Повисло молчание. Эштон представил себе, как менеджер его закипает от гнева.
– Мы потратили на эту сделку много времени, – сдержанно произнес Винс. – Они согласились на все наши требования, а что касается их условия – выхода из «Кулинарного бродяги», – так ты уже оставил этот проект.
Теперь, когда Эштон мог беспрепятственно подписать контракт, он хотел поделиться с Винсом сомнениями, появившимися у него в результате бесед с Харпер.
– Мне кажется, я не смогу безвыездно сидеть в Нью-Йорке.
Винс злился, и Эштон понял это.
– Было бы неплохо, если бы я узнал об этом три дня назад.
– Давай отложим этот разговор. Сейчас для меня важнее всего открытие ресторана. Отправь мне проект контракта, я подумаю.
– Хорошо, но не заставляй их долго ждать.
Минуту спустя Эштон получил по почте контракт, но просмотрел его вполглаза. Мысли его были далеко. Он думал о Харпер. Сейчас ему совсем не хотелось беспокоить ее. У нее и своих проблем достаточно.
Может, он поговорит с ней, когда вернется в Лас-Вегас к открытию ресторана. Хотя неизвестно, приедет ли туда она. Ведь дед ее находится в тяжелом состоянии, и она теперь могла принять на себя роль, к которой так долго готовилась. Снова прислушаться к велению своего разума, а не сердца. Эштон не был уверен в том, что это правильное решение. Он хотел быть с ней и теперь придумывал план, как это сделать. Лишь бы все получилось.
Как только Харпер вошла в квартиру деда, она сразу же оказалась в объятиях Виолетты. Такое теплое приветствие было резким контрастом равнодушию, которое проявил к ней Ли Дэй. Биологическое родство не создает семьи. Семью создает любовь.
– Как дедушка?
– Гораздо лучше, – сказала Виолетта.
Джейти Стоун нежно обнял жену.
– Этот сердечный приступ будет иметь какие-то последствия?
– Доктор Эмхулл сказал, что он легко отделался, но это грозное предупреждение. Он прописал деду лекарства и велел соблюдать режим.
– Я могу видеть его?
– Конечно. А после мы поговорим. Скарлетт с Логаном пошли прогуляться. Скоро они вернутся, и мы все шестеро поужинаем вместе.
– Шестеро?
– А разве Эштон не приехал с тобой в Нью-Йорк?
– Ресторан открывается через несколько дней. Ему надо быть в Вегасе.
Виолетта посмотрела на нее долгим взглядом, затем кивнула:
– Конечно.
Дальнейшие объяснения могли подождать. Самым важным сейчас было увидеть деда.
– Дедушка в своей комнате?
– Нет. Он в кабинете. Мы отняли у него мобильный, чтобы оторвать его от работы, но, как ни старались, не смогли заставить его лежать в постели.
Харпер качала головой. Его трудолюбие восхищало ее. Они так похожи. Может быть, поэтому она испытала такой шок, когда узнала, что они не родственники.
Дед сидел в одном из кожаных кресел возле камина. Перед ним на низком столике лежала кипа газет. Помедлив в дверях, Харпер внимательно посмотрела на него. Цвет лица его был лучше, чем она ожидала, он хмурился, читая какую-то статью. Это было хорошим знаком.
– Дедушка!
Оторвавшись от чтения, он махнул ей рукой.
– Какое самодовольство! – На странице, которую он ей показал, была фотография Джила Кертца, с которым дед учился еще в Гарварде. Теперь Джил был сенатором в штате Коннектикут. Они соперничали со студенческих лет, и Генри все время критиковал политическую карьеру Джила.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Твои сестры не разрешают мне выходить из дому. Неужели они не понимают, что меня ждут неотложные дела?
– Они беспокоятся о тебе.
– Виолетта сказала, ты была в Африке. Что ты там делала?
– Мне просто хотелось немного отдохнуть.
Дедушка фыркнул:
– Когда же в последний раз ты отдыхала?
– Не помню. – За много лет Харпер ни разу не отходила от дел. Съездила как-то к бабушке в Хэмптон на несколько дней, но не более того.
– Ты отсутствовала почти две недели.
– Сожалею. Я наверстаю упущенное.
– Да, наверстаешь. И сделаешь даже больше. Ты похожа на меня больше, чем твой отец. – Старик посмотрел в окно. – Но ты также дочь своей матери. Она очень эмоциональная женщина. Поэтому я подумал: может, этот парень, Крофт, сбил тебя с толку?
– Эштон? – Харпер смутилась. Казалось, дед никогда не замечал того, что выходило за рамки его бизнеса, но, похоже, он видел все, просто не говорил об этом. – Нет, мы достигли взаимопонимания.
– А как ваши личные отношения?
– Ах… – О чем он спрашивает? – Мы вполне слаженно работаем вместе.
Дед раздраженно выдохнул.
– Я не тупой. Я знаю, что вы вместе ездили в Африку.
– На самом деле поехала в Африку я одна, а он последовал за мной.
– Зачем?
– Зачем он поехал за мной в Африку?
– Да. И зачем ты поехала туда?
– Я хотела пережить приключение, а Эштон решил, что я сильно рискую. И оказалось, он был в какой-то мере прав.
– Не в «какой-то мере», а полностью прав. Тебя ограбили в поезде. Украли паспорт.
И как же она скроет то, что поехала искать своего биологического отца, если деду известны даже такие подробности?
– Кто же тебе сказал?
– Когда ты сломя голову помчалась в Южную Африку, я попросил одного своего приятеля из Государственного департамента проследить за тобой.
Услышав это, Харпер была тронута, но вместе с тем разозлилась. И почему все думают, что она не способна позаботиться о себе?
– Вот почему я так быстро получила временный паспорт?
– Да. – Дед прищурился. – Может, хочешь еще что-нибудь мне рассказать?
– Эштон возил меня на сафари, и я видела слонов, буйволов и львов. – Харпер помедлила. – А ночью мы слышали рык леопарда.
– И это все?
– Африка – прекрасная страна. Надо подумать о том, чтобы построить там отель.
– Вот когда станешь генеральным директором «Отелей и курортов Фонтейн», тогда и построишь.
Эштон был прав, когда говорил ей о том, что она не будет счастлива, если станет владелицей «Фонтейн» под маской фальшивой родственницы.
В дверях появилась Скарлетт.
– Могу я оторвать тебя на секунду? – спросила она Харпер, ласково улыбнувшись Генри.
– Конечно.
– Ты остаешься на ужин? – спросил старик. Хотя он и уверял всех, что чувствует себя хорошо, все-таки выглядел слабым.