– Почему Куинн поручил это задание тебе? – спросила она.
Он снова согнулся над планами этажей, нахмуренный и сосредоточенный; он искал нечто, что они еще не нашли.
– Я был раздраженным и злым ветераном армии, обиженным на весь мир, – с гримасой ответил он, не отрывая взгляда от карт. – Первоклассная наживка для них.
– Раздраженным и злым?
Он вздохнул и поднял взгляд:
– Не из-за сражения. Ну, то есть да, я думаю, меня так же злит, как и любого другого, что войны сейчас – это сплошная политика, но я не собирался идти взрывать Пентагон.
– Ты просто хотел, чтобы БРИ так думали.
Он кивнул:
– Я был в ярости, когда вернулся обратно в Штаты. Из-за этого. – Он дотронулся до своей больной ноги. – Из-за того, что случилось по моей вине с сестрой.
– Ты не виноват в этом.
– Ты этого не знаешь. Тебя там не было.
– Так расскажи мне. Что случилось?
Он опустил голову:
– Давай лучше сосредоточимся на работе.
– Мы пялимся на эти файлы уже час. У меня уже глаза не смотрят. Давай прервемся на минутку. Я больше не буду задавать вопросов, если ты не хочешь.
– Хорошо.
Маленькая комнатка для отдыха техперсонала, где они расположились, чтобы прошерстить файлы в папке, была не больше ванной в кабинете Сюзанны или казалась такой из-за огромного стола, занимавшего всю середину забитого всякой ерундой помещения, и длинной столешницы у стены, на которой стояли кофеварка и пара больших банок с молотым кофе. В углу пристроился маленький холодильник; его тихого шума не было слышно за более громким гулом отопительной системы отеля.
И тут Хантер заговорил:
– Я проснулся посреди ночи и понял, что не могу двигаться. Сначала я подумал, что это кошмар. У меня в свое время было много кошмаров. – Он потер подбородок с уже наметившейся щетиной. – Потом я понял, что меня держат. Мои руки и ноги, мою голову. Они сумели пробраться в дом моей сестры и сделали это так, что я не проснулся.
– Где была твоя сестра?
– Она уехала на концерт в Ноксвилл вместе с парой коллег из офиса прокурора. Там она тогда работала. Они решили остаться там на ночь, забронировали номера в отеле неподалеку от места, где был концерт. – Он покачал головой. – Я не знаю, как они узнали, что ее не будет. А может, они и не знали. Может, их планом было схватить меня и терроризировать ее.
– Я знаю, что ты боролся с ними.
Его взгляд стал рассеянным, как будто он смотрел в прошлое.
– Думаю, что боролся, должен был бороться. Они положили что-то мне на лицо – тряпку, пропитанную какой-то дрянью. Может, хлороформом, может, чем-то еще. Все, что я знаю, – это что мое сознание было полностью затуманено, и в следующий раз, когда оно ко мне вернулось, я был прикован к водопроводной трубе наручниками, в хижине посреди задницы мира. Там я и оставался до тех пор, пока копы не пришли, чтобы меня спасти. Слишком поздно, чтобы я смог чем-то помочь Дженет.
– Ты думаешь, что в чем-то виноват?
– Я должен был что-то придумать. Как-то освободиться. Или – черт! Если бы я не взорвался тогда в Афганистане…
– Хочешь сказать, это была твоя вина тоже? – саркастически спросила Сюзанна.
Он гневно посмотрел на нее:
– То, что я взорвался, может, и не было моей виной, но…
Он замолчал. Сюзанна посмотрела на его ногу. Он массировал бедро.
– Но что-то было, да?
Его пальцы сжали ногу так крепко, что она знала: сейчас ему очень больно.
– Забудь об этом. Я не должна была спрашивать…
– Это был утренний патруль, около двух лет назад. Провинция Гильменд. Время – перед рассветом.
Она откинулась на спинку стула. Ее сердце бешено колотилось.
– Мы к тому времени по-настоящему уже не воевали. Просто пытались сдерживать конфликт. Талибы, ярые милитаристы, сражающиеся за сферу влияния в торговле опиумом, – дикие люди с дикими законами.
Она взяла его руку в свои ладони. Он посмотрел на нее долгим взглядом, потом отвел глаза.
– Был октябрь, и летняя жара наконец спала, погода стала помягче, и нам всем показалось, что мы снова можем дышать. – По его губам скользнула улыбка, но не отразилась в его измученных глазах. – Может быть, мы ослабили контроль. Я не знаю. Я все время вспоминаю то утро и пытаюсь понять, как мы могли позволить себя окружить.
Сюзанна нахмурилась:
– Окружить?
Он снова встретился с ней взглядом, затем стал смотреть куда-то вперед, на пустую стену перед ними, как будто видел там какие-то картины. Картины, которые ей не дано было разглядеть. Которые она не хотела разглядывать.
– Иногда в этом и заключалась цель самодельных взрывных устройств, – тихо сказал он. – Сделать войска уязвимыми и атаковать. Взорвать транспорт и поохотиться за теми, кто остался в живых.
У Сюзанны перевернулся желудок.
– Они…
– Охотились за мной? – Его рот искривился в пародии на улыбку. – Нет, за мной нет. Мне повезло. Меня отбросило довольно далеко, в маленькую, но глубокую ложбину. Они не знали, что я там, поэтому не…
Она сжала его пальцы. Они смотрели друг на друга какое-то время, потом он закрыл глаза и наклонился вперед, пока его лоб не коснулся ее.
– Я мог слышать, как они атакуют… Я слышал, как они зверски расправляются с горсткой выживших. Я слышал это, но я не мог вылезти из ложбины. Я думал об этом миллионы раз с тех пор: если бы я смог вскарабкаться по этой каменистой стенке? Моя нога была настоящим месивом, но только одна нога. Все остальное было цело. Почему я не мог перелезть через ту стенку?
– Стоп, – резко сказала она, подавив приступ гнева, и обхватила его лицо ладонями, заставив смотреть себе в глаза. – Из тебя, вероятно, кровь лилась ведрами, ведь так? Ты думаешь, что смог бы кого-то спасти, если бы перелез через ту стенку?
– Я не знаю. – Он накрыл ее ладони своими и осторожно снял их со своего лица. Но не отпустил. – Я не знаю. Я только знаю, что я не герой, а единственный выживший.
Сюзанна была с этим не согласна. Она считала, что он был героем хотя бы потому, что рискнул собственной жизнью. Но это было не то, что он хотел бы услышать, поэтому она не сказала того, что думала, а просто сжала его руки.
– Мне жаль. Мне так жаль, что это случилось с тобой и твоими ребятами. Мне жаль, что им не удалось выжить.
– Мне тоже. – Он разжал руки и взял папку, которую они принесли с собой. – Это все же должно подсказать нам, что они задумали. Есть какое-то слабое место, которое мы пропустили.
– Я не думаю, что это бомба. – Сюзанна проглотила ком в горле. – Я просматривала эти планы этажей сотни раз и не понимаю, как, где они могут разместить взрывчатку, чтобы это было близко к залу для конференций и причинило такой ущерб, на который они рассчитывают. Лучшим способом было бы поставить большой грузовик, начиненный АСДТ или каким-то подобным веществом, и выставить таймер, но с той стороны отеля, где проходит конференция, абсолютно негде припарковаться. Эти залы были размещены там ради вида на горы, он очень живописный, но за стеной здания – отвесная скала. И если только они не разместили взрывчатку в стратегических местах, так чтобы рухнуло все здание, как делают строители, знаешь, при контролируемом сносе…