Book.

И Эльвира жирно перечеркнула три пункта.

Соне очень нравился восточный танец, и она пошла к девочкам извиняться, что его выкинули, а те не стали долго думать, схватили список и в отместку вычеркнули не менее жирными линиями три стиха Эльвиры.

Соня побрела обратно к Эльвире, но не дошла до нее, список перехватила Даша и выкинула песню про бабушек, которую сама придумала, но не успела отрепетировать.

Сокращенный список содержал три пункта и не нравился никому.

— Это полная ерунда, а не выступление! — кричала Вероника.

— Я ради одного стихотворения даже на сцену не полезу! — перекрикивала ее Эльвира.

— Тут все не связано между собой, — бубнил себе под нос Вадик.

А Соня разглаживала рукой листик и была согласна со всеми. Ей тоже очень не нравилось то, что получилось!

— Слушайте, кто у нас тут главный сценарист и режиссер? — спохватилась Эльвира. — Соня! Давай, сделай что-нибудь!

К счастью для Сони, именно в этот момент в класс вошла Валерия Кирилловна и сообщила, что в актовом зале начинается концерт, и дальше ругаться было некогда.

И снова четвертому «В» пришлось долго ждать своей очереди: после первоклашек, после вторых и третьих и после четвертых «А» и «Б».

Чем больше Соня смотрела на сцену, тем страшнее ей становилось. Ладно первоклассники — они милые, но бестолковые — но даже вторые и третьи классы выглядели гораздо лучше, чем программа, которую подготовил четвертый «В». А тут еще Элька непрерывно бубнила над ухом:

— Ерунда это всё! У нас лучше! Вот увидите… Все плакать будут!

…Но никто не заплакал. И не засмеялся. Не хлопнул в ладоши. Соня их понимала. Стояла за занавесом и грызла ноготь — их программа была самая никакая. Эльвирины стихи и так были кошмарными, а когда она их начала читать…

Соня не дождалась объявления результатов. И так было ясно, что четвертый «В» на последнем месте.

Она спряталась в дальней кабинке туалета и собиралась просидеть до вечера, пока школу не закроют. Тогда она и пойдет домой — без риска встретить кого-то из одноклассников. Может быть, так бы и получилось, если бы не разговор, который происходил в это время в кабинете директора.

— Ты ее в это втравила, ты и вытаскивай! — сердито сказал Эльф.

— Никого я не втравливала! — ответила Валькирия, расхаживая по кабинету. — Я вообще ничего не делала!

— Вот именно! — Эльф сел на стул верхом. — А пора уже что-то делать!

— Она должна учиться на своих ошибках! — возразила директриса.

Хотя сейчас она была больше похожа на молоденькую учительницу, которую отчитывает старший товарищ.

— Она научится, — с угрозой сказал Эльф. — Она так научится, что никогда больше ни за одно дело не возьмется! Это же Соня!

Они помолчали. Валькирия принялась грызть ноготь. Точно так же, как Соня в туалете.

— И где ее искать? — спросила Валерия Кирилловна немного обиженно.

— Не валяй дурака! Ты прекрасно знаешь, где она!

Ровно через минуту в кабинку к Соне постучали. Соня закрыла глаза и сжалась в комок.

— Соня, — донесся снаружи ровный голос директрисы. — Открой. Я знаю, что ты там.

Соня замотала головой. Валькирия, наверное, увидела это сквозь дверь.

— Тогда я сама открою.

И открыла. Просто потянула за ручку — и дверь распахнулась. Хотя Соня точно знала, что шпингалет она задвинула до упора.

Директор отвела ее в кабинет, закрылась на ключ и приказала:

— Садись! Будем смотреть диафильм!

Соня даже в своем убитом состоянии не могла не удивиться:

— Что?

— Ди-а-фильм! — по слогам повторила Валерия Кирилловна и извлекла из шкафа странное устройство — что-то среднее между фотоаппаратом и маленькой пушкой.

Валькирия заправила в штуковину пленку, установила аппарат напротив свободной от шкафов стены и плотно задернула шторы.

А потом включила «пушку». Из нее ударил луч света, в котором заплясали пылинки.

На стене появилась фотография: линейка 1 сентября. Только ученики в странной форме: мальчики все в синих костюмчиках, девочки — в коричневых платьях с белыми передниками. А над ними возвышается худая, высокая и очень озабоченная учительница. Соня присмотрелась…

— Валерия Кирилловна! — ахнула она. — Это вы?

— Мой первый первый класс, — раздался голос из темноты. — А вот я на уроке.

Зашуршала пленка и на стену вполз следующий кадр — молоденькая Валькирия стоит у доски.

Соня не сразу сообразила, что произошло. Вроде бы она никуда не переносилась, сидела себе в кабинете у директора, но нечаянно оказалась в классе среди странно одетых первоклассников. Учительница рассказывала про огромную страну СССР и про то, что миллионы мальчиков и девочек сегодня сели за парты, но Соня не вслушивалась в слова. Гораздо больше слов ее впечатлило то, что голос у Валькирии дрожал и срывался, а сама она нервно теребила в руках указку.

А потом кадры диафильма замелькали быстро-быстро, Соня еле успевала сообразить, где она, и ее тут же переносило в другое место. Вот класс готовит осенний праздник, вот уже первоклашек много, и им на грудь прикалывают звездочки, вот концерт, где в первых рядах сидят важные дяди и тети, в зале красные бархатные кресла и Валькирию напутствуют словами:

— Если подведешь, сама знаешь, что будет…

Видимо, Валькирия не подвела, потому что важные дяди и тети кивали и хлопали, а тот, кто напутствовал молодую учительницу, устало улыбался и вытирал пот со лба.

Соню перекинуло в актовый зал, полный школьников. Стулья там были не красные, а обычные, никаких важных персон в первых рядах не наблюдалось, но зал был набит битком и, судя по всему, дети сидели там давно, потому что многие зевали, а самые активные дрались и бегали по проходам.

— Нет, не могу я на это смотреть! — Валькирия резко выдернула вилку из розетки, и экран погас.

Соня пару секунд похлопала глазами, привыкая к тому, что она снова сидит в кабинете. В нос ударил запах разогретого металла и еще чего-то, наверное, горячей пленки.

Валерия Кирилловна нервно прошлась по комнате.

— Если коротко, музыкант не пришел, потому что я забыла его предупредить. Слова выучить не успела. Дед Мороз и Снегурочка тоже не получились, потому что я забыла про костюм.

— Так это был Новый год! — сообразила Соня.