Лошадка, неторопливо передвигая ногами, выехала за ворота и направилась по дороге. Джерому, сидящему за вожжами, понадобились все его кучерские и лингвистические способности, чтобы направить её в нужную сторону. Поскольку язык Володя учил с помощью Аливии, в чей лексикон не входили многие слова, которые изрекал сейчас его слуга, он мало что понял, но догадался об их примерном смысле.
— А ну цыц! При девочке не ругаться!
— А мне интересно, — тут же встряла Аливия, высовывая нос из сена.
— И ты молчи, а то и тебе по шее дам.
Девочка пискнула и зарылась в сено поглубже — типа спряталась. Мальчик усмехнулся и лег рядом, заложив руки за голову и разглядывая небо. Вскоре он понял смысл такого щедрого количества сена, которое насыпали на телегу, и оценил прелесть полного отсутствия рессор. Но додумать эту мудрую мысль не успел — послышался какой-то шум, заинтересованный Володя приподнялся и заметил трех солдат, гонящих перед собой трактирщика и еще несколько незнакомых ему людей. Заметив телегу, они остановились и дружно поклонились в седлах.
— Споймали, Ваша Светлость, — прогудел один. — Всю ночь, почитай, гнались. Мы вчера еще прибыли к трактиру, но сбежал, подлец. Однако от нас не уйдешь.
Володя скользнул по серому от испуга трактирщику равнодушным взглядом и кивнул. Радом с ним показалась головка Аливии, которая при виде трактирщика испуганно прижалась к мальчику, но тут же взяла себя в руки и соскочила с телеги. Трактирщик, при виде девочки, бросился перед ней на колени.
— Простите меня, сиятельная, я не ведал!!! Умоляю, простите!!! Пожалуйста!!! — он обхватил ей ноги и в голос зарыдал. Аливия попыталась вырваться, но не получилось и она испуганно посмотрела на Володю. Тот же кивнул солдатам:
— Это земли тира Конрона — ему и решать.
Солдаты переглянулись.
— Какое-нибудь пожелание будет, ваша светлость?
— Нет. Оставляю правосудие на тира.
Солдаты оторвали подвывающего от страха трактирщика от девочки и пинками погнали дальше.
— Смилуйтесь!!! — завопил он, но Володя даже не обернулся, подсадил девочку на телегу и запрыгнул следом сам. — Поехали, Джером.
— Может, стоило его пощадить? — несмело поинтересовался он.
— Теперь это дело тира. Пусть он решает, как с ним быть. Мне, честно говоря, дальнейшая судьба этого трактирщика совершенно безразлична. Помилует его тир, или казнит, всё равно.
— Ты же говорил мне, что нельзя быть злым, — робко заметила Аливия.
— Я совершенно не сержусь, Кнопка. Но прощать можно того, кто действительно раскаивается. А тут жадность у него затмила разум, вот и пренебрег осторожностью. Но ведь на твоем месте могла оказаться какая-нибудь другая девочка. Скоро сюда пойдут беженцы, скажи, Кнопка, хочешь, чтобы он похитил кого-нибудь у родителей? Они ведь не благородными будут и жаловаться к тиру не пойдут. Да и не будет здесь тира — война же.
Аливия замолчала и задумалась, потом поёжилась.
— Он очень плохой человек, — сделала она вывод.
— Вот! Возможно, ты и явилась орудием наказания этого плохого человека.
— Я? — Аливия искренне удивилась.
— Да. Ты нарушила мою просьбу и отправилась гулять, попалась на глаза посланному из замка солдату, набирающему слуг. Он обратился к трактирщику и тот из-за жадности потерял разум. Благодаря этому нехороший человек понесет теперь заслуженное наказание.
— Ух ты! — Девочка искренне восхитилась своим хоть и невольным, но геройством и разоблачением «нехорошего человека».
— Однако, — Володя сурово сдвинул брови, — это не умаляет того факта, что ты всё-таки нарушила мое распоряжение! Итак, какое наказание должно быть? Выбирай добровольно.
Аливия жалобно посмотрела на Володю, потом вздохнула, перевернулась на живот и поднялась на руках, словно собралась отжиматься.
— Вот. Сохраняй равновесие. Трясет неплохо, поэтому будь внимательней. Упадешь, начнешь сначала.
Ошарашенный Джером наблюдал за этим странным наказанием и не знал, что и думать. Когда его новый господин заговорил о наказание, да еще с таким серьезным видом, он готов был думать о чем угодно, вплоть до порки, но такого не ждал. К тому же девочка, вопреки всему, совершенно наказания не испугалась и жалобно стонала скорее для проформы, чем всерьез надеясь кого разжалобить. Способ наказания тоже был немного… странным. Тем более, когда этот сэр Вольдемар пристроился напротив в точно такой же стойке.
— Вот! Тренируем мышцы и учимся держать равновесие, — повторил он.
В этот момент телегу подбросило на выемке и основательно тряхнуло. Вольдемара и Аливию стало заваливать набок, но мальчик чуть оттолкнулся руками, слегка подпрыгивая, и удержал таким образом равновесие, а вот девочку начало переваливать через борт. Мальчик вдруг перенес тяжесть на левую руку, а правой схватил Аливию, удерживая её от падения, миг и вот он снова в прежней стойке.
— Плохо, — констатировал он. — Начинаем сначала. Держи равновесие.
Эта, с точки зрения Джерома, пытка продолжалась минут сорок. Сорок минут утомительного стояния в упоре на руках, после которых девочка просто рухнула в сено, не в силах даже пошевелиться. Володя аккуратно положил ее руки к себе на колени и стал осторожно массировать, разгоняя кровь.
— Упрямая ты, всё-таки, — вздохнул он.
— Папа так же говорит, — тихо отозвалась девочка, даже не приподняв голову.
— Может быть не надо так с ней сурово? Она же еще совсем кроха? — поинтересовался Джером, когда Володя пересел поближе к нему, чтобы понаблюдать за дорогой.
— Нельзя чему-то научиться, не прилагая к этому никаких усилий, — отозвался Володя, изучая окрестности. — Если она хочет учиться защищать себя, я буду учить так, как учили меня, чтобы она действительно умела это делать. Если для неё такая учёба утомительна, я прекращу занятия по первому её требованию, но учить наполовину не собираюсь. Мало того, что это не честно, так ещё и опасно — она может вообразить будто что-то умеет, когда для этого нет оснований и влезет во что-то опасное.
Позади тихонько фыркнула девочка.
Телега медленно продолжала ехать по разбитой дороге, влекомая лошадкой, всем своим видом выражавшей абсолютный пофигизм ко всему миру. Володе порой казалось, что даже падение метеорита перед ней не заставит коняшку выйти из задумчивого состояния. Он назвал её Меланхолик. Впрочем, к имени лошадь отнеслась с тем же каменным равнодушием, одинаково не откликаясь как на него, так и на то, что дали ей от рождения — Савраска.
Володя крутил головой, надеясь увидеть еще каких путешественников, к которым можно пристроиться, но дорога оказалась совершенно пустынной. Это плохо, ибо большая часть пути шла через лес, где вполне вероятна встреча с различными нежелательными элементами. Конечно, одинокая телега может и не привлечет внимание джентльменов удачи, но рассчитывать на это не стоит. Мальчик уже всерьез обдумывал возможность остановиться где-нибудь на обочине и подождать попутчиков, когда из-за поворота вышли два человека и направились к ним. Судя по доспехам — люди не бедные и значит, не грабители, вот только без коней почему-то и это сильно не нравилось мальчику. Он на всякий случай положил оба меча рядом с собой и проверил под накидкой пистолеты. Жаль арбалет взводить некогда, но возможно и обойдётся. А если им по дороге, можно и подвезти, заодно дополнительная охрана — два рыцаря серьезная сила против разбойников, а то, что эти люди именно рыцари, лишившиеся коней, мальчик ни на секунду не усомнился. Наверняка спасшиеся в последней битве, а там, судя по всему, трудно было и собственную голову унести, не то что коней спасти. И раз, потеряв коней, они всё-таки сумели сберечь оружие — рыцари они неплохие.