— Как? Мы ведь тоже думали.
— Они думали! — с чувством нескрываемого превосходства проговорил Мачик. — Они думали! Придурочная девка, старый еврей и его вышибала. Специалисты!.. Ладно, извини. Каждый своим делом должен заниматься.
— Ты лучше объясни.
— Ага, так тебе и скажи ноу-хау, — Мачик хитро прищурился. — Хотя профанам что говори, что нет — все равно ничего не сумеют извлечь из идеи. Вот, смотри, как можно, например…
И он, не переставая поедать шашлык из осетрины, развернул проект.
По его словам, нам выпала удача на миллион. Мы натолкнулись случайно на душу Сталина. И нам следовало не брать с этой тетки несчастную тысячу рублей, а дать ей сразу ну хоть сотню долларов аванса, заключить договор о неразглашении и передаче нам всех прав на ее душу года на три. То есть не на душу, конечно, а на ее продажу.
Ну тетка могла поерепениться, тут нужно было действовать тонко, может, добавить аванса и пообещать крупную сумму потом: тысяч пять или даже десять. Для нее это немыслимые деньги. И за что? Да ни за что! Никто эту ее душу вытягивать щипцами из нее не будет. Она лишь должна молчать, как рыба.
— И ты знаешь, за сколько я бы продал душу Сталина в Грузии? — спросил Мачик. — Ты можешь представить эту цифру?
— А кто бы тебе поверил? Ты же воздух продаешь! Бумажку!
— Вот! — Мачик поднял толстый палец. — Вопрос правильный. Перед этим я раскрутил бы вашу Симку, сделал бы из нее бренд и эксклюзив. Потратил бы тысяч сто. Но — чтобы ни одна собака не сомневалась, что Симка умеет это делать, что конкурентов у нее нет и что она единственная выдает правильный сертификат на душу!
— Сигма, а не Симка, — поправил я.
— Э-э, какая разница?.. И этот сертификат она сейчас выдала бы какому-нибудь скромному миллионеру из Кутаиси. Какому-нибудь Мамикашвили или Малания. А Калерия эта молчала бы в тряпочку, хотя для верности ее надо было бы убрать…
— Убрать нельзя, — сказал я. — Душа перелетит в другое место, потом ищи ее.
— Да, я забыл. Ты прав. Ее беречь надо, эту идиотку… Ну, ты понял? И все были бы довольны — и Калерия, и Сигма, и Мамикашвили, и я, и даже вы с директором магазина как посредники. Собственно, сейчас еще не совсем поздно, но наследили, ой как наследили… Тысяч на двести больше потребуется. Ну, ты понял? — повторил он.
Я понял. Нас брали в оборот.
— Ну ладно. Допустим, Сталина ты толкнешь. А где взять другие великие души? Нам же звезды нужны, — я пытался раззадорить Мачика, чтобы побольше выведать о его планах.
— Дальше будет видно, — ответил Мачик. — Думать надо. Я же только вчера про эту Симку узнал. Но бизнес тут есть, носом чую.
Мачик привез меня обратно в магазин, и по виду Шнеерзона я понял, что вырос в глазах шефа неимоверно. Вдобавок Мачик сказал шефу, что он назначает меня своим помощником и как только появится Сигма (ему сказали, что она больна), то мы продолжим работу.
То есть у Мачика и сомнений не было, что все развернется по его сценарию.
Что-то меня удержало; я не сказал Мачику, где скрывается Сигма.
Мои соседи восприняли появление Сигмы по-разному. У нас пятикомнатная квартира в старом петербургском доме, которую никак не могут расселить риэлтеры по причине повышенных запросов жильцов. Все, естественно, хотят отдельные квартиры, это понятно, но при этом все желают увеличить свою площадь, а комнаты в квартире со старым размахом — по тридцать-сорок метров. Получается, что за одну такую комнату нужно давать двухкомнатную квартиру, и вся смета расселения накрывается медным тазом.
Так и живем в просторных комнатах с просторной кухней о трех газовых плитах и множеством тараканов.
Старуха Морозова, что живет в начале коридора, а потому чаще других открывает двери, если звонят в общий звонок, в первый же день учинила допрос: кто такая да почему здесь? Допросом осталась довольна, хотя я все наврал, даже имя — чтобы долго не думать, пошел по неверному пути Мачика и обозвал Сигму Симой. Морозова спросила только: а как же Марина?
Марина — одна из иллюзий моей личной жизни, о которой я уже упоминал.
Я развел руками, хотя тоже проблема. Небольшая.
— Бывает, — заключила бабка Морозова. — Скажи этой все как есть. Про кухню, про ванну скажи. Особенно про сортир.
— Ага, — пообещал я.
Соседи Полуэктовы — семья из трех человек с практически взрослой дочерью двадцати трех лет — никак не прореагировали на появление Сигмы, что ни о чем не говорит. Они у нас в квартире высшая каста, им как бы западло с остальными общаться. Только ввиду крайней необходимости. Но если она настает, от них можно ожидать больших сюрпризов.
Тихий алкаш Коля, свой в доску, подмигнул мне, типа одобрил. Любая проблема с Колей решается путем маленькой. А проблемы еще меньше, чем маленькая.
Ну и наконец, молодожены Олеся и Остап — оба с Украины, эту комнату они снимают, а хозяина ее я никогда не видел. Работают они на стройке, остальное время занимаются любовью в своей комнате, причем довольно громко. Кохаются так, что посуда в шкафу звенит. Я с ними живу через стенку и уже изучил все их излюбленные «кохання».
— А шо вы хотите? — это Олеся на кухне мадам Полуэктовой. — Мы законные муж и жинка. Не то что некоторые, — при этом она бросала взгляд на меня.
— Но можно же интеллигентнее, Олеся. А то прямо какая-то «свадьба в Малиновке»! — возражала мадам Полуэктова, старший библиограф научной библиотеки.
— Как это? — искренне изумлялась Олеся.
Я тоже разделял ее недоумение, поэтому, когда приходила Марина, это уже напоминало «бордель в ночь на Ивана Купалу», как однажды выразилась мадам Полуэктова, тогда же она и устроила сюрприз, пригласив участкового послушать «звуки любви».
— А вы музычку включайте, — посоветовал им участковый.
Поэтому дальше это происходило под Вивальди и Баха. Не лучшее сопровождение, но зато интеллигентное.
Появление Сигмы наверняка вызвало у Полуэктовых мысль о необходимости чаще включать музыку.
Однако все оказалось непросто.
Я бы покривил душой, если бы сказал, что, приглашая Сигму жить у меня в одной со мною комнате, не подумал над этим обстоятельством. Подумал, конечно. И решил — как Бог даст. Приставать не буду, а ежели девушка изъявит желание, почему бы и не удовлетворить его. Я помнил тот танец с Сигмой под светомузыку, когда она надула меня с Полом Маккартни. Мысль о возможной близости отнюдь не повергала меня в смятение.
Первый раз Сигма явилась с небольшим рюкзачком, в котором, как выяснилось, было все ее имущество. Проще говоря, одежонка, состоящая из небольшого стандартного набора: двое джинсов, три свитера, одно платье и что-то там по мелочам.
Я был несколько удивлен: Сигма зарабатывала по нашим меркам не так мало, на что же она тратила деньги?