— Да, папа, — с непринужденной улыбкой согласился Уинхилд и предложил Дорине локоть. — Пройдемте в гостиную, госпожа графиня?
Гостья одарила Уина радостной улыбкой и положила ладошку на его руку. Понятно, леди уже мысленно примеряет на себя титул маркизы и будущей герцогини. Что ж, Дорину ждет разочарование, на этом месте Уин видел совсем не эту жеманную пустышку. Молодой лорд открыл перед девушкой двери, пропустил ее, подождал, пока она устроится на диванчике — на нем едва могли поместиться двое, — и сам занял кресло. При этом внимательно наблюдал за Дориной, как она отнесется к этой маленькой демонстрации, что Уинхилд не горит желанием находиться близко к ней. Всего лишь на мгновение на лице графини мелькнуло недовольство, однако она почти сразу взяла себя в руки. Но маркизу хватило этого мгновения, чтобы заметить. Он прищурился, окинул гостью намеренно медленным взглядом и откинулся на спинку кресла.
— Буду откровенен с вами, леди, — начал Уинхилд равнодушным голосом. — Я очень не люблю, когда меня принуждают, а этот брак меня не привлекает ни с какой стороны. Поэтому скажу сразу, чтобы у вас не осталось иллюзий. — Он посмотрел в глаза Дорине. — Я сделаю все, чтобы он не состоялся… — Тут Уинхилд запнулся, горло сдавил спазм, а по спине прошла холодная дрожь — вступила в действие магия родового артефакта. Маркиз откашлялся и продолжил: — Хотя предложение вам я вынужден сделать. Вы выйдете за меня?
Рассветный внутри ощетинился, от него пришла горячая волна раздражения, но выхода у них пока не было. Дорина, словно и не услышав обидных слов, захлопала ресницами, довольно улыбнулась и ответила как ни в чем не бывало:
— Конечно, милорд.
Уин соединил кончики пальцев и склонил голову к плечу, в нем проснулся чисто исследовательский интерес — что это за фифа выросла у графа и действительно ли умело притворяется пустышкой. Или в самом деле леди только и умеет, что улыбаться и строить глазки?
— Леди, а вы понимаете, что в том невероятном случае, если мы все же дойдем до храма Литанис, после церемонии я забуду о вашем существовании в моей жизни? — Уинхилд решил действовать напрямую, без всяких словесных кружев.
Улыбка графини чуть увяла.
— Я вам совсем не нравлюсь? — растерянно спросила она, накрутив на палец золотистый локон. — Мама с папой говорили, я красивая…
Маркиз де Модано чуть озадаченно не крякнул. Похоже, леди не играла. «Рас? — обратился он к дракону. — Как думаешь, притворяется или?..» Зверь помолчал, видимо, изучая гостью, потом с легким удивлением отозвался. «Знаешь, похоже, не играет…» Уинхилд чуть не почесал в затылке. Он-то приготовился встретить опытную охотницу за богатым женихом, как большинство молодых барышень в возрасте на выданье, которая умело разыгрывает скромность и наивность. А тут, похоже, в голове графини де Гедбер ни одной весомой мысли не задерживалось. И озвучивать ей какие-то там условия бесполезно. Скорее всего, она послушно будет их соблюдать.
— Вы красивая, леди, но не в моем вкусе, — честно ответил Уинхилд, продолжая внимательно наблюдать за Дориной.
На кукольном личике отразилось удивление пополам с досадой, она поджала розовые губки.
— Вы грубиян. — Гостья смерила его высокомерным взглядом. — И невоспитанный к тому же. Женщинам такие вещи не говорят!
Уинхилд, несмотря на ситуацию, развеселился. Погладил пальцем губы, едва сдерживая ехидную усмешку, и непринужденно поинтересовался у леди Гранат:
— А что же говорят женщинам, миледи?
— Им делают комплименты и дарят цветы, — уверенно заявила Дорина, и Рассветный внутри издал сдавленный смешок.
Маркиз был с ним солидарен.
— Что ж, госпожа графиня, еще одна причина, по которой наш брак вряд ли принесет нам обоим удовольствие, — пожал он плечами. — Делать комплименты и дарить цветы вам у меня нет никакого желания, — добил Уин протеже отца, испытывая какое-то нездоровое удовлетворение от собственной грубости, шедшей вразрез с представлениями Дорины о поведении галантного мужчины. — Думаю, на этом наш разговор можно закончить. — Уинхилд поднялся.
Девушка была хорошо воспитана, потому что снова всего лишь поджала губы, вздернула подбородок и величественно проплыла мимо него, не удостоив и взглядом. А Уин вдруг задумался, чутье зашевелилось, рождая смутное беспокойство. Графа де Гедбер можно понять в желании пристроить дочь, тем более если у главы клана есть холостой наследник. Особенно такую… хм, бесхитростную, мягко выражаясь. Но с чего такая щедрость в отношении условий закупок для гильдии артефакторов? Нет, конечно, на первый взгляд все выглядело гладко: достаточная компенсация для заключения договорного брака. И все-таки Уин сомневался, что тут все чисто. Он повернулся к графине попрощаться, и в холл очень вовремя вышли отец и лорд Гранат.
— Благодарю за беседу. — Уинхилд изобразил вежливую улыбку. — Всего хорошего, леди.
Борсах попрощался с гостем, и они отбыли. Маркиз, едва за ними закрылась дверь, повернулся к герцогу и требовательно произнес:
— Я хочу изучить ту шахту, которую дают за Дориной. — Он посмотрел в глаза отцу. — Убедиться, что с ее приданым все в порядке. В конце концов, эта шахта станет моей собственностью, — криво улыбнулся Уин.
Брови главы клана поднялись, он хмыкнул.
— У тебя есть причины сомневаться в чем-то? Гранаты богатый род, у них пять шахт, и на всех добыча ведется без перебоев.
— Я все равно слетаю. — Уин пожал плечами и подошел к двери. — Поправь контур, отец. Мне надо выйти из дома. Предложение я сделал, как ты и хотел. — Он оглянулся на герцога. — Надеюсь, ты никаких соглашений не подписывал с графом? — осторожно спросил Уинхилд.
— Мы обсудили пока устно, договор составим позже. — Борсах прищурился. — Не думай, что отвертишься от свадьбы, на следующей неделе я объявлю о вашей помолвке, и дату церемонии назначим через месяц. Этого хватит для подготовки. И никакие условия тебе не помогут, — добавил герцог небрежно и махнул рукой. — Иди обрадуй свою зазнобу, — насмешливо сказал лорд Рубин-старший напоследок. — Женой твоей она точно не станет, но против любовницы я не возражаю, — словно оказывая великую милость, закончил Борсах.
Глаза Уинхилда блеснули бордовыми искрами, он резко выдохнул.
— Эона станет только моей женой, папа, — тихо ответил молодой человек и вышел, не прощаясь.
Сюда возвращаться он не собирался, опасаясь, что отец заставит его еще что-нибудь пообещать на родовом артефакте.
Покинув особняк, Уинхилд поспешил к Эоне, тревожась, как она отнесется к нерадостным новостям. Скрывать он не собирался, обманывать любимую было бы с его стороны некрасиво. Он верил, Эни поведет себя разумно и не станет устраивать истерик и обвинять его в вероломстве. Дорина все равно не выйдет за Уинхилда, как бы ни хотел этого отец.
Маркиз добрался до особняка барона де Гиларо и постучался, нетерпеливо поглядывая наверх — вдруг в окне мелькнет знакомая фигура?.. Открыла служанка, и на вопрос, дома ли Эона, ответила отрицательно. Сердце Уинхилда сжалось от нехорошего предчувствия.