– Ты?! – вырвалось у нее.
– Я, – подтвердил он.
– Что ты здесь делаешь?
– Наблюдаю за тобой.
– Значит, в ресторане я видела тебя?
– А, заметила, – с некоторым огорчением констатировал Бикметов. – Это неважно, нам нужно поговорить.
– Когда?
– Сейчас, – с этими словами он буквально затащил ее в небольшой проулок, выходивший на соседнюю улицу.
– Мне некогда! – стала отбиваться она.
– Да тише, ты! Давай не будем привлекать внимания, я не враг!
– Не враг? Тогда что ты делал на раскопках? Почему ты назвался Ринатом Бикметовым?
– У меня не было другого выхода.
– Тогда как мне тебя называть?
– Аркадием, – усмехнулся псевдотюрколог, – Тригландом.
– Ты кто?
– Я думаю, разговор на эту тему несколько прежде-временен. Скажи мне лучше, куда ты так торопишься?
– Мне надо исчезнуть, – не нашла ничего лучшего она.
– Исчезнуть! Что случилось?
Она коротко объяснила.
– Что ж, тогда мы с тобой по одну сторону… – задумчиво произнес он.
– По одну сторону чего? – удивилась Кася.
– Баррикад, – пояснил он, – и давай обсудим все позже. Сейчас для нас гораздо важнее отделиться от твоих преследователей.
Кася заколебалась – как бы не попасть из огня в полымя, но потом, махнув рукой, последовала за ним. Аркадий неплохо ориентировался в Каире, и они вскоре оказались в огромном парке.
– Думаю, здесь нас никто не побеспокоит.
Она огляделась. Повсюду, куда ни кинешь взгляд, – королевские пальмы, манговые деревья, заросли акации и цветущих кустарников. То там, то сям виднелись небольшие павильоны кофеен, откуда-то раздавалось журчание фонтанов.
– Где мы?
– В Центральном парке Каира, Эль-Азаре. Давай рассказывай.
– Лучше начнем с тебя.
– С меня так с меня, – неожиданно легко согласился Аркадий. – Как я уже тебе сказал, меня зовут Аркадий Тригланд, тридцать девять лет, двойное гражданство – Литвы и Израиля. В Литве я родился, родители принадлежали к караимской общине Тракая. Потом, когда мне было семнадцать, они решили попытать счастья в Израиле. Там я окончил школу, потом была служба в армии. Потом я решил стать профессиональным военным. Жизнь на гражданке мне не улыбалась. Там все было гораздо сложнее. Во всяком случае, мне так казалось раньше. В армии было все просто и понятно: враг по другую сторону, а друзья – по эту…
Повествование его было достаточно кратким. Он отчитался, словно рапортовал. Она узнала, как после десяти лет в спецвойсках Аркадий решил подать в отставку и вернулся в Литву. Она слушала его молча. Почему вернулся, он так и не сказал, а она решила не лезть ему в душу. Захочет, сам расскажет. Сегодня ее интересовало другое.
– Теперь понятно, почему ты так отреагировал, когда я заговорила о караимах, – задумчиво произнесла она, – подумал, что мне что-то известно. Но что ты забыл на раскопках? – И потом сама ответила на собственный вопрос: – Булан – из-за него ты появился?
– Это долгая история, я расскажу ее в другой раз, – усталым голосом произнес Аркадий. – А теперь давай думать, как ты будешь отсюда выбираться.
– У меня есть один человек, который может помочь.
– Ты в нем уверена?
– Не очень, но, думаю, у меня нет другого выхода.
Грэг на звонок Каси откликнулся. И хотя призыв о помощи его явно не обрадовал, на встречу он согласился. Правда, на вопрос, как они друг друга узнают, уверенно заявил, что его не заметить трудно. Кася такой самонадеянности слегка изумилась, но настаивать на словесном портрете не стала. Встретились они в одной из многочисленных кофеен в старом центре города. Журналист оказался прав. Мимо него она в любом случае бы не прошла. Зеленоглазый, с трехдневной рыжеватой щетиной, такого же цвета взлохмаченными волосами, в которых явно проглядывали серебристые прядки, в темно-синих джинсах и белоснежной рубашке, мужчина сразу обращал на себя внимание. Она попыталась было представиться. Но он коротко приказал садиться и разговаривать как ни в чем не бывало. Действительно, смысла привлекать к себе взгляды не было.
– Итак, вы работаете на Фонд защиты исторических памятников, или, как часто его называют по имени его основателя, Фонд Стоуна?
– Работала, – поправила его Кася. – Я думаю, мои работодатели меня уже уволили, на тот свет, – с мрачным юмором добавила она.
– Ничего удивительного, – пожал плечами Грэг.
– В том, что уволили на тот свет? – слегка возмутилась Кася.
– От них всего можно ожидать. Тем более Фонд Стоуна был создан для чего угодно, но только не для защиты исторических памятников, – усмехнулся Грэг. – Конечно, они создали несколько частных музеев, но это только десятая доля надводной части айсберга, поэтому есть еще девять десятых надводной части и все, что находится под водой. И если они и защищают что-нибудь, так это исключительно собственные интересы.
– В каком смысле?
– А в таком, что в легальной части бизнеса присутствует несколько странная концентрация самых различных предприятий, занимающихся скупкой и продажей исторических раритетов, артефактов древности, вплоть до реликвий. Тем более основное финансирование производится через целую сеть подставных предприятий, головная фирма которых находится в офшорах, в основном на Каймановых островах.
– Если следовать вашей логике, есть и нелегальный бизнес?
– И еще какой, хотя, к сожалению, о его размахах я могу только догадываться. Один из моих коллег попытался проследить путь разграбленного национального достояния в Ираке. Его интересовала судьба редчайших памятников древности из Урука и других древнешумерских городов. Нужно сказать, что бедняга Фил недооценил опасность противостоящих ему сил.
– Что с ним произошло?
– Исчез, – пожал плечами Грэг, – и он был кем угодно, но только не сорвиголовой и не неопытным птенцом. Фил провел не одно расследование, касающееся сетей наркоторговцев в Колумбии, в Мексике, и остался в живых после огромного количества переделок. А тут даже пикнуть не успел – и никаких следов.
– Скорее никто не хочет искать, – задумчиво пробормотала Кася, вспомнившая шикарный прием и количество известных политиков и бизнесменов, приглашенных Фондом.
Действительно, можно было только представить колоссальные суммы, крутившиеся на рынке исторических раритетов. Тем более если наркотики можно было производить в огромных количествах, то каждая древность была уникальной. Только сейчас она представила себе размах деятельности. Получалось, если верить Грэгу, за престижной вывеской Фонда Стоуна на самом деле скрывался целый ряд предприятий, занимавшихся самой настоящей скупкой краденых исторических памятников.