– Янв сохраняет память о давно исчезнувших предметах, – Влада была благодарна Горану Горановичу за возможность отвлечься сейчас, не дав волю отчаянию. – Если какой-то дом снесли, то янв помнит о нем и хранит его призрак многие годы, пока он не стирается во времени совсем… еще в янв уходит нечисть, когда проходит ее срок жизни на земле. Такая нечисть называется «древние», и они не вступают в контакт с теми, кто живет в явном мире. Также древние не двигаются, не дышат, а просто находятся там, где их почти невозможно найти. По версии кафедры янвологии, древние не видят нас или не воспринимают. Во времена войн между магами и нечистью янв был единственным спасением, поскольку помогал нечисти прятаться от преследований…

– А еще продукты в янве по-ортятся, – с удовольствием выдал Федя Горяев все, что он знал по поводу янвологии.

– Сейчас выходит так, что на территории Москвы мы с вами единственные, кто находится в янве, – добавил Горан Горанович. – Теперь еще важный момент: у янва есть такая важнейшая характеристика, как его состояние, его погода. Сейчас он спокоен, мы ощущаем лишь легкие волны, похожие на ветер. Но бывают в нем и такие бури, что никакая нечисть не устоит на ногах. В такие дни ураганы и сильный ветер происходят и в реальном мире – все же янв и реальность зависят друг от друга.

– Смотрите, что это?!

Вскрикнув, Марик указывал рукой куда-то наверх, на огромную луну. Какое-то движение происходило на ее фоне – едва заметные тени вереницей двигались в мутной мгле.

Декан, задрав голову, не отрывал взгляда от неба, и Влада заметила на лице тролля неподдельное изумление.

– Горан Горанович, что это? – Егор вглядывался ввысь, щурясь и закрывая ладонью лицо от колкого ветра. – Ведь на территории Москвы в янве нечисти ходить запрещено, сами говорили, мы тут одни…

Декан, застыв в изумлении, открыл рот, а потом закрыл его.

– Э-э-э… Запрещено, совершенно верно, Бертилов. Но… Это не наши современники, – выдавил наконец Горан Горанович. – Посмотрите на их крылья и одежду. Этим летучим около ста лет, а может и больше. Только древние ставили на фаланги крыльев острые колья, чтобы наносить колющие удары. Сейчас это категорически запрещено Конвенцией. А одежда – такую можно увидеть только в музее.

– А древняя нечисть не подпадает под Конвенцию разве? – спросила Тановская.

– Нет, они вообще в ней не упоминаются. Древние не вступают с нами в контакт, не выходят в реальный мир, они спят. Спали… – поправил себя Горан Горанович, не сводя взгляда с теней, которые медленно двигались на фоне луны.

– Как же так, Горан Горанович, – недоумевающе поинтересовался Егор. – Вы нам говорите, что в янве древняя нечисть не движется, остается на своих местах веками, а сейчас мы видим совсем другое? Древние домовые уходят из домов, нежить бежит куда-то, а летучие покидают Москву?

– А как так получается, что мы, нечисть, умираем по-разному? – не отставал от декана Герка. – Либо от старости уходим в янв и сидим там, и все нам по барабану. Либо от голода или осинового кола, или же какой-то там некромагии, но тогда смерть совсем другая! Мы рассыпаемся в пыль, и нам говорят, что после этого мы сидим в какой-то там Тьме! Но никто ничего не знает про нее, все молчат, даже говорить нельзя! Горан Горанович, да что ж это такое?!

– У нас лекция по янвологии, а не о чем-то другом, – оборвал Герку декан. – Что за истерика, Герман? Не стыдно вам?

– А я с ним согласен, – поддержал приятеля Денис Холодов. – Тоже ни черта не понятно с этими выкрутасами. Получается, и правда – смерти у нечисти два вида, любую на выбор?! А про Тьму даже говорить нельзя…

– Все, лекция закончена. Мы возвращаемся, и к следующей лекции вы должны подготовить реферат по увиденному на сегодняшней янвологии.

Декан Троллиума резво выскочил из янва, махнув рукой своим студентам. Ребята нехотя покидали подпространство, отряхивая куртки и топая ботинками, чтобы стряхнуть серебристую пыль. Горан Горанович, как ошпаренный, несся впереди, подняв воротник плаща. Всю обратную дорогу он молчал.

Ко всему прочему еще и Буян Бухтоярович, будто сорвавшись с цепи, орал непривычно громко и стучал сложенным в трубочку журналом о колонну, уже и так изрядно пообтрепавшуюся.

– Видали злотмение полуденное? – вопил Буян Бухтоярович. – Ишшо в новогодье будет, ишшо! Глаголил я, дабы черныя властитель изыдет из злотмени и покарает всякого, кто осмелится препоны евойному приходу чинить! Близится апокалипсис, злосвет грядет на колледжиум нашенский!

– Буян Бухтоярович, сходите в медпункт и выпейте валерьянки, – гневно посоветовал декан троллей. – И прекратите уже сводить всех с ума своими предсказаниями! Откуда вы только такие слова берете?!

Ребята развешивали куртки, снимали ботинки, бурно обсуждая увиденное и явно нервируя этим Горана. Влада заметила, как дрожали руки тролля, который пытался расстегнуть пуговицы своего плаща, а потом бросил это занятие и ринулся по вестибюлю, чуть не налетев на Тетьзина.

– В деканат побежал докладывать, – проводив декана глазами, сообщил Егор. – Знаете, ребят, а ведь и правда что-то нехорошее творится. У преподов нервяк, все дерганые, и дело не в Буяне… а сейчас вообще лекцию на середине прервали. У нас еще час янвологии по расписанию.

– А как думаете, с чего бы вдруг древние зашевелились? – никак не мог успокоиться Герка. – Сначала Горан нам долго рассказывал, что древняя нечисть не движется, а находится веками в оцепенении, а теперь мы выясняем, что весь янв бурлит, даже летучие очнулись? Может, предсказания домовых – это не лажа, как думаете, народ? – Герка повертел головой, оглядывая лица однокурсников.

– Я думаю, что-то древних напугало, разбудило, – предположил Егор. – Может, ротонды. Может, еще что-то… Между прочим, мне маман вчера звонила и сказала, что ее знакомый, домовой, вообще в Пестроглазово сбежал из Москвы со всей семьей, даже мебель утащил.

– А ты, Огнева? – Герка подошел к Владе, которая вытряхивала крупинки серы из шарфа. – У тебя же половина магической крови. Может быть, ты видела что-то больше, чем мы? Или знаешь…

– Столько же, сколько и вы, – Влада избегала смотреть кому-то в глаза. Не хватало еще, чтобы кто-то увидел, что она готова разреветься. – Не надо постоянно намекать мне на мою кровь мага, Гер. Я знаю не больше вас.

Глава 7
Хуже вампира

В последний день октября Влада только к обеду вспомнила, что у нее день рождения.

Это произошло, когда зазвонил телефон, и голос деда начал взволнованно и радостно рассказывать, какими он помнит свои далекие пятнадцать лет, и как он рад, что дожил до пятнадцатилетия внучки.

– Спасибо, деда, – Влада снова изображала веселость. – Да, у меня все супер! Все хорошо, говорю! Учусь хорошо… Конечно, буду праздновать вместе с ребятами! Маре и домовому привет, и коту…