Ричи продолжил:

– Злому хану не нужна была несчастная красавица.

Не нужны были ему все богатства бая:

Колбасы, сосиски, сардельки, копченые куриные грудки.

Он хотел добыть его главное сокровище,

Волшебную когтеточку из окаменевшего черного дерева.

Испокон веков хранилась она в байской семье,

И никогда не выносили ее за дверь.

Ибо легенда гласила, что если попадет камень

В нечистые руки, то разверзнутся врата нижнего мира.

Хлынут оттуда полчища крыс и мышей,

Убитых и съеденных за века.

И поработят они свободное кошачье племя!

Станет каждый кот прислуживать мышиному господину.

И служба эта будет длиться вечно,

Ибо смерти больше не будет.

А будут только дни, серые, как мыши,

Бесконечная боль и страдания.

Но прежде чем все это произойдет,

Злые духи-дивы уничтожат город,

В который попадет волшебная когтеточка

Вместе с жестокими похитителями.

Не послушался злой хан и забрал волшебный камень.

Но не успел он довезти его до логова,

Как пришел конец и ему, и всему старому миру!

Волной из-под земли прокатились мышиные полчища,

И все коты стали их рабами!

А красавица кошка встретилась на небесах с баем

И доиграла свою свадьбу там,

Где никто больше не мог им помешать.

Дослушав историю до конца, многие коты завздыхали. Им не хотелось расставаться с этой легендой. Потом между ними пробежал шепоток. Мол, неужели и правда есть такой волшебный камень?

Рассказ про мышей, отдающих приказы котам, позабавил хана. В целом Хурай выглядел скорее довольным, чем нет.

– Складная байка! – наконец-то сказал хан. – Ладно, беру тебя к себе в качестве снотворного! – Радостный мяв котов поддержал это решение. – И выставляю ведро валерьянки, чтобы отметить прибавление в нашем войске. – Новый вопль котов потряс стены павильона. – Тащите, у кого что из жратвы припрятано, гулять будем. – Хурай задумчиво посмотрел на котектива и заявил: – Выдыхай, Ричи! Теперь ты мой целиком и полностью!

Коты, которые приглядывали за котективом, подхватили его и понесли прочь от Хурая, туда, где уже вовсю разносился запах валерьянки, кошачьей мяты и кипело неудержимое веселье.

«Выходит, что Хурай и в самом деле ничего не знает про когтеточку и вымогал ее кто-то из его окружения. Либо он хитрый и искусный дипломат, во что я особо не верю, – подумал котектив. – Однако моя главная задача в том, чтобы спасти Мурчеллу, а на этот камень чихать я хотел».

– А вы, мои славные батыры, спойте храбрую песню о крови, налетах и победах! Довольно ныть над сказкой про старого бая! Сдох кот – и кидай из ворот! – пророкотал хан.

Десятки котов заголосили военную песнь, отбивая такт по деревянному полу лапами и хвостами:

Вспомним,

Вспомним бескрайние степи,

Мяв боевой

И реки знамен!

Трижды тридцать

Кошачьим войском

Втоптано в пыль

Непокорных племен.

Наши когти несут

Разрушенье и пламя,

Мир рвут клыками

Хурая сыны.

Пески сорока

Пустынь за нами

Кровью мышиной

Обагрены.

«Грызите и рвите

Молодых и старых!

Пусть ревет над вселенной

Кошачье ура!» —

Приказал, повелел

В искрах пожара

Усатый батыр,

Могучий Хурай.

Он сказал: «В ваши рты

Положу я сахар!

Заверну животы

Вам в шелка и парчу!

Все кошачье теперь!

Я не ведаю страха!

Я весь мир

К хвосту своему прикручу!»

Вперед, вперед,

Коты боевые,

Вашу тень

Обгоняют ужас и страх.

Мы не сдержим, не сдержим

Буйной погони,

Пока мы усталых

Лап не омоем

В последних

Последнего моря волнах.

Глава пятнадцатая,

в которой удача дает поймать себя за хвост, а кот играет роль летучей мыши

Слух о новеньких, взятых в охрану Хурая, разнесся по рынку со скоростью бешеной мыши. Но ничего удивительного в этом не было. Вокруг хана и благодаря ему существовали десятки котов самых разных пород, характеров и образа жизни. От Хурая зависели все, начиная от мелких котят, попрошайничающих у подъездов двуногих, и кончая огромными боевиками, которые без страха могли выйти хоть на ротвейлера. Каждая капля молока падала куда-либо только по мановению его когтистой лапы.

На следующий день после бандитской инициации Ричи проснулся с самой тяжелой головой на своей памяти. Сказались многочисленные миски валерьянки, которые стремились распить с ним и Морозом все коты из ханской свиты. Сам-то Хурай вскоре после испытания отправился в свой многочисленный гарем. Зато Ричи с сержантом пришлось буквально отбиваться от желающих распить с ними мировую, штрафную, на хвостик, на носик, подвздошную, на четыре мурка, мяучью, первую кошачью, вторую кошачью, главную кошачью.

Впрочем, отбивался один Ричи. Мороз быстро нашел общий язык с такими же здоровенными котами, как он, личными нукерами Хурая, и удалился вместе с ними и пантерой за центральный прилавок. Гира конкретно положила на него глаз, возможно, уже и не только глаз. Во всяком случае, проснувшись, котектив не обнаружил рядышком массивной полосатой туши своего напарника.

– Кошки-матрешки, зачем же было так пить?! – Ричард приподнял голову от подстилки, и взгляд его упал на листики кошачьей мяты, разбросанные по цементному полу.

– Сехмет!.. – Ричард раздраженно помянул древнюю кошачью богиню, хотя, как мы уже говорили, вообще был не религиозен. Это был скорее литературный оборот. – Еще и мята!.. – Желудок котектива запросился наружу.

Боясь не удержать внутри все вчерашние излишества, он поспешно выполз из-под прилавка, который на время должен был стать ему домом.

Взор терялся в заброшенном огромном павильоне Птичьего рынка. Всюду кипела странная жизнь этого ханства. По старым торговым рядам, обшарпанным и пустым, лениво бродили коты, обнюхивая редкие мышиные тропки и подъедая остатки вчерашней роскоши. Кто-то тащил кусок колбасы или дохлую ворону. Кошки выгуливали котят вокруг лужи с дождевой водой.

Вдалеке виднелось здание бывшей администрации рынка. Там, как запомнил Ричи, обитал их с Морозом теперешний хозяин вместе с другими девятью правителями Птички. Около двери с показным равнодушием умывались два огромных кота, постреливая желтыми глазами по сторонам.