала Блисс, направляясь к двери гостиной. Потом она обернулась: – А ты, Лили? Разве ты не пойдёшь со мной?

– Нет, мы с Лили посекретничаем, как большие девочки, – сказала мама. – Давай отправляйся, а то я буду тебя щекотать, пока ты не завизжишь.

– Иду-иду, – исчезая, пробормотала Блисс.

– Ах! – сказала мама, зевая и потягиваясь. – Она смешная малышка, правда? Послушай, Лили, пойди сделай нам по чашечке чаю. Нам нужно поговорить.

Я пошла ставить чайник. Очевидно, Гордон всё-таки появился. Мама была в таком хорошем настроении! Она и выглядела отлично, даже когда смыла с лица косметику, а волосы убрала за уши. Она снова стала похожа на девочку, а не на маму четверых детей. Я так была за неё рада! Ну, скажем, большая часть меня радовалась, а меньшая, вредная, ревновала. Почему я не могу доставить ей радость? Почему мы четверо не можем сделать её такой счастливой?

Я налила чаю и принесла две кружки в гостиную. Мама ходила по комнате, пританцовывая и потряхивая волосами.

– Вот, пожалуйста, мам, – сказала я, опуская кружки на стол.

– Ты настоящий друг, – похвалила она и села рядом.

– Ну? Он всё ещё мужчина твоей мечты?

– Конечно, да! – сказала мама. – Ой, Лили! Не могу поверить! Он такой замечательный! Как мне повезло!

– Да, раньше тебе не везло, верно? А ты уверена, что Гордон действительно хороший?

– Говорю тебе – на все сто процентов! Ну, насколько я могу судить на этом этапе наших отношений. Очевидно, мне нужно провести с ним больше времени, чтобы точно убедиться. Вот о чём я и хочу поговорить с тобой, – мама отхлебнула чай. – Лили, он пригласил меня поехать вместе с ним в Испанию.

– Что?!

– Не смотри на меня так! Просто небольшой отпуск, родная! Он улетает сегодня вечером и позвал меня с собой. Ну, разве не здорово?!

– Ну а как же школа? – задала я глупый вопрос. – И нам нужны паспорта, и откуда у нас деньги на авиабилеты?

– Эй-эй, мы поедем не все. Не глупи, Лили! Он не собирается связывать себя четырьмя детьми, разве непонятно? Речь идёт только обо мне, и у меня есть паспорт с тех пор, как я ездила в Магалуф, когда близнецы были совсем маленькими. Мики о них заботился, он и сейчас сможет о них позаботиться.

– Только не Мики!

– Послушай, я знаю, что он тебе не нравится, но ты можешь держаться от него подальше. Он хороший отец близнецам, и он с удовольствием с ними повидается, он так сказал. Он просто не хочет отказываться от субботнего вечера с друзьями.

– Мама, пожалуйста, не оставляй нас с Мики!

– Ну-ка прекрати! Больше никого нет. Это всего на несколько дней.

– Не уезжай!

– Эй-эй! Не могу же я подвести Гордона, милая! Он заказал билеты по Интернету. Всё уже решено. Я уезжаю сегодня вечером. Это так романтично! Прямо как в фильмах, когда герои мчатся на уик-энд в Париж.

– А разве ты не можешь поехать на уик-энд?

– Сейчас и есть уик-энд, глупышка! Я не собираюсь уезжать надолго, только на несколько дней. Я скажу Мики, что до субботы вернусь, чтобы не портить ему настроение.

– Мам…

– Послушай, не смотри на меня так! Мне действительно нужен небольшой отпуск. Я годами никуда не выезжала, я просто с ума схожу, сидя в этой дыре. Ты не представляешь, каково мне было, Лили. Я не понимаю, почему я не имею права на небольшой отпуск, как все. Ради вас я отказалась почти от всего, чтобы вы, дети, были счастливы. И всего один раз я поставила свои интересы на первое место. В этом ведь нет ничего плохого, правда?