Первым делом разделись. Дианта переоделась в извлеченный из рюкзака открытый купальник, а мужчины разделись до трусов. Я, в отличие от остальных, захватить с собой плавки не озаботился и щеголял в сатиновых трусах, немного более коротких, чем боксерские.
By и Дианта занялись проведением исследований, а мы с Иннокентием решили осмотреть окрестности. Дианта предупредила всех, чтобы ни фрукты, ни ягоды до ее проверки никто не пробовал. Сначала приносить все ей.
О присутствии в кальдере каких-либо представителей фауны кроме насекомых ничего не свидетельствовало, но на всякий случай я подпоясался и повесил на ремень ножны с тесаком. Иннокентий двинулся в разведку пешком.
По лугу мы дошли до ручья, впадающего в озеро, и дальше пошли вдоль него, направляясь в сторону леса. Пересекая каменистый участок, я обратил внимание, что в ручье что-то блеснуло. Наклонился и извлек из воды камень размером с кулак. Похоже на вулканическое стекло, только цвет непривычный — голубоватый.
Попробовал царапнуть поверхность кончиком тесака. Соскальзывает. Положил на землю и зажал ногами. Надавил кончиком тесака уже всерьез. Тот же эффект. Острие соскальзывает, не оставляя на поверхности ни малейшего следа. Твердость сплава, из которого изготовлено лезвие моего тесака, составляет 9,5 по шкале Мооса. В природе имеется только один более твердый материал — это алмаз. Без всякого сомнения, камень являлся алмазом. С кулак величиной. Никогда не слышал об алмазах такого размера. Посмотрел в ручье еще и выудил еще парочку, чуть меньшего размера. Похоже, что этого добра тут немерено.
Пошли дальше. Углубились в лес, который, по сути, представлял собой дикий запущенный сад, перемежающийся с зарослями кустарников. Никаких признаков какого-либо зверья не обнаружили. Через полчаса, убедившись в бесполезности дальнейших поисков, мы повернули назад.
Вернувшись, застали фруктово-ягодный пир. Несъедобными оказалось всего несколько видов фруктов. Еще три вида Дианта отнесла к малосъедобным. Все остальные можно было есть, и натаскать их успели много. Я доложил, что ничего опасного нами в кальдере не обнаружено, и похвастался своими находками. Через несколько секунд мы с Иннокентием остались на стоянке одни. Все остальные, похватав мешки и пакеты, ломанулись к ручью.
— Я еще понимаю Дианту, — обращаюсь к Иннокентию, отсекая хвост у здоровенного ананаса, — женщины любят побрякушки, но остальным-то для чего столько алмазов?
Технология изготовления промышленных алмазов на Земле давно отработана. Даже расцветку можно получать практически любую. Ну да, твердостью они немножко уступают природным алмазам, да и размеры не слишком велики, но ведь это все не так уж и существенно. Таскать брюлик размером с кулак на себе не будешь — тяжелый. Сложить на полку и друзьям показывать? Так для этого и двух-трех штук за глаза хватит. Больше-то зачем? Неужели будут дарить знакомым в качестве сувениров? Так их ведь придется на себе переть. При повышенной силе тяжести. Ладно, потом схожу, еще парочку на сувениры подберу.
Ученые вернулись через полчаса, волоча килограммов по двадцать-тридцать алмазов.
— Куда вам столько? — спрашиваю. — Чтобы було? Вот что значит человеческая жадность!
— Да вот, — смутился By, — погорячились слегка. Столько действительно не унесем. Надо перебрать будет, выбрать те, что получше.
— А по какому из критериев будете выбирать? Размер, оттенок, прозрачность?
— Даже и не знаю. Наверное, какие больше понравятся.
— Ну, флаг вам в руки, перебирайте. Ночевать, я думаю, тут будем, где мы еще настолько безопасное место для стоянки найдем? Кстати, как ваши исследования, никаких аномалий не обнаружили?
— Ночевать, естественно, будем здесь. А насчет чего-либо необычного, так эта кальдера сама по себе редкая аномалия. Но, к счастью, совершенно не опасная. Образовалась она, скорее всего, при взрыве небольшого вулкана. Причем совсем недавно, в геологическом плане, разумеется. Пару миллионов лет назад, не больше. А может быть, даже и меньше. Больно уж стенки ровные. Потом были еще несколько небольших извержений, и половина кратера заполнилась лавой, выровняв дно. Да и сейчас греет снизу прилично, видимо лава близко.
— А вода в озере как? Купаться в ней можно? А то два дня уже не мылись нормально.
— Купаться можно, а вот пить нежелательно. Слишком много в ней радона и углекислоты, pH около 5,5 получается.
— А что вы хотели, породы-то вулканические, кислые.
— Тут не в кислоте дело, а в радоне. Для купания радоновые источники — милое дело. А вот пить не рекомендуется. Он ведь при распаде альфа-частицы порождает. Нужны они тебе внутри?
— Так купаться точно можно?
— Можно!
— И чего мы тогда ждем?
Зашел по колено. Вода теплющая. Под ногами ил и мелкие камешки. Нырнул. Видимость под водой не слишком хорошая, метра полтора от силы. Дно полго опускается вниз. Вынырнул, отплыл немножко подальше и перевернулся на спину. Синее небо, Н-Солнце, облачка. Красота. Мимо стильным кролем проплыл Вильям. Чисто нарезает. Я так не умею. Перевернулся. Остальные резвятся на мелководье. А Вильям на тот берег чешет. Ну, пусть немножко порезвится. Он профессионал. А мне за любителями приглядеть надобно. Вода все-таки слишком теплая. Хорошо в ней, ласкает, способствует расслаблению, но не освежает. Вылезли на берег. Загораем и смотрим, как Вильям обратно плывет. Вылез он, отряхнулся по-собачьи и предлагает:
— Давайте чемпионат по нырянию устроим — кто дольше под водой просидит.
И на меня посматривает. А что, я не против. Раджив тоже согласился. А остальные решили воздержаться, приняв на себя роль зрителей. Все-таки соревноваться с чемпионом по плаванию — себе дороже. А мы с Радживом тихо переглянулись и очень хорошо поняли друг друга. По плаванию Вильям действительно чемпион. Тут нам с ним тягаться бесполезно. А вот ныряние, оно не только от объема легких зависит. И с йогом он зря соревноваться затеял.
Первым нырнул Вильям. Прихватил с берега камень побольше, зашел по горло, бултых и нету его. By, как главный по точным наукам, засекал время. Вынырнул наш австралиец, спустя четыре с половиной минуты. Очень хороший результат. Вышел на берег с самодовольной улыбкой.
А Дианта возьми да и спроси:
— Как Вы добились такого результата.
Я аж хрюкнул, вспомнив соответствующий анекдот. А он как по писаному отвечает:
— Понимаете, я очень долго тренировался, и теперь могу без вреда для здоровья сидеть под водой более четырех минут.
Я, отвернувшись в сторону, тихо давился от смеха. Вильям явно не знал этого анекдота. Теперь только бы Раджив не подкачал.
И он действительно не подкачал. Просидел под водой шесть с небольшим минут. Когда он вылез, на Вильяма было страшно смотреть. Такой облом. Забыл он, что Раджив рассказывал о своих занятиях йогой. Сейчас он признался, что как любой настоящий йог может на время замедлять большую часть идущих в организме процессов. А я опять хрюкал. Нет, надо успокоиться. Еще не хватало начать ржать под водой. Ладно, нас учили не думать о Белой Обезьяне.