– Я не поеду один, ты же знаешь, как я не люблю покидать дом, особенно зимой. Я думал, эта поездка развлечет тебя и Лори, в прошлом году он отменно повеселился и получил множество подарков.
– Подарки он получит и здесь. – Эмили вымученно улыбнулась. – В доме твоей бабушки всегда слишком душно, сами стены как будто давят на меня… И потом, я жду на Рождество гостью, сегодня утром я написала ей приглашение.
– Кто она, твоя сестра? – Уильям снова взглянул на письма.
– Это миссис Хоуп, подруга моей тетки, леди Боффарт. Не думаю, что ты встречался с ней когда-нибудь.
– Не припоминаю. – Лорд Гренвилл продолжал разговор без особого интереса. – Что ж, если так, то я напишу бабушке, что мы не приедем, потому что ожидаем гостей. Если захочет, леди Пламсбери может сама навестить нас. Сколько обедов для наших друзей ты запланировала?
– Бал, два обеда и музыкальный вечер. – На этот раз улыбка Эмили была более искренней – она заметила промелькнувшее в глазах Уильяма облегчение, он и сам не очень-то рвался к своей бабушке и собирался поехать, только чтобы доставить удовольствие жене и сыну.
– О боже! – только и вздохнул лорд Гренвилл. – И сколько еще приглашений ты намерена принять?
– Все как обычно, мой дорогой! Пауэллы, Блэквеллы, приходской бал, два или три обеда, благотворительная ярмарка… Придется поехать и к Феллоузам.
– Я не заметил, чтобы вы с миссис Феллоуз стали близкими подругами, – неожиданно проявил наблюдательность Уильям. – Да и жених мисс Феллоуз никому не понравился. Может быть, стоит отклонить это приглашение? Мне до сих пор не по себе, когда я приезжаю в дом, где вырос несчастный Мортем.
– Я поеду туда ради Ричарда, – спокойно объяснила Эмили, делая вид, что не замечает, как широко распахнулись синие глаза мужа.
– Какое отношение к этому имеет Соммерсвиль? – Уильям не удержался от вопроса.
– О, перестань, Уильям! Тебе должно быть известно, что твой друг Соммерсвиль влюблен в мисс Феллоуз. Мы должны поддержать его!
– Мне это известно, так же как и то, что мисс Феллоуз помолвлена с Ходжкинсом. Единственное, что мы можем сделать для Ричарда, это убедить его поскорее выбросить из головы все мысли о мисс Феллоуз.
– А вот тут ты ошибаешься, супруг мой! Это не единственное, что мы можем сделать!
Появление мисс Роули, которая привела Лори, жаждавшего прочесть тетушке Эмили и отцу новое стихотворение, избавило Эмили от необходимости давать пояснения, но по нахмуренному лбу Уильяма она поняла, что лорд Гренвилл порядком озадачен и не забудет ее слова. Он достаточно хорошо знал ее, чтобы не сомневаться – леди Гренвилл опять что-то задумала. Но что?
Письмо миссис Хоуп пришло за неделю до Рождества и немного расстроило Эмили. Почтенная вдова с явным удовольствием отнеслась к возможности поучаствовать в розыгрыше и поспособствовать воссоединению влюбленных (в своем послании к миссис Хоуп леди Гренвилл постаралась представить дело так, как будто мисс Феллоуз заинтересована в Соммерсвиле сильнее, чем можно было подумать, глядя на ее обращение с ним). Однако же немедленно прибыть в Гренвилл-парк миссис Хоуп не могла, так как уже была приглашена провести Рождество и первые недели нового года у родственников своего покойного мужа. Ричарду Соммерсвилю оставалось только терпеливо ждать появления миссис Хоуп, пока же он мог утешаться тем, что дата венчания мисс Феллоуз и мистера Ходжкинса так и не была названа.
На следовавших один за другим балах и музыкальных вечерах Ричард Соммерсвиль старался быть поближе к Шарлотте, словно бы позабыл о просьбе миссис Феллоуз держаться подальше от ее падчерицы. Шарлотта танцевала с Соммерсвилем, улыбалась и болтала почти так же оживленно, как два месяца назад, но за ее спиной почти всегда нескладной тенью маячил мистер Ходжкинс, вызывающий у Ричарда самые кровожадные желания.
Конечно, его настойчивое внимание к мисс Феллоуз заметили соседи, но репутация Соммерсвиля была такова, что никого уже не удивляли его ухаживания за девушкой в присутствии ее жениха.
– Твой брат выставляет себя на посмешище! – язвительно сказала как-то миссис Пейтон Джейн.
– Думаю, посмешищем можно назвать не Ричарда, а Ходжкинса, позволяющего своей невесте танцевать с моим братом два, а то и три раза за вечер! – парировала Джейн. – Он давно должен был положить этому конец, но раз он этого не делает, поделом ему!
Дафна фыркнула и промолчала. Ее муж написал, что приедет весной, и мысли миссис Пейтон в последние дни были заняты Джорджем – что, если он возвращается насовсем или, хуже того, потребует, чтобы Дафна поехала на острова вместе с ним!
Что же до миссис Феллоуз, то она не напоминала Ричарду Соммерсвилю о своей просьбе оставить в покое Шарлотту. Напротив, сидя рядом с Ричардом за обедом у Пауэллов, она, понизив голос, вновь говорила о том, как утром и вечером молится о чудесном спасении своей падчерицы от ненавистного брака. Соммерсвиль мог бы обвинить ее в жестокости, ведь не только Шарлотта пострадала из-за несвоевременного появления в Торнвуде мистера Ходжкинса, но Ричард промолчал. Разве он вправе жаловаться? Он всего лишь обречен остаться одиноким и с разбитым сердцем, а Шарлотта должна всю жизнь провести рядом с нелюбимым человеком.
Благотворительную ярмарку в этом году можно было считать успешной. Средств на нужды торнвудских бедняков, к радости викария Кастлтона, было собрано достаточно, а дамы из попечительского совета ссорились не больше обычного.
Эмили же с большим удовольствием присутствовала вместе с подругами на открытии школы миссис Рэйвенси. Агнесс по такому случаю надела светло-синее платье с черными кружевами, в котором казалась еще красивее и моложе. Она не отказалась полностью от траура и в то же время выглядела элегантной леди, рядом с которой ее ученицы, девушки в возрасте от четырнадцати до семнадцати лет, явно терялись. Скорее всего, они ожидали увидеть суровую вдову средних лет, настроенную воспитать из них таких же самостоятельных и решительных леди, как она сама. А вместо этого их приветствовала теплой улыбкой изящная дама, даже в трауре не утратившая женственности и намеренная превратить своих учениц из неловких подростков в очаровательных девушек, умеющих в нужный момент воспользоваться как своими знаниями, так и своей привлекательностью.
– Как хорошо, что мы не попросили одну из этих девчушек сыграть роль соблазнительницы, – заметила Джейн. – Пока что они не способны произвести впечатление на мужчину, по сравнению с любой из них Шарлотта Феллоуз сущий ангел!
– Если мистера Ходжкинса интересует только приданое, он мог бы увлечься вон той черноволосой девушкой, что во все глаза смотрит на изумруды миссис Блэквелл.
– Девушка и в самом деле может стать хорошенькой, если причесать ее получше, – согласилась Джейн. – А миссис Блэквелл не стоило надевать сегодня свои самые роскошные украшения, это дурной тон – наряжаться так на благотворительные мероприятия.