– Кто там? – послышался сердитый голос Снегиря из-за двери.
– Костя, это я. – Что это со мной? Никогда не называл его так. Либо Снегирь, либо какая-нибудь другая обидная кличка, но по имени…
– Это ты Громов? – В голосе Снегиря послышалось такое изумление, как будто он встретил не меня, а инопланетян. Впрочем, инопланетянам он, наверное, меньше изумился бы, чем мне.
В двери загрохотал замок, и она распахнулась. Показалась удивленная физиономия Снегиря, который огляделся вокруг.
– Э-э, ты один?
– Нет, со мной еще духовой оркестр и футбольная команда. – Я прикусил язык, мысленно проклиная свое неуместное остроумие. – Конечно один, а ты еще кого-то ожидал?
– Ну тебя я точно не ожидал. Чего надо?
– Слушай, мне нужна твоя помощь.
– Помощь? А с чего ты решил, что я буду тебе помогать?
– Ну, помощь нужна не мне, а одному моему другу. У тебя ведь есть младший брат?
– Допустим.
– Понимаешь, моему другу срочно нужна одежда, а моя, как назло, ему будет великовата. Ты не мог бы на время дать какую-нибудь одежду твоего брата. Обещаю, что верну сразу же, как только она перестанет быть нужна.
– А что, родители твоего друга не могут дать? – Снегирь подозрительно уставился на меня.
– Могли бы, но ему до дома надо еще дойти.
Снегирь некоторое время молчал.
– Его что, ограбили?
– Ну, можно сказать и так.
– Что-то ты темнишь, Громов.
Я в отчаянии заехал кулаком в стену.
– Так ты поможешь или нет?
– Не кричи. Конечно, помогу. Ты не пришел бы ко мне, если бы тебе действительно не нужна была помощь. Проходи.
Я по-новому взглянул на своего бывшего заклятого врага. Пережив путешествие в другом мире, я научился по-другому смотреть на людей. Раньше я просто не понимал Снегиря. Отчасти в этом виноват был он сам, сразу же установив вражду между нами, что никак не способствовало пониманию. Виноват был и я: тем, что когда установилась эта вражда, то построил для себя в отношении Снегирева стереотип уже не пытался заглянуть глубже. Пожалуй, вот еще одно изменение, которое произошло со мной за время путешествия – прежний я никогда бы не обратился за помощью к Снегирю.
Я осторожно вошел в квартиру, маневрируя среди развешенного в коридоре белья. Наконец мы оказались в комнате двух братьев. Выглядела она бедно, но опрятно.
– Что, не похоже на твои хоромы? – сухо спросил Снегирь.
– Не похоже, – согласился я.
– Конечно, у нас ведь нет импортной мебели и разных прибамбасов.
– Да, у вас бедней, чем у меня. Однако, – я помолчал, подбирая слова, – здесь уютно.
Снегирь удивленно уставился на меня, пытаясь найти насмешку, но я был абсолютно серьезен. Комната действительно выглядела очень уютной. Сразу было видно, что здесь все сделано очень аккуратно, так сказать с любовью. Самодельная двухъярусная кровать и такой же самодельный спортивный уголок, шкаф, стол для занятий. Ковра на полу не было, но сам пол был тщательно отшлифован и покрашен.
Поняв, что я вовсе не шучу, Снегирев покачал головой.
– Ты сегодня какой-то странный.
Не выдержав, я фыркнул и едва не расхохотался. В другом мире мне постоянно говорили, что я странный. Теперь то же самое говорят и здесь.
Снегирев опять удивлено посмотрел на меня, потом пожал плечами и залез в шкаф.
– Вот, смотри, что ему подойдет. – Он стал доставать вещи.
Чтобы не ошибиться в размерах, я взял шорты, которые, скорее всего, раньше были джинсами самого Снегирева, а потом у них отрезали штанины и подшили. Выбрал подходящую, на мой взгляд, майку. Только тут вспомнил, что не мешает взять еще обувь. Мальчишка в шортах и майке и в кавалерийских сапогах, мягко говоря, странное зрелище. Но вот с обувью оказалось дело не так хорошо, как с одеждой. В конце концов, пришлось взять шлепанцы, сделанные из старых сандалий.
– Слушай, а твой друг не простудится в таком наряде?
Простуда Рону не угрожала. Если я правильно понял Мастера, то Рону не угрожала ни одна инфекционная болезнь нашего мира. Однако ему действительно будет холодновато. Весна была холодная и, не смотря на середину мая, температура воздуха держалась где-то градусов двенадцать. Ладно, потом надо будет где-нибудь достать более теплую одежду, а сейчас гораздо важнее не оставлять Рона одного. Это для него в настоящее время пострашнее холода.
– До дома дойдет.
Снегирев вышел меня проводить и, не удержавшись, все же спросил:
– Слушай, а что это у тебя за друг такой? Никогда не видел, чтобы ты дружил с салагами?
Я неопределенно пожал плечами и сбежал по лестнице. Невежливо, конечно, но не рассказывать же о путешествии в другой мир? А врать тому, кто тебя выручил не хотелось.
Рон ждал меня на прежнем месте. По-моему, он так и не сделал ни одного шага.
– Энинг, наконец-то. – Рон подбежал и крепко ухватил меня за руку.
– Ты чего? Испугался?
Рон затряс головой, но я почувствовал, как он дрожит.
– О господи, Рон. Неужели ты подумал, что я тебя брошу? Дурачок ты. – Неожиданно мне стало так смешно от этого его подозрения, что я рассмеялся. Рон попробовал было надуться, но не выдержал и рассмеялся тоже.
Наконец смех улегся. Я раскрыл принесенный мешок.
– На вот, переодевайся. Другого, к сожалению, достать мне не удалось. Младшего брата у меня нет, а моя одежда тебе велика. Так что получи пока то, что удалось достать.
С моей помощью Рон переоделся в принесенный мной наряд.
Он осмотрел себя со всех сторон и подозрительно уставился на меня.
– У вас что, все так ходят?
– Костюм, конечно, не совсем по погоде, но это действительно обычный костюм таких же обормотов, как и ты.
– На счет погоды не знаю, обычно, до встречи с тобой, у меня была одна одежда на все времена года. Слушай, а мне обязательно носить эту пародию на обувь? Можно я их сниму? Уж лучше босиком, чем в этом.
– Ни в коем случае. Босиком у нас никто не ходит, по крайне мере в городе.
– Это что ж, родители постоянно вынуждены покупать новую обувь детям? – Рон уставился на меня. – Это же ужасно непрактично и какие траты! Не лучше ли купить выходные ботинки и все? Это дешевле, а покупать постоянно новую обувку как только порвется старая это же… это же глупо.
Я рассмеялся расчетливости мальчишки.
– Обычно хорошую обувь детям не покупают, кроме, как ты говоришь, выходной.
– Все равно лишние траты.
– Ладно, скупердяй ты маленький. Давай, укладывай свою старую одежду в этот мешок.