Если представить государство в виде человека, то промышленность — это мышцы, финансы есть кровеносная система, вооруженные силы — это крепкий кулак. Все вместе дает возможность организму жить полноценной жизнью, двигаться, реализуя планы и строя будущее. Все вместе это и есть Физика власти.
Есть у организма мышцы и скелет, кровь бежит по венам и артериям, есть крепкие кулаки. Нет только понимания, для чего все это нужно. Для полного понимания сущности Физики власти нам не хватает только одного элемента — образования. Образование играет важнейшую роль, являясь частью Физики власти, оно помогает возобновлению производительных сил государства, без чего ни финансовая система, ни промышленность, ни армия, ни спецслужбы не смогут нормально функционировать.
Есть Химия власти — живет государство, нет ее — долго не протянет такая держава, а «долголетие» ее будет зависеть исключительно от планов окружающих «партнеров» по сохранению или дележке сопредельных территорий. В этой конструкции Метафизика власти есть не что иное, как цели и помыслы человека. Хочет он получить высшее образование, построить семью и воспитать прекрасными людьми своих многочисленных детей, или его в качестве будущего интересует бутылка спиртного и случайные, постоянно меняющиеся партнеры по ее распитию. При этом именно образовательная система страны как часть Физики власти связывает общество с Метафизикой, с проекцией будущего. Образование для человека — мозг, который дает сигналы, в каком направлении двигаться, что брать и куда нести. И, самое важное, что считать достойной целью для создания проекции будущего.
Тело любого из нас создают родители, душу нам дает Бог, а вот знания и понимание происходящего, прошлого и будущего нам предоставляет система образования. Именно она формирует человека. И поскольку мы живем в информационный век, когда знания и информация поступают в нашу голову не переставая, круглые сутки и с разных сторон, будет правильным посчитать важнейшей частью Физики власти не только систему образования, но и добавить к ней средства массовой информации. Важность образования прекрасно понимают наши противники. Именно поэтому, получив контроль над СССР, через предательскую команду Горбачева немедленно была запущена «реформа» образования, конца и края которой не видно до сих пор. Ее результаты уже налицо, такие, что впору опять проводить «ликбез». Так на языке победивших в Гражданской войне большевиков (отчего-то очень любивших создавать неологизмы путем склеивания разных слов в одно целое) называлась поистине великая программа ликвидации безграмотности. Грандиозная и небывалая программа была осуществлена в еще не оправившейся от кровавой катастрофы братоубийственной войны Советской России. Что всегда поражает в Ленине и его ближайшем окружении, так это размах. Мыслят на века, на десятилетия, когда это кажется совершенно невозможным. Даже вздорным и глупым. К примеру, начало ликбезу положил декрет Совета народных комиссаров (то есть ленинского правительства) «О ликвидации безграмотности в РСФСР». Поразительно, но этот декрет был выпущен 26 декабря 1919 года. Согласно данному документу все население страны в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать или писать, было обязано учиться грамоте на родном или на русском языке (по желанию). Для справки: декабрь 1919 года — это еще даже не конец Гражданской войны. Это разгром Деникина и Колчака, но Врангель будет держаться и даже пытаться вырваться из Крыма на оперативный простор до глубокой осени 1920 года, на Дальнем Востоке война закончится еще позднее. И вот в этот момент Ленин думает о том, чтобы обучить грамоте всех неграмотных. В этом смысле сегодняшние министры образования — это… «ленины» наоборот. Не в смысле обилия волос на их головах, а в смысле направления приложения усилий. Ленин хотел обучить граждан грамоте, подтолкнуть их к чтению и самосовершенствованию, росту самосознания и изменению их отношения к жизни. Ведь очевидно, что неграмотный человек не имеет практически никаких перспектив «выбиться в люди». А сегодняшние «реформаторы» образования объективно понижают планку знаний среди собственного народа. Ленин учил и для этого строил систему образования, которую Сталин поднял на колоссальную высоту, [207] «ливановы» разрушают систему образования, что приводит к невиданным в 1970–1980-е годы результатам. Можете ли вы представить себе 20-летнего юношу в брежневскую эпоху, который был бы не способен назвать весь русский алфавит, не знал бы, на каком континенте находится Парагвай? Не мог бы сказать, кто и с кем воевал в Ледовом побоище на Чудском озере? А теперь все это стало реальностью. Сегодняшний выпускник школы не только не знает, где находится Парагвай, ему неизвестно даже… кто такой Ленин. И дело не в том, что наша страна отказалась от марксизма в качестве государственной идеологии и более не строит коммунизм. Ленина школьник должен знать просто исходя из курса родной истории. Микояна и Булганина может не знать. Даже Дзержинского, хотя это уже очень и очень плохо — не будет понимать, кого его дед или отец называют «железный Феликс». Но вопрос о том, кто же руководил страной между Романовыми и Сталиным, должен же иметь в его голове какое-то наполнение?
Физика власти дает государству возможность реализации поставленных задач и принятых решений. Без Физики власти государство становится инвалидом — государством с ограниченными возможностями. Без посторонней помощи такая держава не может накормить и одеть своих граждан (у нее нет промышленности), не может себя защитить (у нее нет армии, флота и спецслужб), не может финансировать и развивать экономические проекты (у нее нет собственной финансовой системы). Вся надежда у такой страны — исключительно на добрдоброго дядю, который придет и во всем поможет. Правда, знакомая картина? Политическая карта мира переполнена такими государствами-инвалидами, у которых из признаков государственного суверенитета имеются только флаг, герб и президент. Больше ничего нет. Но политический мир Запада до сих пор не знает примеров государственной благотворительности. И вряд ли они будут. Куриные окорочка в постсоветскую Россию США направляли вовсе не для того, чтобы накормить страждущих, а чтобы избавиться от ненужной продукции, а заодно выкосить наше отечественное производство куриного мяса. Захват рынка — вот, что двигало Штатами в тот момент. Поэтому государства с ограниченными возможностями становятся полными, 100-процентными заложниками интересов третьих стран. Яркий пример тому — Прибалтийские государства. После развала СССР они имели все возможности стать независимыми странами — в полном смысле слова. Вместо этого они просто поменяли одного хозяина на другого. Но если в СССР они были равноправными участниками строительства общей страны, то в Европейском союзе и западном мире прибалты не равны. Они — окраина западной Ойкумены. Государства с ограниченными возможностями фактически управляются извне, так как сами не могут функционировать. Своей финансовой системы в Прибалтике нет — главные банки сплошь иностранные, валюту эмитирует Европейский Центробанк и контролировать эмиссию прибалтам не позволено. Промышленности уже нет, армии как не было, так и нет, спецслужбы очевидно управляются американцами. В системе образования есть два главных момента: упор на английский язык и «вина СССР за оккупацию». Более ничего гражданам знать не обязательно. Язык — чтобы знать, куда уезжать, а обрывочные и вывернутые наизнанку фрагменты истории — чтобы знать, кто «враг».