– Мне жаль, дружок, что вы расстались так. Но… Жизнь человеческая состоит из обид и раскаяний в той же степени, что и из вопросов и ответов. Попроси мысленно прощения у своего наставника. Да смотри, проси от всего сердца, и тогда ты услышишь его ответ. Ну а услышав наставника, думаю, ты сообразишь, что ему сказать.
– Благодарю тебя, добрая Кара. Я попытаюсь.
– Так ты говоришь, что твоим наставником был сам почтенный Саддам, мудрость которого известна от одного океана до другого? – задумчиво проговорила старуха. Было похоже, что она пытается на что-то решиться и что-то все же ее останавливает.
– Должно быть, почтеннейшая, мы с тобой говорим о разных людях. Мой учитель мудр, рассудителен. Он живет в нашем городке уже очень давно. Но я никогда не слышал о том, чтобы его слава гремела от одного океана до другого…
– О нет, мальчик. Ты, похоже, все-таки ошибаешься. Твой учитель высок, болезненно худ, а на левой руке у него недостает двух пальцев, которые он потерял, по его же словам, в давней драке?
– Да, уважаемая, – кивнул донельзя удивленный Хасиб.
– Ну, тогда мы с тобой говорим об одном и том же человеке – некогда знаменитом и необыкновенно сильном маге, а ныне ученом-отшельнике, который предпочел стать мировым судьей и изредка учить глупых мальчишек становиться самую малость умнее, и чего-то напряженно ожидать, выходя каждый вечер за городские ворота.
– Удивительно, почтеннейшая, но ты знаешь о моем наставнике так много… Куда больше меня.
– Юность иногда столь же надменна, сколь и глупа, и столь же глупа, сколь и слепа. Увы, малыш, когда уходит возможность решать все силой, поневоле учишься делать это с помощью разума. А потому ищешь людей, которые на этом тернистом пути успели пройти куда более длинный путь.
Хасиб слушал старую цыганку и не верил собственным ушам. О, так изъясняться мог бы и сам учитель. Сейчас Кара вовсе не походила на ту взъерошенную старуху, которая гадала перед представлением по руке и предсказывала счастье и богатство. Перед Хасибом сидела – да, очень пожилая, да, очень уставшая от жизни, но при этом и полная сил, и полная любопытства женщина. О, такой можно было бы доверить и более страшные секреты, чем какой-то глупый сон.
– Ты говоришь, словно мой учитель, добрая женщина.
– Я встречалась с почтенным Саддамом, малыш. Нам, старикам, иногда полезно узнать что-нибудь новенькое. А никто лучше твоего учителя не просветит невежественную цыганку.
– Но почему ты сейчас вспомнила о моем учителе, Кара?
– Потому, что мне нужен мудрый совет. И кто же, скажи мне, мальчик, может дать мне лучший совет, чем ученик самого мудрого человека, слава которого гремит от одного океана до другого?
– Тебе нужен совет? – переспросил Хасиб с недоумением.
– О да, мой мальчик. Я столкнулась с загадкой, которую следует решить быстро и правильно. Ибо через два дня нас здесь уже не будет. А совет наш нужен местной повивальной бабке – женщине умелой и мудрой, но лишь в том, что касается здоровья малышей и дельных советов молодым мамочкам. Во всем же остальном старая Заидат не мудрее трехлетнего карапуза.
Хасиб улыбнулся.
– И что же произошло с этой почтенной женщиной, Кара?
– Не совсем с ней, мальчик, с ее старшей дочерью. Девочка вышла замуж за уважаемого и доброго человека – ткача Саида, вдовца. Аллах всесильный благословил ее двойней. Но с некоторых пор дочь Заидат, Зухра, не находит себе места в собственном доме. Ибо каждое новолуние, когда ночь черна и беспросветна, дом, по словам Заидат, стонет и качается. А с недавних пор начал и вовсе плясать. Но только в новолуние.
– Понятно… Новолуние – это время, когда на жителей земли простирается власть Иблиса Проклятого… – кивнул Хасиб. – Во всяком случае, так говорят все те, кто не может найти более разумного объяснения.
– Это так, мальчик.
– Ты побывала уже в этом доме, почтенная? Он старый и действительно готов развалиться?
– Дом более чем стар. Но он простоит гораздо дольше, чем это кажется. Ибо он сложен из камня, а не из кирпича, скреплен известью и яичным белком.
– Настоящая крепость. Но как же он может шататься в таком случае? Уж не грезится ли все это уважаемой… Как, ты говорила, ее зовут?
– Хозяйку дома зовут Зухра, она дочь Заидат.
– …Уважаемой Зухре.
– Я видела и ткача-хозяина, и Зухру, и всех троих детей.
– Ты же говорила, что у почтенной женщины двойня…
– Это так. С ними живет и старшая дочь уважаемого хозяина дома, тринадцатилетняя Марьям. Она полна почтительности к мачехе и очень любит своих сводных братиков.
Хасиб задумался. В его голове начали возникать какие-то, пока неясные, ответы. Но он не торопился высказывать вслух все, что пришло ему в голову.
– Послушай, добрая Кара. Я бы хотел сам взглянуть на дом и его обитателей. Может быть, мне, колдуну и магу, – тут Хасиб весело подмигнул старухе, – откроются те тайны, которые смогли укрыться от твоего мудрого, но недостаточно опытного в делах волшебства взора?
Кара улыбнулась юноше в ответ. Сейчас это был уверенный и решительный человек, которому, должно быть, и в самом деле окажется по силам разобраться в тайне.
– Да будет так, – кивнула старуха. – Завтра утром я приведу тебя к этому старому дому, который помнит, должно быть, времена самого царя Камбиза. Твоя слава колдуна до этих мест еще не дошла, но ты же все-таки ученик самого почтенного Саддама. И я надеюсь, что его громкое имя послужит нам, а сам он, уважаемый и воистину мудрый человек, не обидится, что мы воспользовались крохой его великой славы.
Утро следующего дня выдалось удивительно мрачным. Собирался дождь, и в воздухе все более ощущались признаки близкой зимы. Для Хасиба, жителя куда более знойных мест, было уже и вовсе холодно. Но даже Кара, опытная странница, ежилась. А после одного из резких порывов ветра чуть ворчливо проговорила:
– Надо выбираться отсюда побыстрее. Иначе мы тут застрянем до снега.
– До снега, уважаемая? – переспросил Хасиб. – Откуда в этих местах взяться снегу?
– Поверь, малыш, если тут и не будет снега, погода все равно обещает быть просто отвратительной…
Хасиб лишь кивнул, ибо уже было и зябко, и удивительно неуютно. Но Кара продолжала с ворчанием пробираться через лабиринт узких улочек, и юноше ничего не оставалось делать, как поспевать за ней.
Вскоре показалась и цель их недолгого путешествия. Дом и в самом деле был удивительно стар. Хасибу даже не понадобилось вспоминать все, что он узнал о законах, по которым возводится здание (о, сколько еще полезных уроков, выученных некогда благодаря настойчивости учителя, ждали в разуме Хасиба своей очереди!). Этот дом был построен столь давно, что всякая память о строителях истерлась в песок. Но стены были все так же прочны и толсты, каменные балки все так же надежны, а крыша все так же плотна и непроницаема для стихии.