— Но ведь они помогают! В отличие от всяких трав.
Володя вздохнул.
— Арвид, мои лекарства, ты прав, очень сильные, но они сродни хирургическому ножу. Применяются, когда все остальные средства исчерпаны. Травы менее сильны в лечении, но они хороши для предотвращения болезней или же на ранних стадиях.
— А что, ваши лекарства на ранних стадиях болезни не помогают?
— Помогают. Но если есть возможность обойтись без них. лучше обойтись. У любого моего лекарства есть побочные действия. Понимаешь, они сильны, но эта сила и губит, отрицательно действуя на другие органы. Расчет тут прост — здоровый орган справится с отрицательными последствиями, главное — побыстрее задавить саму болезнь. Это себя оправдывает, когда нужен быстрый результат, но при длительном воздействии лечить уже приходится и тот орган, который пострадал из-за предыдущего лечения. Теперь ты понимаешь, почему я не очень охотно использую свои лекарства?
— А принцесса?
— Там выхода не было. Или смерть, или мои лекарства. Но самое сильное там только антибиотики.
— А какое отрицательное воздействие у него?
— Гм… Если говорить о человеке, то вроде бы никаких. Тут другое… Понимаешь, антибиотики напрямую воздействуют на болезнь, убивая ее. Это очень эффективно, из-за чего так быстро и происходит излечение. Но болезнь — тоже живое существо… мы уже говорили с тобой об этом. Антибиотики не убивают всех бактерий… Помнишь, я тебе рассказывал о них?
— И даже обещали показать, как только мы доберемся до вашего микроскопа.
— Ну да. Так вот, антибиотики всех не убивают, и выживают те, что уже менее восприимчивы к ним. Ну, как человек может приучить себя к яду, а потом свободно съесть то, что убьет другого. Эти устойчивые бактерии начнут размножаться, и каждое поколение будет все менее и менее восприимчиво к антибиотикам. А потом уже лекарство перестанет действовать и придется изобретать более сильное средство. Вы с этим не справитесь. Потому самым эффективным будет не такое прямое лечение, а помощь организму в борьбе. Это медленнее, зато сам человек становится здоровее. Это как зарядка, только не для мышц, а для иммунной системы. Ну, той, что борется с болезнью. Кстати, я заметил, что ни разу не болел у вас. Скорее всего, это связано с тем, что у меня дома болезни уже так поднаторели в выживании среди всех наших лекарств, что защитная система моего организма, привыкшая бороться с гораздо более сильными противниками, с вашими болезнями справляется очень быстро. Однажды зимой в озеро упал — лед проломился, а потом почти ночь шел до дома. Даже не чихнул ни разу.
Арвид задумался.
— Но это значит, что ваши болезни будут для нас смертельны?
Теперь уже пришла очередь Володи думать.
— Верно… Но ты знаешь, что я пришел сюда из-за болезни? Даже наши врачи не могли меня спасти. Когда я уходил — жить мне оставалось месяца три. Когда я оказался у вас, от болезни не осталось и следа. Это был единственный способ спасти мне жизнь, правда, без возможности вернуться домой. Я тогда долго думал над этим эффектом и полагаю, что он как раз связан с тем, что в моем организме убиваются все чужеродные элементы, а организм перестраивается по новой… Не знаю, как тут объяснить, чтобы ты понял. В вашем языке просто нет таких слов. В общем, наших болезней у меня не осталось, а ваши слишком слабы против меня.
— Откуда же вы, милорд? — очень тихо спросил Арвид.
— Издалека… очень издалека…
— Я понял, что вы гораздо сильнее нас…
— Боишься, что пойдем завоевывать? Я же говорю, что это билет в один конец. Неужели ты думаешь, что я хоть на секунду остался бы здесь после выздоровления, если бы мог вернуться? А кому нужны завоеванные земли, из которых невозможно попасть домой? Арвид… я ведь не сгоряча сейчас все это тебе рассказываю. Просто хочу, чтобы ты понял. Я что-то скрываю от тебя не потому, что таю секреты. Просто многое ты не поймешь, и к этому надо двигаться постепенно. И сейчас я чуть-чуть приоткрыл кое-какие тайны. Ты ведь наверняка гадал, откуда я.
— Есть немного, — хмыкнул Арвид.
— Ну, вот тебе пища для размышлений. Потом поделишься ими со мной, если захочешь, посмотрим, насколько близко подойдешь. Но с условием…
— Никому никогда. За кого вы меня принимаете, милорд?
— Просто предупреждаю на всякий случай, чтобы не осталось недоговоренностей.
Остаток пути Арвид засыпал Володю вопросами по поводу санитарии и ее влиянии на предотвращение болезней. Признав в свое время навязываемые князем правила соблюдения чистоты в армии и следя за их исполнением, он теперь пытался понять причину, по которой чистота важна для предотвращения болезней.
— Жаль, микроскоп у меня на острове остался, — вздохнул Володя, — я бы тебе показал причину, и вопросы бы исчезли. Ну ничего, если обустроюсь нормально, перевезу оттуда многие вещи к себе, тогда оборудуем лабораторию.
Такая идея Арвиду понравилась до ужаса, и он принялся громко сетовать на тупость иных благородных, которые так не вовремя затевают свои военные разборки и лишают его шансов узнать столько нового и начать спасать людей. Володя в дискуссию предпочел не вступать.
Наконец они добрались до места. Володя настоял, чтобы охрана осталась хоть и недалеко, но с ними к знахарке не пошла. К избушке, стоявшей на полянке в лесу, они подошли вдвоем с Арвидом. Врач искоса оглядел развешанные на веревках пучки различных трав и поморщился, пробурчав что-то про суеверия.
— Я могу вам чем-то помочь, господа? — На крыльцо вышла сухонькая старушка лет восьмидесяти, опирающаяся на клюку. Ну прямо классическая Баба-Яга.
Сходство было настолько сильным, что Володя не выдержал и фыркнул, с трудом подавив смех. Пришлось делать вид, что закашлялся.
Одно плохо — Володя надеялся получить знания, уговорив травницу отправиться с ними, но эта старушка вряд ли воспылает энтузиазмом к странствию. Остается надеяться, что она знает кого помоложе, кто согласился бы присоединиться к армии. Ну и общие сведения получить можно.
Арвид презрительно скривился и отвернулся, делая вид, что он тут человек подневольный.
— Да, уважаемая… — Володя замялся, не зная, что говорить.
Старушка пристально поглядела на него:
— Вроде бы тебе рано еще болеть чем-то серьезным, а несерьезным… тоже не похоже.
— Нет-нет, мы по другому делу.
— Перед тобой новый герцог Торендский Вольдемар Старинов, — сказал Арвид.
Старушка еще раз оглядела Володю с ног до головы, не проявляя, впрочем, особой почтительности.
— Вот, значит, ты каков…
«Вот ты какой, северный олень», — снова развеселился Володя и рассмеялся, уже не скрываясь.
Мда, расслабился. Стоило исчезнуть тому давящему напряжению, что постоянно присутствовало в армии, когда приходилось контролировать каждый свой поступок и жест, и вот что получается. Впрочем, а кто говорит, что это плохо?