— Посидим.
Неожиданно, по крайней мере для меня, мужчина очень осторожно обнял меня и уткнулся носом в волосы.
— Сильно плохо? — тихо спросил он.
— Прилично, — не став врать, ответила я. — Ты за это ответишь.
— Позже. Возможно. Если у тебя хватит сил, моя маленькая ведьма.
Я подняла голову, почти коснувшись его губами.
— Хватит.
— Тогда я буду восхищен, — легким поцелуем ответил Лучезар.
Прикосновение отозвалось дрожью. Даже не могу сказать, какой именно — приятной или жуткой, но неправильной.
— Мне плевать.
Где-то вдалеке крикнула чайка.
— Сейчас Велимир даст нам в лоб, — задумался Лучезар. — Мне за то, что повел девушку на дикий пляж, тебе просто за компанию, Варьке твоей на орехи достанется…
— Какие у вас отношения? Вы друзья?
Информация… она отвлекала. И могла помочь.
— Бывшие. Дружили в институте, потом разбежались.
— А почему ты не остался в Инквизиции?
Лучезар рассмеялся, едва не упав с камня.
— Ты с ума сошла? Я не такой идиот, как ты. Колдун в Инквизиции… это слишком рискованно. Мне достаточно тех знаний, что я приобрел. Я знаю, как думают инквизиторы, как они действуют, и это помогает мне скрываться от них уже двадцать лет.
— С ума сойти. — Я покачала головой. — Откуда мы? Такие… колдуны?
— Какие «такие»?
— Неправильные. — Я вздохнула. — Те, которые никому не желают зла, которые не пользуются своими способностями для убийства, которые не практикуют ритуалы? Почему я вообще живу на свете?
— Если живешь, значит, нужна, — туманно ответил колдун. — Не забивай голову раньше времени. Еще успеется.
Я встала. Сидеть на прохладном камне было хоть и приятно, но все же неудобно. Я осторожно, стараясь не поскользнуться, продвигалась вперед, навстречу темной воде.
— Пойдем, — попросила я. — Поздно уже.
Колдун протянул мне руку. И я четко осознала: возьму — признаю поражение, пущу чужеродную магию и навсегда останусь под воздействием колдовства.
* * *
Ночи на острове особенно темные. Темноту будто бы можно пощупать рукой, ощутив приятную прохладу и некоторую таинственную опасность, что таит в себе это место. Море, маяк, темный лес… вид из окна комнаты, куда меня поселили, открывался шикарный. Огромная двуспальная кровать явно принадлежала бывшей хозяйке дома, а никак не студентам. Дарен по какой-то причине, известной лишь ему, Варю поселил в комнатушке, площадью метра четыре, а меня почти в княжеские хоромы: и кровать у меня была гигантская, и шкаф огромный старинный (в котором Варька нагло квартировалась, развешивая многочисленные костюмы). Имела я подозрение, что без Лучезара тут не обошлось. Но возражать не стала.
Я с удовольствием приняла душ, который располагался в соседней комнате, выпила на ночь ароматного успокаивающего чаю, который экономка Дарена, госпожа Злата заботливо приготовила, переоделась в ночную рубашку и, распахнув окно, уставилась на звездное небо. В Торделле такого вида не открывалось, конечно. Город, что с него взять.
Массивная дверь тихонечко приоткрылась.
— Спишь?
— Опять ты? — устало спросила я, узнав голос Лучезара. — Еще не успокоился?
— Не заводись так сразу. Решил пожелать тебе спокойной ночи.
— Себе пожелай, — буркнула я.
Лучезар прошел через комнату и сел на кровать. Я подивилась тому, какими беззвучными могут быть его движения. И запомнила.
— Себе я уже пожелал, — радостно сообщил мужчина. — Теперь решил тебе. Прекращай дуться и иди сюда. Зачем ты окно открыла? Холодно!
— Посмотрите-ка! Ему не нравится мое окно! Иди к себе и там командуй окнами. А мое не трожь!
— Понял, — усмехнувшись, сказал Лучезар. — Дама не в настроении. Тогда не буду тебе показывать обитаемую звездочку.
— Что?! — встрепенулась я.
Мужчина придвинул меня поближе, заключая в теплое кольцо рук: и вправду зябко было. Я подавила желание отстраниться или брезгливо сморщиться. Это понимание пришло на уровне инстинктов: Лучезар должен быть более чем уверен в воздействии своего ритуала. А вот я… не знаю, что должна чувствовать. В моем представлении любовь к колдуну должна быть сильнее.
— Посмотри немного правее созвездия Шестерен. Видишь маленькую голубую звезду?
— Да, — тихо прошептала я.
Звезды всегда меня завораживали. В лесу, где я часто бывала, их было очень хорошо видно.
— На ней есть жизнь.
Я недоуменно на него посмотрела, и на миг дыхание перехватило от его глаз. В них было что-то… очень страшное и одновременно красивое. Магия? Не знаю.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, и все, — Лучезар чмокнул меня в макушку. — Не задавай много вопросов. Кстати, предлагаю бартер. У меня есть информация, а у тебя то, чего мне очень хочется.
Ветер ворвался в комнату, с грохотом захлопнув окно. Что ж… так даже лучше, вставать не надо. Слишком уютно было здесь, в этом небольшом домике на берегу моря, рядом с… убийцей? Колдуном, инквизитором. Кем еще был Лучезар? Мне предстояло это выяснить буквально через несколько минут.
— Что за информация?
— О том, что здесь вы делаете. И кого ищете.
Увидев, как в моих глазках загорелся огонек любопытства, Лучезар усмехнулся. Усмешка эта вышла очень уж самодовольной, и, очевидно, испугавшись, что я снова отстранюсь, он напустил на себя серьезный вид.
— А что за бартер? — в моем голосе слышалась подозрительность.
— Поцелуя на ночь хочется, — с притворной грустью вздохнул Лучезар.
Поцелуя… поцелуй — это не страшно, ведь правда? А информация — вещь весьма полезная. И вовсе я не хотела его целовать, просто было до жути интересно, что же привело Велимира в этот городок.
— Хорошо, — медленно проговорила я. — Только поцелуй?
— Хороший поцелуй, — уточнил Лучезар.
— Шкалу, пожалуйста, предоставьте. — Я хмыкнула. — А то оценивать сложно будет.
— Ты поймешь.
Поцелуй, бывает, лишает дыхания. Забирает все силы, оставляя только приятное ощущение внизу живота, когда дрожь прокатывается по всему телу и губы дрожат от пережитых эмоций. Бывает, поцелуй дарит тепло, которого так не хватает, разливаясь сладким вином по телу. А бывает, поцелуй заставляет сердце замереть и тут же расслабиться, отдохнуть от постоянного напряжения, биться спокойно и размеренно в объятиях того, кто силой заставил его замереть.
— Лучезар!
Велимир прервал мгновение весьма и весьма бесцеремонно. За что я готова была его благодарить всеми правдами и неправдами!