– С ним стоит поговорить подробнее… – задумчиво протянул инквизитор, сцепив ладони в замок под подбородком.
– Мы его взяли, господин епископ! – снова поклонился резидент. – Так и подумали, что вы захотите с ним побеседовать.
– Молодцы! – похвалил подчиненного за оперативность Итан, такого, пожалуй, стоит, и продвигать, очень хорошо работает. – В пыточную его, я скоро спущусь.
Его действительно сильно заинтересовал этот сатир. Первая за полтора года ниточка к Стиору арн Наду? Очень хорошо, наконец-то! Значит, старик подался в Лодун и затерялся там? Хоть знать, откуда поиски начинать, и то добро. Лишь бы этот след не оказался фальшивкой… Сатира нужно будет на мелкие кусочки порезать, но вытянуть из него все, что можно.
Инквизитор неспешно собрал бумаги и спустился в подвал, где располагалась отлично оборудованная допросная комната. Звуконепроницаемые стены не давали воплям пытаемых вырываться наружу. Резидентура Святой Инквизиции в Кване, как и вообще Ищущие, полагала дурным тоном привлекать к себе внимание посторонних. Итан вошел в допросную и довольно хмыкнул – на стене висел привязанный к ржавым железным кольцам сатир в грязной и рваной одежонке, которую и одежонкой-то назвать было трудно. Так, тряпка. Один рог наполовину отломан, видимо, драчлив и неуживчив, такие часто попадались в его племени. Уже пожилой, на морде кое-где пробивалась седая шерсть. От него на всю комнату разило козлом, и инквизитор брезгливо поморщился. Он ненавидел работать с сатирами – много воплей, визгу, дерьма, и очень мало толку. Малоприятный народец.
Краем глаза Итан отметил, что палач разогревает свои инструменты на жаровне. Инквизитор наметанным глазом сразу определил его непрофессионализм и поморщился. Придется, пожалуй, самому руки марать, а то этот дурак убьет допрашиваемого раньше времени. Вдруг, неожиданно для всех, сатир, висевший на стене, поднял голову и пристально посмотрел в глаза епископу. Взгляд его был умным и насмешливым, в нем не чувствовалось ни капли страха или забитости. Создавалось впечатление, что он наслаждается ситуацией и смеется над теми, кто собрался его пытать. Итан, уверенный, что похищенный сатир без сознания, удивленно остановился.
– Отправь отсюда палача, бер Саан, – раздался в тишине скрипучий насмешливый голос. – Нам надо серьезно поговорить, палач разговору помешает. Потом придется его убирать.
От изумления инквизитор задохнулся. Происходило что-то невероятное. Мало того, что какой-то сатир знает его в лицо, так еще и ведет себя слишком нагло. А тот с гнусной ухмылкой смотрел на него и скалил желтые зубы. Затем противно захихикал и сказал:
– Долго же пришлось тебя искать, господин епископ. Хорошо спрятался, поздравляю.
– Кто ты и что тебе нужно? – несколько пришел в себя инквизитор, хотя соображать хорошо еще не мог. Но знал, что выдавит из этого проклятого скота все, что тот знает.
– Письмо дошло по адресу, бер Саан. Есть ответ.
Итан сперва ничего не понял и только чуть позже вспомнил о своих недавних размышлениях. Вихрь! Контора пошла на контакт! Этот грязный сатир явно пришел от Вихря. Посланник, конечно, неудачный, но такой и не вызовет никаких подозрений. А вот палача действительно придется убрать. Даже того, что он успел услышать, достаточно, чтобы пошли гулять слухи. Этого не нужно ни Очищающим, ни Конторе. Предчувствие большой удачи завладело Итаном, и он едва ли не пинками вытолкал ничего не понимающего палача из допросной. Вихрь пошел на контакт! Такого не случалось за всю историю противостояния Церкви и империи Над. Он снова уставился на мерзко ухмыляющегося сатира.
– Кстати, – еще гнуснее осклабился тот, – меня зовут Навр. Навр Стобер.
До этого момента главе Очищающих казалось, что его лимит удивления исчерпан. Но… На контакт вышел не простой агент, а лично начальник департамента внешней разведки Конторы, чьи оперативники не раз срывали операции Итана. Он искренне уважал этого профессионала, хотя тот и был врагом. Но инквизитор давно предпочитал иметь дело с умными врагами, чем со своими дураками. Однако никогда Итану бер Саану в голову не приходило, что Навр Стобер – сатир. Такое представлялось ему невозможным, противоречило всему, что он знал и умел. Но сатир не лгал, ложь опытный ищущий почувствовал бы сразу же. Значит, не все его взгляды верны. Менять самого себя Итан умел всегда и обычно прислушивался к чужой точке зрения, если это не была точка зрения полного кретина. Сейчас важно не то, кем является оперативник, а то, что он принес. С остальным можно разобраться на досуге, свои взгляды лучше корректировать в одиночестве. Инквизитор постарался скрыть растерянность, но по очередной ухмылке Навра понял, что от того это не укрылось. Он не удивился – оперативник класса Стобера по определению обязан быть хорошим психологом. Единственный твердый вывод, который сделал для себя Итан – обратить пристальное внимание Инквизиции на козлообразных.
– Отвязал бы ты меня, бер Саан, – проблеял сатир. – Говорить неудобно, а пытать меня бесполезно – этот домик окружен моими людьми.
Инквизитор тонко усмехнулся – удивительно, если бы это было не так. Только идиот пойдет на контакт без подстраховки. Да, Навра сейчас вполне можно убить. Только принесет ли это какую-нибудь пользу? Сомнительно. Сперва надо выслушать, с чем он пришел, а потом уже принимать решение. Он подошел к распятому на стенке сатиру и не спеша отвязал его. Навр легко спрыгнул на пол, и Итан снова вздрогнул, узнав эти одновременно резкие и плавные движения – перед ним стоял мастер боя, скорее всего, какого-то из дзеннских стилей. Ему не составит труда в одиночку перебить всех находящихся в доме, кроме, разве что, его самого. Сатир подошел к бочке в углу и жадно выдул ковш воды.
– Может, вина? – спросил Итан.
– Нет, бер Саан, – оскалился Навр. – Я пью только тогда, когда нужно для дела. Работать предпочитаю на трезвую голову.
Инквизитор прищурился – и это необычно, сатиры никогда не отказывались от вина. Он вновь посмотрел в умные и насмешливые глаза собеседника, вздохнул и приглашающим жестом показал на стул напротив. Сам опустился на скамью, на которой обычно отдыхали палачи. Навр сел на указанное место, закинул ногу за ногу и снова противно осклабился. В молчании они довольно долго рассматривали друг друга.
– Итак, – не выдержал, наконец, инквизитор, – с чем вы пришли?
– Мы проверили ваши данные, – сразу стал серьезным сатир. – К моему глубочайшему сожалению, вы полностью правы. Наш мир накануне возвращения Ушедшего.
Итан скривился в ответ – ничего нового.
– По этой причине, – продолжил Навр, – Контора готова нарушить свои принципы. Мы согласны на контакт, и даже сотрудничество с вами. Нельзя допустить его возвращения.
Вот это инквизитора очень даже заинтересовало. Из заявления оперативника Конторы следовало, что империя не на стороне Тьмы. Почему же тогда Церковь официально заявляет, что это так? Что-то здесь не то, тянет отвратительным душком. Неужели просто борьба за сферы влияния? Скорее всего. Но и этот вопрос следовало отложить на потом. Впрочем, Итан и раньше во многом сомневался, но всегда держал сомнения при себе – не самоубийца же он. И не об этом сейчас речь – если Контора перестанет мешать и даже начнет помогать, то сделать можно будет значительно больше. Может, у них есть информация по Стиору арн Наду или другим хранителям? Возможности Конторы инквизитор знал прекрасно и не обольщался насчет способности своей организации противостоять этому монстру. Однако надо продолжать переговоры. Если такого врага, как Вихрь, удастся превратить в союзника хоть в этом деле, то это будет огромным достижением, величайшей победой.