И ладно. Я чинил кровать, Ляля рисовала оленей. У них вышли застенчивые зады и уши огромные, с возможностью вертикального взлёта. Добрая Ляля обещала каждую весну дарить мне по оленю. Они у нас никогда не кончатся. Наше время кружит по краю блина. Его можно сложить втрое, макнуть в варенье, потом новое испечь. Два часа для вечности не жалко.
Я загрустил. Катя стала меня развлекать вопросами о Тарту.
– И что вы там делали? – спросила она.
– Ничего почти. Ездил туда после развода. Думать о жизни. А Духовской заботливый такой. Говорит: будешь вены вскрывать – таз под раковиной. Только вымой потом. Если хочешь, в холодильнике суп кокосовый, диетический.
У Духовского в Тарту квартира. И в Сестрорецке. И в Довилле. Но в Довилль он меня не приглашал ещё.
– Ты завидуешь Духовскому?
– Завидую, но не квартирам. Его женщины любят. Прям стонут. У него был концерт. Пришли пятьсот девчонок в возрасте от пятнадцати до восьмидесяти шести. Все готовы замуж прямо здесь. Я сидел в зале, в лужах слёз, в густом тумане феромонов. Видел, как две женщины хотели стреляться. Одна доставала очки и громко шуршала пакетиком. Вторая женщина сделала замечание. Первая сказала «извините» таким голосом, каким желают смерти обычно. Также она объяснила, что плохо видит и просто достала очки. А если у кого нервы не в порядке, то пейте элениум, добавила эта слабовидящая дама. Первая вежливо зашипела, что на протез головы очки надевать не обязательно. А уж если не можете не шуршать, то хотя бы в ритм с песней этим занимайтесь.
В общем, международная обстановка в зале на грани взрыва, всё очень сложно, и вдруг третья женщина роняет колпачок от фотоаппарата. С ужасным грохотом. Просто камикадзе какая-то. Ничем не закончилось. Духовской запел песню про пуговицу, женщины заплакали и простили друг друга.
– А что Тарту-то?
– Маленький, милый, скучный. Тартусским экскурсоводам хотелось бы иметь своих мумифицированных фараонов в пирамидах или колизей хотя бы. Но в ассортименте только интимные истории из жизни местной богемы. Художник М. снюхался с акробаткой из шапито, сбежал на Корсику. А родную жену оставил в Эстонии, протирать картины. В память об этой трагедии в парке установлен монумент «колобок». На углу Гороховой улицы сидела собачка Ричард. Много лет. Потом её сбил автобус. Ричарду тоже поставили памятник. Не много сыщешь стран, чью историю творят автобусы. Когда совсем скучная улица, гид говорит: «По этим улицам бродил Лотман. Теоретик структурализма и семиотики».
Экскурсовод подвела нас к одному дому и спросила, видим ли мы что-то необычайное. Я сказал, что сайдинг прибит криво. И лишился любви тартусян навсегда. Это оказался не сайдинг, а художественный приём. Архитектор этим приёмом подчеркнул очаровательную кривоватость окружающего мира. Там всё немного набок – бомжи, художники, бараки, река и вороны на берёзах. А я – «сайдинг». До сих пор стыдно.
Катя спрашивает, кем я работал, пока не взялся писать сценарии. Таксистом работал. Слесарем, маркетологом, продавцом рыбы и макаронов. Даже диджеем на радио.
– Это как? Расскажите!
– Ну, когда книжка вышла, позвонил директор одной станции. Говорит: «Севастьян! Сделайте нам передачу. Слушатели вас полюбят. Рекламодатели снимут с себя последнее, и мы это последнее поделим между мной и нашими налоговыми органами».
Я говорю:
– Понимаете, мы ужасно разные. Вы веселы и обаятельны, а у меня тексты дрянь, голос сиплый, и сообщать об этом всему городу не обязательно.
Директор попался опытный. Говорит, а мы запишем сначала и увидим перспективы. И бросил трубку.
Часовая передача – это три тысячи слов. Страшный объём. Самому столько не выдумать, я нашёл в интернете историю ботанического свойства. Вот такую:
«Китаец Ань Яньши удобрял чайные плантации помётом панд. Со слов Аня, получилось очень вкусно. Панды лопают дикий бамбук. Недопереваренные стебли удобряют землю. Выращенный на таких плантациях чай оказывается богат витаминами и пахнет эксклюзивно. Двести долларов за чашку. Кто пробовал, тот не забудет. Помёт панд любезно предоставлен местным зоопарком.
Некоторые зоологи усомнились. Они высчитали, что шесть медведей зоопарка, включая детей, не способны обгадить целую плантацию. Аня даже заподозрили в разбавлении помёта панд менее ценным калом гризли или даже нашего сибирского медведя. В Китае широко практикуют подобные подделки. Вы не представляете, что они добавляют в знаменитые духи Хуго Босс. А тем более в чай».
Вот. В таком тексте 110 слов, я писал его два часа. Чтобы наслюнявить передачу, понадобится 40 часов, рабочая неделя. Стоит передача примерно сто долларов. На четыреста долларов в месяц можно неплохо жить в Индии под деревом без еды и одежды. Я решил не сдаваться. А вдруг потом пойдёт быстрей. Нашёл ещё одну историю. Тоже о растительном мире:
«Боливийский судья Гуальберто Куси признался, что гадает на листьях коки. Эта милая привычка не отражается на судебных решениях, утверждает судья. Ацтеки всегда так судили и никто ещё не жаловался. Судья сказал, что не предаст традиции отцов лишь потому, что окончил Кембридж. За патриотизм его выдвинули даже в члены конституционного трибунала. Избиратели его любят. Людям нравятся жизнерадостные постановления судьи о запрете полётов на сковородках и о признании красного пятна Юпитера побратимом Рио-Рачи. Судья надеется, его опыт поможет коллегам всего мира в понимании душ растений, животных, гор, женщин и других природных катаклизмов».
Я показал эти тексты директору радиостанции. Он сказал: всё прекрасно, но хотелось бы про любовь. Она очень важна в современном мире. Пришлось писать новости итальянской социологии:
«В Италии сразу четыре порноактрисы баллотируются на должности мэров. Впервые люди смогли избрать в телевизор не пузатых мафиози, а вполне сногсшибательных депутаток. Самой опытной кандидатке 60 лет, самой перспективной – 26. Девочки знают много интересного о своих избирателях и готовы применять знания в мирных целях. Студенты с факультета ботаники хранят их бюллетени под подушкой и записывают теледебаты. Вслушайтесь в музыку этих имён: Милли Д'Аббраччо, Луана Борджиа, Илона Феррара. Если бы нашего мэра звали Милли Д'Аббраччо, я бы сам купил телевизор. Сейчас у нас какой-то Гунтис Пупиньш, от которого хочется плакать.
Социологи объясняют успех женщин вот как: избиратель больше доверяет тому кандидату, кого видел голой. Претендент в глухом костюме, наоборот, будто скрывает какую-то гадость.
Италия была в восторге от пресс-конференций. Зрители убедились: «силиконовая долина» – это не шутки, а реально прогресс и технологии. Стоило депутаткам сесть в кресла, стрелка доверия парламенту поползла в сторону уважения. К тому же у них прелестные программы. Процветание и поцелуи, обезжиренный сельдерей и счастье для всех котяточек – вот основа их политической платформы. Кандидат Илона Феррара предложила ночь любви ведущим мировым террористам. В обмен на отказ от насилия. Вряд ли кто из наших политиков готов так жертвовать собой…»