Нервное напряжение на наблюдательном пункте царило страшное. Наконец первые новости: отряд разведки родезцев попал в засаду и был обстрелян арбалетчиками. Всадники попытались организовать преследование, но войти в лес следом за отступившими не решились. Несколько разведчиков, правда, рискнули, но схлопотали арбалетные болты и, не зная численности врага, предпочли отступить и продолжить выполнение задания. Прошли по дороге и уперлись в форт. Погарцевали на виду, держась на безопасном расстоянии, изучили систему обороны вокруг города с его «ежами» и вкопанными кольями, опять-таки издалека. А когда из ворог Тортона выехали латники Локхера, отошли.
Слушая доклад, Володя краем глаза заметил еще одного гонца и махнул ему, подзывая. Выслушал сообщение. Выяснилось, что вражеским пехотинцам удалось больше — оттеснить все патрули от дороги в лес, но туда они тоже соваться не стали. Кажется, родезцы не ставили себе цель окончательно убрать отсюда наблюдателей, иначе не вернулись бы так быстро. Скорее это была разведка боем перед наступлением — найти дороги, выяснить, где находятся главные силы. Ясно же, что на ночь глядя никто не будет организовывать атаку. Да и силы еще не все высадились, солдатам на берегу время на отдых надо, поесть нормально после плавания. Наверное, даже и завтра родезцы не решатся на наступление, скорее ограничатся вытеснением застав локхерцев и выставят свои пикеты в виду города. Только вот у Володи на завтра были свои планы…
В десять вечера начало смеркаться, и вражеский лагерь стал постепенно погружаться в темноту. Морские офицеры, срисовав расположение кораблей, уехали. В двенадцать ночи разъехались последние — остались только Конрон и Володя.
— Ну что? Теперь до завтра… Успехов… — Конрон замялся, потом махнул рукой.
— Ладно, удачи, в общем. Я к своим.
— Конрон, ты, главное, не рвись вперед! Если не выдержишь и полезешь, то… случись что, прикрыть будет некому.
— Да знаю я, — отмахнулся тот раздраженно. — Но меня бесит, что я не могу участвовать в деле!
— На тебе конница! Коннице же в лагере делать нечего, пойми ты! Зато когда мы начнем отступать, сюрпризы разные могут быть. Доверься Лигуру.
— Однако сам ты идешь вместе с десантом.
— Мне нужно авторитет зарабатывать. Конрон, давай не будем по пятому разу обсуждать это. Ты прекрасно понимаешь, что я прав, иначе никогда не согласился бы.
На берегу Володя застал весьма активную подготовку: из сараев вытаскивали лодки, выкрашенные в черный цвет, и спускали на воду, чуть в стороне старательно обматывали тряпками уключины.
— А ты тут что делаешь? — удивился Володя, заметив Лигура. — Я думал, ты со своими.
Бывший раб изучил небо и только потом ответил:
— Вас жду, милорд. Я знал, что вы сюда пораньше придете.
— Что случилось?
Лигур еще раз глянул на небо.
— А погода за нас, ваше сиятельство. Облачно… В общем, я по поводу плащей. Ваше сиятельство, боюсь, нам не удалось разыскать столько белой ткани, чтобы всем хватило. Я приказал сделать белые повязки на рукава, а на доспехах спереди и со спины нарисовать белую пирамиду.
— Хм… Не нашли ткани? Ах, да… — Володя поморщился. — Совсем забыл, сколько времени занимает изготовить ткань. А с пирамидами на доспехах идея хорошая.
— Я тоже так подумал, милорд. Мои люди как раз заканчивают их рисовать у тех, кто пойдет с вами. Вы позволите нарисовать на ваших доспехах?
Володя оглядел себя и скривился.
— Лигур, у меня несколько специфические доспехи, как ты заметил. Других таких, полагаю, ты нигде не найдешь.
— О да! Удивительно тонкая работа… Но вы уверены, что они надежные? Очень уж ваша броня кажется… легкой.
— Уверен. Она намного прочнее, чем кажется. Выдержит даже арбалетный болт. И еще… думаю, с моим ростом меня с противником не перепутают.
— Но все равно, милорд…
— Слушай, я понимаю, что ткани нашли мало, но для меня белый плащ найдется? И не придется ничего рисовать.
— Плащ найдем, но я не понимаю, почему вы не хотите…
— Ты нарисуешь! А оттирать кто, по-твоему, будет?!
Мальчик выглядел таким возмущенным, что Лигур против воли улыбнулся. Порой этот князь ставил его в тупик. То рассуждает как умудренный жизнью человек, а то мальчишка мальчишкой. Вот как сейчас.
— Слуги, ваше сиятельство.
— Нет уж, свои доспехи я никаким слугам не доверю. Свой парашют предпочитаю укладывать сам… этому меня хорошо обучили.
— А что такое пара…?
— Э-э-э… приспособление такое, в общем. Оно не подводит только тогда, когда укладываешь его сам.
— Никогда не подводит?
— М-м… какой ты любопытный. Как любая вещь, она тоже может подвести, но в этом случае никто, кроме тебя, не виноват. Ладно, пойду посмотрю, что там с лодками.
— Я пришлю вам человека с плащом, милорд.
— Да-да, буду ждать.
Володя брел вдоль кромки воды, наблюдая за суетой рабочих и изредка поглядывая на море. Место для подготовки выбрали таким образом, чтобы его не было видно от выхода из порта, где маячило несколько галер родезцев. Их присутствие сильно нервировало Володю, но приходилось рисковать — выбора нет. Он подозвал одного из капитанов, который командовал в порту службой, похожей на таможенную, а также следил за порядком в акватории порта. Под его командованием находилось восемь корабликов, вооруженных небольшими «скорпионами». Вдвоем они вышли на точку, откуда были видны все три галеры противника.
— Капитан, вы понимаете свою задачу?
— Отвлечь родезцев, — спокойно отозвался он.
Гм… отвлечь. Да на одной галере людей столько же, сколько на трех портовых корабликах. О! Володя напрягся и внимательно изучил порт.
— Капитан, как думаете, что произойдет, если один из кораблей попытается сбежать из порта? — напряженно поинтересовался он.
Моряк тоже напрягся.
— Галеры разделятся. Одна или две пойдут в погоню.
— Капитан, живо разыщи матросов, которые согласятся принять участие в этом, конфискуйте любой купеческий корабль…
— Купцы взвоют.
— Плевать! Расписку дайте от моего имени, что либо вернем корабль, либо заплатим. Быстрее, капитан, времени нет! Проклятье, ну почему я раньше до этого не додумался!
Капитан спорить не стал и уже мчался вдоль берега к ближайшему трактиру. Но на бегу обернулся:
— Что я могу обещать матросам, которые согласятся участвовать?
— Сами решите, я поддержу любое ваше обещание. Только… не наглеть!
Капитан отсалютовал и исчез в темноте. Володя готов был поклясться, что он еще и усмехнулся, хотя видно было плохо.