Блондинка всхлипнула и… смолкла. А потом и вовсе начала истерически смеяться. Мешать ей тактично не стали.
Справилась с собой секретарша уже минуты через две, выдав напоследок:
— Ну и шуточки у вас, Дэниэлс…
— Но в ближайшие пару-тройку дней я вас все равно не выпущу, — равнодушно добавил Артур, садясь в кресло.
Лиллен поднялась на ноги. Услышав, что на тот свет ее вроде бы спроваживать пока не собираются, она собралась с духом и даже несколько приободрилась.
— Я не намерена тут торчать! — возмущенно воскликнула она, топнув ногой. Люстра слегка закачалась. — У меня, между прочим, работа есть! И она ждать не будет.
— Подождет! — неожиданно властно отрезал мужчина. — Поверьте, Адамс, есть кое-что куда важней работы.
— И что же? — саркастично поинтересовалась ассистент миз Коллинз, в красках представляя себе собственное увольнение за прогул.
— Например, сама жизнь, — просто ответил Дэниэлс-младший. И Лиллен снова стало страшно до чертиков.
— Вы же сказали, что не убьете меня, — с трудом выдавила из себя она, судорожно оглядываясь в поисках чего-то, что может сойти за оружие.
— Я — да. За остальных не поручусь. Пользуйтесь пока возможностью отдохнуть в безопасном и уютном месте, Адамс. С Коллинз я переговорю потом сам, так что без места не останетесь. В крайнем случае посажу вас в свою приемную.
— Да лучше я сразу повешусь! — не оценила перспектив работы у Артура Дэниэлса Лил. Длинноногая блондинка-секретарша и начальник мужского пола. Лиллен брезгливо передернула плечами. Еще чего не хватало.
— Вы так любите своего босса?
— Я так не люблю вас! — злобно ощерилась на своего похитителя Лиллен, уже жалея, что вчера подсыпала в кофе только слабительное, а не сразу цианистый калий. Проблем было бы куда как меньше.
— Я это переживу, — пожал плечами мужчина. — Ужин вам подадут в комнату через полчаса. Отдыхайте, мисс Адамс.
Порой главная задача менеджера заключается не только в том, чтобы удобно организовать работу артистов, но и просто в оказании моральной поддержки. Айдзаве редко приходилось заниматься успокоением своих шумных подопечных, их любила жизнь, их любила публика, и мук душевных на долю шестерых музыкантов выпадало мало. Ватанабэ так и вовсе казался любимчиком фортуны, которая берегла его от любой печали. Пока на горизонте не появилась Джулия Беннет… И вот сейчас Айко нужно было восстанавливать душевный покой лидера группы, поскольку красивая и упрямая иностранка напрочь лишила обычно спокойного и радостного молодого человека душевного равновесия.
Сложная ситуация.
— Айко-нэ-сан, скажи, за что она так со мной? — тихо и обреченно спросил Такео своего менеджера.
Айдзава и Ватанабэ сидели вдвоем на кухне и пили заваренный менеджером зеленый чай, не самый лучший, дома она бы не стала кого-нибудь поить таким, но для Айнвара вполне приличный. Он одуряюще пах мятой и яблоком и покалывал приятным холодом язык.
— Не с тобой, — удрученно вздохнула Айко, грея руку о чашку и задумчиво глядя, как покачиваются в золотистой жидкости две случайно проскочившие сквозь ситечко чаинки. — С вами. Она любит тебя, даже не сомневайся. Может быть, настолько сильно, что ее саму это пугает.
Голос Джулии колокольчиком звенел в гостиной, где ее взяли в оборот Кано и Хироши, которым в голову пришла безумная идея убедить девушку друга, что она может танцевать и без магии. С этими двумя проще было согласиться, чем объяснить, что их затея обречена на провал. Такео не решился присоединиться к их веселью, потому что сейчас в нем не было ни капли радости. Он чувствовал себя разбитым и несчастным и не желал, чтобы его видели таким остальные. Особенно Джулия. Она отказалась уехать с ним. И глядя в ее глаза, зеленые, как весенняя трава, он видел и вторую часть ее ответа, ту, которую она пока не озвучила никому. Она хочет бросить его. Окончательно. Джулия Беннет решила за них двоих, что достаточно уже этой любви на расстоянии.
— Если бы не любила, мне было бы не так больно, — тихо и как-то обреченно сказал Ватанабэ, пряча лицо в ладонях.
Айко показалось на мгновение, что сейчас его плечи начнут вздрагивать от беззвучных рыданий, но нет, разумеется, нет. Он все-таки взрослый мужчина, а не обиженный на весь свет ребенок.
— Я хочу прожить с ней всю жизнь, — тяжело вздохнул музыкант, выпрямившись. — Я бы смог прожить с ней всю жизнь, и каждый наш день был бы счастливым… А Джули боится какой-то ерунды…
Айдзава Айко грустно улыбнулась. Она-то прекрасно понимала все метания этой девушки и не считала ее страхи такой уж большой глупостью. Женщина природой создана более осторожной, чем мужчина, она живет в привычных рамках, а не берет мир приступом. Разумеется, Джулия в ужасе от того, что придется оставить все ради одного-единственного мужчины, что придется гнать от себя мысли: «А вдруг он бросит меня?»
— Это не такая уж и ерунда, Такео. Она просто боится рисковать. А ты, похоже, был недостаточно убедителен.
— Как мне еще ее убеждать?! Я устал! — на мгновение повысил голос лидер группы. А потом уже тише добавил: — Я не смогу без нее.
Айко отметила про себя, что не так уж и безгранично терпение Ватанабэ, как ей прежде казалось.
— Сможешь, — решительно не согласилась менеджер, сделав глоток чая и подлив напитка в опустевшую наполовину кружку Такео, а после продолжила: — Это все глупые бредни, что человек может умереть вдали от своего любимого. Ты сам это знаешь. И ты сумеешь прожить без Джулии-сан. Она необыкновенная. Но женщин много, и рано или поздно ты встретишь другую, которую захочешь видеть рядом.
Глаза Ватанабэ, обычно такие теплые, на мгновение будто заледенели.
— Да. Смогу. И жить дальше. И найти другую. Вот только я не захочу.
И это оказалось для менеджера самым весомым из возможных аргументов.
— Тогда не сдавайся, — потрепала подопечного и по-настоящему близкого друга по голове Айко. — Гамбаттэ, [10] Такео-сама. [11]
Все они, все шестеро, называли ее старшей сестрой, и она привыкла быть ею для них. Понимающей, доброй и надежной, той, которая выслушает, скажет что-то дельное, поможет, а потом непременно посоветует не сдаваться.