— Да.
— Как вы намерены фиксировать новую информацию во время подписания договора в Берне?
— Никаких проблем. Иду к менеджеру банка. Говорю ему: сделай-ка мне копию этой бумажки, мне надо копию, прежде чем подпишу договор. Он мой друг. Если не захочет — хер с ним. У меня хорошая память.
— Как только Дик увезет вас из «Бельвю», вы получите диктофон и запишете все, что видели и слышали.
— Только не за границу.
— Вам не придется пересекать никаких границ — кроме английской. Обещаю. Перри, вы свидетель.
Перри свидетель. Но еще несколько секунд он сидит молча, прижав длинные пальцы ко лбу и незряче глядя прямо перед собой, погруженный в какие-то свои мысли.
— Том говорит правду, Дима, — наконец подтверждает он. — Он мне тоже дал слово, и я ему верю.
Люк встретил Гейл и Перри в аэропорту Цюрих-Клотен в четыре часа на следующий день, во вторник. Ночь на Примроуз-Хилл они провели без сна, тревожась каждый о своем: Гейл преимущественно о малышках и о Наташе — почему вдруг та замолчала? — а Перри о Диме и о том, что Гектор отныне будет направлять их из Лондона. Операцией теперь руководил Люк при поддержке Олли и, за неимением других агентов, самого Перри.
Люк привез их в старинную гостиницу в долине, в нескольких милях от делового центра Берна. Гостиница была очаровательна, но сама долина, некогда идиллическая, превратилась в угнетающее скопище безликих кварталов, неоновых вывесок и порносалонов. Когда Перри и Гейл зарегистрировались, Люк устроился вместе с ними за кружкой пива в тихом уголке ресторана. Вскоре к ним присоединился Олли, уже не в берете, а в широкополой черной шляпе, лихо заломленной набок, — но в остальном это был прежний неугомонный Олли, жаждущий поделиться последними известиями.
Но сначала Люк изложил свои новости. С Гейл он держался сухо и отстраненно — никакого флирта.
Оптимальный, по мнению Гектора, вариант не сработал. После предварительного разговора в Лондоне (Люк не упоминал Мэтлока в присутствии Перри и Гейл) Гектор не получил разрешения на перевоз Димы и его семьи в Англию сразу же после подписания договора. Таким образом, вступал в действие запасной план, а именно — безопасное место на территории Швейцарии, пока в Лондоне не скажут «да». Гектор и Люк долго размышляли, куда лучше перевезти беглецов, и решили, что, учитывая многочисленность семейства, отдаленность и секретность — отнюдь не синонимы.
— Олли, ты с нами согласен?
— Целиком и полностью, Люк, — ответил тот, со своим неуловимым иностранным акцентом.
В этом году лето в Швейцарии началось рано, продолжал Люк. Поэтому лучше укрыться среди многолюдья, чем торчать у всех на виду в горной деревушке, где каждое незнакомое лицо становится объектом пристального внимания. Особенно если это лицо принадлежит здоровенному лысому русскому, к которому прилагаются две маленькие девочки, двое шумных подростков, невероятно красивая юная дочь и не вполне здоровая жена.
Да и самим оперативникам, работающим без страховки, удаленность вовсе не на руку, решили они. Как раз наоборот, поскольку маленький аэропорт Берн-Бельп идеально подходит для тайного вылета на частном самолете.
После Люка отчитался Олли, кратко и осторожно, — он тоже был в своей стихии. Он сказал, что изучил множество вариантов и остановил свой выбор на съемном шале на окраине популярной туристической деревни Венген в долине Лаутербруннен. Час езды на машине от их нынешнего места пребывания (или пятнадцать минут поездом).
— И если кто-то обратит на это шале внимание, то и я к этому «кому-то» присмотрюсь повнимательнее, — угрожающе заключил он, поправляя широкополую шляпу.
Затем практичный Люк вручил каждому бумажку с названием шале, адресом и номером телефона для нешифрованных звонков — на случай проблем с мобильниками, хотя Олли и заверил, что связь в деревне безупречная.
— И долго Дима и его семья будут там сидеть? — спросил Перри, исправно играя роль защитника Диминых интересов.
Он, в общем, не ожидал развернутого ответа, но Люк оказался на удивление покладист — Гектор на его месте вряд ли стал бы что-то для них разжевывать. А Люк объяснил, что нужно преодолеть ряд юридических барьеров в Уайтхолле — в департаменте эмиграции, министерстве юстиции, внутренних дел и так далее. Все усилия Гектора направлены на то, чтобы отложить максимум формальностей до того момента, когда Дима и его родные получат убежище в Англии.
— По моим приблизительным подсчетам, это займет три-четыре дня. Если повезет — меньше, если нет — больше. После этого маршруты отступления начнут засоряться.
— Засоряться? — лукаво переспросила Гейл. — Как канализация?
Люк покраснел, потом посмеялся вместе со всеми и поспешил объяснить. Подобные операции (хотя, конечно, ни одна не похожа на другую) приходится постоянно перекраивать, сказал он. Как только Дима исчезнет — то есть в четверг в полдень, с божьей помощью, — на него непременно начнется охота, хотя трудно предугадать, в какой форме.
— Я хочу сказать, Гейл, что с завтрашнего дня начнется обратный отсчет, и мы должны быть готовы на ходу менять план действий, если понадобится. Но мы справимся. Это наша работа, нам за это платят.
Посоветовав всем троим лечь спать пораньше («и звоните в любое время, если что-нибудь понадобится»), Люк вернулся в Берн.
— Если вдруг будете звонить в отель, не забудьте: меня зовут Джон Брабазон, — напомнил он с натянутой улыбкой.
Из окна номера на втором этаже роскошного бернского отеля «Бельвю палас» открывался вид на реку Ааре и далекие черные горы на фоне заката. Оставшись в одиночестве, Люк первым делом попытался связаться с Гектором — и услышал голос, приказывающий «оставить, черт возьми, сообщение, если только у вас не наступил конец света». «А если наступил, — закончил за него Люк, рассмеявшись вслух, — работайте дальше и не нойте». Как он и подозревал, Гектор вел бюрократическую дуэль не на жизнь, а на смерть, напрочь позабыв о понятии «рабочие часы».
На самый крайний случай у него был и второй номер, но поскольку никакой катастрофы не произошло, Люк оставил бодрое сообщение, заверив, что конца света пока не намечается. Мильтон и Дулитл — на посту и в отличном настроении, Гарри работает безупречно, передавай привет Ивонн. Потом он не спеша принял душ, надел лучший костюм и пошел знакомиться с отелем. Чувство освобождения было еще более полным, чем в «Королевском клубе». Босиком Люк мог обойти полмира. Никаких панических инструкций с пятого этажа, назойливых наблюдателей, кружащих над головой вертолетов и прочих сомнительных атрибутов современной разведки. Более того — никаких кокаиновых магнатов, никакого сарая в сердце джунглей. Только Люк и его верные солдаты, в одного из которых он, как водится, влюблен. А еще — Гектор, который ведет в Лондоне отчаянный бой и, разумеется, готов его прикрыть.
— Возникнут сомнения — гони их прочь. Это приказ. Не задумывайся, просто, черт возьми, действуй, — настойчиво советовал Гектор за последним стаканчиком виски в аэропорту Шарль де Голль накануне вечером. — Все равно козлом отпущения буду я. В этой гонке нет второго приза. Твое здоровье — и да поможет нам бог.