– Прыгали когда-нибудь с моста через ущелье Нью-Ривер? [13]
– Конечно, – ответила Солей как о чем-то само собой разумеющемся. – А вы?
– Когда проходил тренировки для организации, в которой работал, прыгал в составе группы.
– Линда говорит, вы служили в ЦРУ.
Хуан кивнул.
– Это увлекательно? – Солей посмотрела на него внимательно.
– Большей частью скучно, как любая кабинетная работа. В других случаях до того пугающе, что ладони постоянно потели.
– Думаю, это настоящая опасность, – кивнула девушка. – То, что делаю я, – просто игра.
– Ну, не знаю. Пуля пограничника или гашение парашютного купола на высоте три тысячи триста метров приводит к тем же результатам.
Ее глаза слегка оживились.
– Только у меня есть запасной парашют.
– Вы знаете, что я имею в виду.
Она понимающе улыбнулась.
– Хочу сказать, я иду на риск ради своих интересов. Вы делаете это ради других. Я очень эгоистична, а вы великодушны.
Хуан отвел взгляд от ее глаз и сунул руки в карманы.
– Послушайте… – Он замялся на секунду и сменил тему. – Неприятно об этом говорить, но ваша помощь нам бы не помешала. Я уверен, ваш отец – заложник обстоятельств. У него есть что-то нужное Бахару.
Он говорил о ее отце в настоящем времени, хотя понимал, что Круассар, скорее всего, мертв.
– Мы просмотрели его электронные файлы, касающиеся всего, над чем он работал в прошлые годы, – продолжал Кабрильо. – Пока что ничто не бросилось нам в глаза. Я подумал, может, вы посмотрите, не привлечет ли что-то в них ваше внимание.
Солей снова посмотрела ему в глаза, ее красивое лицо было серьезным.
– Он мертв, так ведь?
– Не могу подтвердить, но, думаю, да. Мне очень жаль.
– Моя помощь поможет покарать этих людей?
– На это мы и рассчитываем.
Солей неторопливо кивнула.
– Попытаюсь. Но думаю, я упоминала, что мы не были близки. Я почти ничего не знаю о его сделках.
– Просто попытайтесь сделать все возможное. Я всех прошу только об этом.
Вечером, когда Кабрильо находился в своей каюте, раздался стук в дверь.
– Это мы с Эриком, – послышался голос Марка Мерфи.
– Входите.
Они вошли с нетерпеливостью щенят.
– Мы поняли это, когда Солей парила на парашюте в воздухе, и, думаю, подтвердили, – взволнованно начал Марк. – Компьютеры на той нефтяной платформе служили для альфа-испытания того, для чего Бахару понадобились кристаллы.
– Для бета-машины с оптическими лазерами, – встрял Эрик.
– Альфа? Бета? – спросил Хуан. – О чем вы говорите?
– Бахар построил массивный параллельный процессор, возможно, одну из пяти самых мощных компьютерных систем в мире, а потом небрежно выбросил ее, так ведь? – поинтересовался Мерф.
– Да, – осмотрительно согласился Хуан.
– Почему?
– Почему построил или почему выбросил?
– Вопроса два, ответ один. Она была построена, чтобы создать ей замену. Добившись успеха, Бахар выбросил старую. Мне подсказала это непробиваемая защита, возникшая два дня назад. Программ, каких мы не можем взломать, не существует. Мы испробовали все известные хитрости и ничего не добились. Это нечто такое, чего мы не видели раньше, и это не софтвер.
– Новый компьютер? – спросил Кабрильо.
– Новый тип компьютера, – возразил Мерф.
– Квантовый компьютер, – добавил Эрик.
– Объясни, что это, – велел Хуан.
– Это машина, которая мыслит единицами и нулями, как обычный компьютер, но еще использует эффект квантовой суперпозиции, поэтому способна распознавать данные и анализировать то, что в классической науке считается невозможным. Поскольку у нее больше выбор обозначения информации и обработки, она работает быстро. Как вспышка.
Заговорил Марк:
– Поскольку ему нужны были эти кристаллы, мы полагаем, что машина Бахара вместе с тем и оптический компьютер. Это означает, что для информационной системы нет электронного сопротивления. Она эффективна на сто процентов и, возможно, в миллиард раз мощнее, чем любой компьютер на планете.
– Я думал, до такого еще далеко.
– Десять лет назад до них было пятьдесят лет, – уверенно заявил Марк. – Восемь лет назад – тридцать. Пять лет назад – двадцать. Сейчас лучшие умы в этой сфере говорят – десять. Но я думаю, Бахар сделал это раньше.
– Какие у него возможности с квантовым компьютером? – спросил Кабрильо.
– На свете нет такой сети, в которую он не может проникнуть и полностью ее контролировать. Банковские документы и передача акций становятся открытыми книгами. Лучшие шифры АНБ будут раскрыты за несколько пикосекунд. Секретные военные сообщения можно будет мгновенно читать открытым текстом. Квантовый компьютер способен анализировать все данные в сети, едва они попадут туда. Ничего закрытого. Открыта любая электронная почта, любая радио– и телепередача. Открыто все, черт возьми. Эта способность дает Бахару безграничную власть, и никто ничего не может с этим поделать.
Всех словно пронзил озноб.
– Насколько ты уверен в этом? – спросил Кабрильо, мозг которого лихорадочно работал.
– Абсолютно уверен, босс. У нас был очень легкий доступ к деловым файлам Бахара, теперь его нет. Эти файлы все еще хранятся в памяти. Мы только не можем добраться до них. Что-то резко изменилось два дня назад, и единственное объяснение – он создал до того совершенный компьютер, что суперсервер на платформе «Джей-61» оказался устаревшим. Квантовый.
– Нужно сообщить об этом Лэнгстону Оверхолту. ЦРУ не имеет понятия, с чем ему предстоит столкнуться.
– Плохая мысль, – произнесли в унисон компьютерные гении.
– Почему?
– Так или иначе, Бахар видит в нас опасность, – ответил Марк. – Если мы свяжемся с кем-то по этому поводу, он узнает. Любая передача, как бы мы ни зашифровали ее, будет перехвачена. Нельзя, чтобы Бахар узнал о том, что нам известно о его новинке.
– К тому же квантовый компьютер способен с блеском пройти тест Тьюринга, – добавил Эрик.
– Я слышал об этом, – кивнул Хуан. – Это что-то о компьютере, способном подражать человеку.
– Дай человеку сигару. Он слушает нашу техническую галиматью от случая к случаю. Этот тест предназначен для проверки, может ли машина убедить кого-то, будто он общается с настоящим человеком. Мы с Марком обсуждали, способен ли квантовый компьютер изображать индивидуальность, не просто безликого человека. Мы считаем, запросто.