– Это поставщики, – сказала Рейко. – Дай мне несколько минут, чтобы их выпроводить, а потом можешь продолжить со своими угрозами.
Он подозрительно прищурился, но руку отпустил.
Она повернулась и пошла на кухню. Дамион последовал за ней. Ничего удивительного!
Убедившись, что ничего ценного не разбито, она подписала чек и отпустила поставщиков.
Ее походка изменилась. Она слишком много времени провела на высоких каблуках – совсем не подходящей для нее обуви. Но как ей ни хотелось поскорее затащить свое измученное тело наверх, сделать вечерние упражнения и завалиться спать, сдаваться она не собиралась.
Да и что она могла поделать? Хочешь не хочешь, но ей придется иметь дело с бывшим любовником, под покровом ночи прокравшимся в дом.
Расправив плечи и выпрямив спину, Рейко провела его в гостиную.
– Ну что, готов возобновить атаку? – усмехнулась она, успев уловить мелькнувшую на его лице тень растерянности.
Он мрачно улыбнулся:
– Мне хотелось бы сегодня вернуться в Лондон. Поэтому сразу перейду к делу. Короче, четыре года назад мой дед продал коллекцию из трех картин. Тебе о них что-то известно?
Она затаила дыхание:
– Возможно.
Он сжал зубы.
– Не надо играть со мной в игры, Рейко. – В его голосе ей послышалась усталость. – Я знаю, ты была брокером.
– Но игры – разве это не наше? Разве это не то, что получается у нас лучше всего, а, Дэниэл?
– Послушай, я был удивлен, когда твой дед меня не узнал.
– Просто он был озабочен другим: как остановить тебя, чтобы ты не отобрал все, что у него было.
Дамион кивнул:
– Как только я понял, к чему все идет, то подумал – так даже лучше! Он не будет знать, кто я.
– Ну а я? Мы были вместе полтора месяца. Ты мог бы сказать мне в любое время, но решил этого не делать.
Потому что для него Рейко ничего не стоила – после того, как он уложил ее в свою постель.
Он резко втянул в себя воздух:
– Не надо драматизировать, Рейко. Насколько я помню, ты перешагнула через это не моргнув глазом. Надо полагать, у тебя были для этого причины, верно?
– Если ты говоришь о деньгах…
– О деньгах и любовнике, который заменил меня раньше, чем успела остыть постель!
Эти слова буквально прорвались сквозь его сжатые зубы.
Рейко стало стыдно. Она позволила унизить себя, и это была еще одна вещь, которую ее демоны никогда не позволят ей забыть.
Он быстро взял себя в руки. Но она все равно чувствовала его презрение и гнев.
– Ладно. Мы оживили наши самые нежные воспоминания, но теперь давай двигаться дальше, хорошо? Короче, мне удалось вернуть «Женщину с вуалью», но «Женщину у моря» и «Женщину на пляже» я так и не нашел. Конечно, мне нужны они обе, но в первую очередь я хотел бы получить «Женщину на пляже».
Рейко заставила себя вернуться к реальности.
– Так, значит, «Женщину у моря» тоже? – пробормотала она. – Я думала…
– Ты думала что?
Что Дамион Фортье скорее захочет вернуть самую большую, самую эффектную из трех работ, а не самую маленькую, которую за все пятьдесят лет ее существования видела всего лишь горстка людей.
– Ничего. Почему ты хочешь их вернуть?
Он засунул руки в карманы и отвел глаза.
– Это тебя не касается.
Вот в этом он ошибался!
– Нет, касается! Тебе это нужно для твоей выставки в Париже. Вот почему ты их искал, верно?
Он замер:
– Только шестеро знают о выставке. Еще даже приглашения не разосланы. Как к тебе попала эта информация?
Рейко пожала плечами:
– Я, конечно, могу сказать, но тогда мне придется тебя убить. И испортить кровью свое красивое платье. Глупо как-то…
Все случилось очень быстро. Она даже не успела ничего понять. Дамион коротко втянул в себя воздух и, сделав резкое движение вперед, схватил ее за плечи:
– Кто? Сказал? Тебе? Насчет? Выставки?
Только огромным усилием воли ей удалось сохранить самообладание.
– Я никогда не открываю своих источников. В моем деле это равносильно самоубийству.
– Если ты не скажешь, это будет обыкновенным убийством.
Рейко замерла. Если его левая рука опустится всего лишь на дюйм ниже, он обнаружит на ее плече грубый шрам.
– Убийством? А как же честь семьи с многовековой родословной? Запятнать не боишься? Ты знаешь, есть целый блог, где записаны все, чем прославилась ваша фамилия за последние пятьсот лет. Если этому верить, то ни один Фортье не был замечен даже в краже глотка воды. А теперь ты грозишься совершить убийство. Нельзя нарушать традиции. А если твои предки восстанут из гробов, чтобы тебя наказать?
Его руки сильнее сжали ее плечи.
– В этот раз я готов нарушить традиции.
«Пожалуй, и в самом деле готов», – подумала она.
– Тогда не видать тебе никаких картин как своего носа!
– Не помню, чтобы ты была такой врединой. Что, черт возьми, с тобой случилось?
Странное чувство, пришедшее ниоткуда, заставило ее вздрогнуть.
«Что, черт возьми, с тобой случилось?»
Только Тревор и ее мать знали, что случилось. Тревор никогда бы ее не предал. А мать была слишком зациклена на собственной персоне, чтобы думать о ком-то еще.
Рейко стряхнула с плеч его руки и постаралась вернуть себе внутреннюю собранность – то, над чем в свое время ей пришлось немало потрудиться. Ее демоны – это другое.
Сделав несколько контрольных вдохов, она подняла на него глаза.
– Я больше не тот маленький доверчивый щенок, которого вы знали пять лет назад, господин барон. Поэтому, если вы пришли сюда в надежде, будто я радостно завиляю хвостиком…
В Дамионе боролись смешанные чувства – удивление и ощущение полной ирреальности. Его взгляд упал на маленькую темную родинку на ее верхней губе. В какой-то момент он не знал, чего ему хотелось больше: поцеловать ее или как следует встряхнуть – еще один неожиданный момент, добавляющий абсурдности ситуации.
Рейко – та, которую он знал пять лет назад, заметила бы произведенный на него эффект. И, зная, что за этим последует, с бесстыдно-соблазнительной улыбкой продолжала бы дразнить его своим телом.
Эта Рейко смотрела враждебно и хмуро, словно считая минуты, пока он, наконец, избавит ее от своего присутствия.
Дамион не был готов к такому ощущению пустоты, которое оставил в нем ее взгляд.
– Щенок? Вот уж никогда бы не подумал. Ты скорее из семейства кошачьих, причем из самых коварных и хитроумных. Насколько я знаю, в закулисных делишках такие качества далеко не лишние.