– Благодарю, вас, матушка. Мне надо переодеться…
– Жду вас в своих покоях…
– Поверьте, я не заставлю ожидать долго.
Вскоре госпожа Аояги и Гендзи-тенно проделали путь по дворцовым коридорам, достигнув гостевых покоев.
– Здесь, – сказала Аояги. – Надеюсь, вы останетесь довольны Гендзи…
Император кивнул. Слуга раздвинул перед ним расписные фусуме, Гендзи шагнул в гостевую комнату, где в ожидании томилась юная Ихара.
* * *
Находясь в одиночестве, Ихара размышляла: свершилось то, чего желала её матушка – она избрана наложницей. Но теперь перед ней стоит нелёгкая задача – заинтересовать императора, как мужчину… А это для неё, не имеющей опыта в подобных делах, было непросто.
И вот, когда фусуме почти бесшумно распахнулись, девушка увидела мужской силуэт в полумраке дворцового коридора, интуитивно почувствовав, что это император. Она тотчас встала с татами и почтительно поклонилась, не смея поднять глаза на своего будущего господина.
Тот же проявил завидную выдержку при виде очаровательной девственницы.
– Госпожа Тайто Ода Ихара?
– Да, мой господин…. Это я…
Гендзи приблизился к девушке, и правой рукой коснулся её подбородка, отчего та вздрогнула.
– Не бойся, посмотри на меня. Неужели я так непривлекателен? – шутя, спросил Гендзи.
– О нет, мой господин! Вы – самый прекрасный мужчина в Поднебесной!
Император рассмеялся. От его смеха у девушки совершенно пропало смущение, она расслабилась, почувствовав симпатию к мужчине, с которым ей предстояло разделить ложе и познать восторг любви.
– Что ж, приятно это слышать, тем более из уст такой красавицы. Скажи мне: твоя матушка была женой сёгуна?
– О, нет, мой господин. Матушка была женой его сына Тория, тот умер вскоре после свадьбы. Затем она стала наложницей Тоётоми. Я – его дочь…
Император удивлённо вскинул брови.
– И ты вот так прямо говоришь об этом, зная о теперешнем положении в государстве?
– Я ничего не намерена скрывать от вас, мой господин. Пусть я и рождена от Тоётоми, но знаю, что моя мать не по своей воле попала в Исияму и помню, что в моих жилах течёт также кровь рода Оды.
Император внимательно посмотрел на девушку: да она, действительно, умна и горда! А какое сходство с Одой Нобунагой!
– Ты очень похожа на Оду Нобунагу, я хорошо его помню. К сожалению, в те времена я был слишком молод и уязвим, дабы защитить твою матушку от нежеланного замужества, а клан Нобунага от уничтожения. Впрочем, и сейчас всё достаточно сложно…
– Я знаю…
Император встрепенулся.
– Что ты знаешь?
– Как вам трудно, мой господин. Но… я хочу открыть вам страшную тайну.
– Тайну?! – воскликнул император.
– Прошу вас, тенно, говорите тише – дворец переполнен соглядаями сёгуна.
От таких слов у императора перехватило дыхание.
– Кто ты – на самом деле? – прошептал он.
– Я – ваша наложница, которой не безразлична судьба своего господина… – Ихара почти вплотную приблизилась к Гендзи, тот почувствовал её дыхание, сжал в объятиях и тут же ощутил прилив желания.
– Так будет выглядеть естественней… – заметила она и прильнула к его уху. – Ещё в Момодзоно моя матушка случайно подслушала разговор канцлера и некоего самурая, прибывшего из Исиямы. Тоётоми готовит вторжение в Киото, он уверен, что вы не окажете должного сопротивления. Оно произойдёт в середине следующей луны.
Девушка закончила фразу, облегчённо вздохнув, она прильнула к плечу императора. Волна желания отхлынула, Гендзи некоторое время пребывал в оцепенении.
– Да, это похоже на правду… Я слишком долго пренебрегал сведениями о грядущей опасности, теперь настало время принять серьёзное решение. Ты готова следовать за мной?
– Куда прикажите, мой господин?! Ведь я принадлежу вам…
– Пока ещё нет. Но я хочу этого… – признался император. – Не бойся меня, обещаю быть нежным…
– А как же опасность? – едва пролепетала Ихара, утопая в страстных объятиях Гендзи.
– Сейчас – ночь, время любви. О твоих словах я подумаю завтра…
Родители наложниц, расположились на футонах, огорожённых ширмами, уже пребывая в сладостной дрёме, когда фусуме распахнулись, и вошла фрейлина.
– Госпожа Хитоми, прошу вас следовать за мной. – Произнесла она тоном, не терпящим возражений.
Госпожа Тоётоми Ода откинула покрывало, встала, наскоро поправив кимоно и причёску, последовала за фрейлиной. Минуя длинные коридоры, она вскоре попала в покои самой госпожи Аояги.
Фрейлина поклонилась и исчезла за фусуме, Хитоми уже собиралась опуститься на колени, как госпожа Аояги произнесла:
– Прошу вас, без церемоний. Входите…
Женщина, повинуясь воле хозяйки, прошла в покои и села на татами напротив неё.
– Вот так-то лучше… – заметила госпожа Аояги. – В данный момент император – в покоях Ихары. Думаю, всё пройдёт наилучшим образом…
– Мне бы тоже этого хотелось, госпожа…
Аояги изучающе смотрела на Хитоми.
– Ваше сходство с отцом поразительно, даже Ихара унаследовала его черты. Не заметить этого просто невозможно. Я хотела спросить вас… Вы знаете: как погиб Ода Нобунага?.. – Голос госпожи Аояги дрогнул. Хитоми поняла, что эта женщина, сидевшая перед ней и уже перешагнувшая свой пятидесятилетний рубеж, любила её отца.
– К сожалению, почти ничего. В Исияме это событие не обсуждалось, возможно, Тоётоми щадил моё самолюбие. Но я помню тот день, когда в замок привезли голову отца… – призналась госпожа Тоётоми Ода и смахнула рукавом кимоно набежавшую слезу.
– Простите меня за то, что причинила вам боль. Я не хотела… – тихо сказала госпожа Аояги.
– Я знаю, как отец любил вас. Конечно, он, как истинный самурай скрывал свои чувства, но… порой ему это удавалось с трудом. Не стоит извиняться, госпожа…
Женщины с пониманием воззрились друг на друга и почти одновременно прослезились, бесспорно, их связывало одно чувство – любовь к Нобунаге: одна любила его, как женщина, другая же – как дочь.
Дав волю эмоциям, поплакав и, наконец, успокоившись, Хитоми призналась:
– В Момодзоно я подслушала разговор канцлера и человека из Исиямы…
Госпожа Аояги напряглась.
– Заговор? – тут же догадалась она.
– Да… Я обо всём рассказала дочери, надеясь на то, что именно она разделит ложе с императором.
Госпожа Аояги пришла в неподдельное волнение.