Томек испугался, заметив кровь, стекавшую с левой руки Смуги. Он немедленно побежал в фанзу за аптечкой. Когда юноша вернулся, Смуга уже стоял под навесом, рядом с лошадьми. Томек подбежал к нему, а в это время оба китайца вынесли из дома упряжь и вьюки.
- Сбросьте куртку! - воскликнул Томек. - Я принес бинт!
- Потом! Бери лошадей для боцмана и Удаджалака. Пешком они ничего не сделают, - ответил Смуга. - Присоединяйся к погоне! Гоните хунхузов вверх по реке! Поспеши же, черт возьми!
С помощью китайцев Томек стал спешно седлать лошадей. Вскоре он галопом мчался к горловине ущелья. В степи он увидел друзей, которые меткими выстрелами вынуждали хунхузов бежать по направлению к Амуру.
В это время Смуга седлал свою лошадь. С помощью китайцев навьючил две других.
- Ты быстро потеряешь силы, достопочтенный господин! Надо остановить кровотечение, - сказал старый китаец, когда Смуга уже собирался вскочить в седло.
- Вот здесь аптечка. Это недолго, - говорил Фу Чау.
Смуга всегда любил следовать хорошему совету. Неразумная спешка могла обречь на неудачу погоню.
- Помогите мне снять куртку, - сказал он после короткого размышления.
Старый китаец принес ведро воды. Смуга умылся, заклеил пластырем ссадину на лице. После этого он правой рукой ощупал кровоточащую левую. В мускулах застряла пуля. Китайцы крепко перевязали рану. Фу Чау принес свежую рубашку, которую нашел среди вещей оставленных в фанзе.
Смуга вскочил в седло.
Старый китаец подал ему винтовку, полученную от Удаджалака перед началом битвы.
- Возьмите свое ружье, достопочтенный господин! - сказал он.
- Ты храбро бился по нашей стороне, возьми эту винтовку себе на память, - ответил Смуга. - Арбу и вьюки сохрани до нашего возвращения.
- Мы будем их беречь как свои глаза, - сказал Фу Чау.
- Послушай, парень, мы организуем погоню за хунхузами. Они должны получить по заслугам. Мы их отдадим в руки русских властей. Сообщи об этом нашим товарищам, оставшимся в лагере на той стороне реки.
- Я это сделаю сейчас же, - уверил Фу Чау.
- Сейчас ты не можешь ехать, - возразил Смуга. - Сегодня вы должны похоронить убитых. Если ты завтра утром оставишь своего достопочтенного отца, то еще до наступления вечера будешь в лагере. Этого достаточно. Ну, до свиданья!
Смуга с места тронулся рысью, ведя на аркане две вьючные лошади. Он поехал через степь напрямик, прислушиваясь к доносившимся издали винтовочным выстрелам. В успехе погони он не сомневался. Боцман и Удаджалак располагают огромным опытом, и не позволят хунхузам выскользнуть из ловушки Поэтому на лице Смуги блуждала довольная улыбка. Разгром банды хунхузов и пленение их должно открыть им путь в Нерчинск.
Смуга пришпорил лошадь. Не обращая внимания на боль в раненой руке, он понукал коня, стремясь быстрее нагнать друзей. Вдруг лошадь, на которой он ехал, резко отпрянула в сторону, фыркая от испуга. Смуга чуть-чуть не слетел с седла. Он заметил мертвого хунхуза, лежавшего в траве. Ударил лошадь нагайкой и поскакал дальше.
Вскоре Смуга увидел погоню и бегущих хунхузов.
"Они прекрасно действуют", - подумал он, наблюдая маневры друзей.
Томек скакал сзади хунхузов, не позволяя им отклоняться к востоку. Боцман и Удаджалак нажимали на них с боков, направляя банду прямо к реке. Было еще очень рано. Погоня должна продолжаться до вечера. Таким образом, им, по расчетам Смуги, удастся проскакать пятьдесят или даже шестьдесят километров. Значит, к вечеру до первой железнодорожной станции останется не больше половины дня пути.
Смуга выстрелил из револьвера. Томек, оглянувшись, осадил коня.
- Как хорошо, что вы нас догнали! - воскликнул он, когда Смуга поравнялся с ним. - Ну, как ваша рана?
- Ерунда, Томек! Раной мы займемся вечером на стоянке, - ответил Смуга. - Не улизнул ли от вас кто-либо из хунхузов?
- Один было пытался, да боцман его застрелил.
- Сколько их теперь?
- Человек десять! Что будем делать?
- Пока что позволим им бежать на запад...
- Ночью они от нас улизнут!
- Будь спокоен, до вечера мы всех их свяжем как маленьких, - ответил Смуга.
Погоня продолжалась... В течение дня хунхузы попытались еще раз рассредоточиться в степи. И снова один из них погиб. Через несколько часов они были уже полностью истощены. Некоторые не могли держаться на ногах от усталости и падали на землю.
Смуга в бинокль внимательно изучал местность. В сотне метров от него обрывистый берег реки значительно понижался. Полоса кустов, росших над рекой, затруднила бы преследование банды. Учитывая это, Смуга дал сигнал к атаке. Всадники повернули лошадей к Амуру. Выстрелами из винтовок они оттеснили хунхузов к обрывистому берегу. Лишенные сил бандиты прекратили сопротивление, их схватили и связали. Вскоре все хунхузы лежали на земле.
Уже вечерело. Необходимо было остановиться на отдых. И люди, и кони были измучены. Лагерь разбили на высоком берегу Амура.
Охотники сидели, уплетая наскоро приготовленный ужин, но Смуга почти ничего не ел и молчал. Он с усилием поднес здоровую руку ко лбу, чтобы стереть пот, и побледнел, словно теряя сознание.
- Что с вами? - встревожился Томек. - Вы, наверно, плохо перевязали рану!
С трудом преодолевая слабость, Смуга ответил:
- В мякоти руки у меня застряла пуля... Я хотел подождать с операцией до Нерчинска, но, пожалуй, переоценил свои силы...
- Ах, сто бочек протухшего китового жира! Почему же вы сразу об этом не сказали? - возмущенно воскликнул боцман. - А ну, снимайте куртку, я кое-что смыслю в этом деле!
Должно быть, Смуга чувствовал очень сильную боль, так как без всякого сопротивления при помощи друзей стянул куртку. Рукав рубашки был пропитан кровью. Боцман осторожно снял бинты.
- Здорово же они вас угодили, - буркнул моряк и громко приказал: - Удаджалак, дайте-ка сюда фонарь и воду! Томек, приготовь аптечку!
Боцман тщательно умыл руки и приступил к "врачебному" осмотру. Своими жесткими лапами он начал ощупывать руку так, что Смуга зашипел от боли.
- Чтоб ее кит проглотил, эту пулю, так глубоко сидит! - сказал боцман. - Пулю надо было сразу вынуть, тогда бы вы не потеряли столько крови. Однако не печальтесь, я ее мигом достану!
Томек приготовил бинты и дезинфицирующие средства. Боцман положил раненого на одеяло и опер его голову на свои колени. Потом добыл из ножен охотничий нож, тщательно вытер лезвие платком и стал медленно обжигать его над пламенем свечи.
- Теперь чего-нибудь для подкрепления духа. Давай-ка, браток, бутылку с ромом, - обратился он к Томеку.
Юноша неуверенно взглянул на Смугу, но боцман прикрикнул на него, и он поспешно достал из мешка, притороченного к седлу боцмана, плоскую бутылку. Моряк сначала потребовал, чтобы Смуга потянул порядочный глоток, а потом сам выпил за его здоровье и наклонился над раненой рукой. Пальцами своей левой руки боцман стал крепко нажимать на бока раны, а потом сразу вогнал в нее острие ножа. Смуга прикусил губы.