Book.

– Это серебряный кубок, – сказала Сара, обвивая цветами кружку, – а это, – прибавила она, положив в мыльницу несколько роз, – это алебастровая ваза с инкрустацией из драгоценных камней.

– Ах, как красиво! – прошептала Бекки.

– Нужно бы еще что-нибудь для конфет, – задумчиво проговорила Сара. – А, знаю! – воскликнула она, снова подбежав к сундуку.

В нем лежал моток шерсти, завернутый в белую и пунцовую тонкую бумагу. Через минуту тарелочки из белой бумаги уже лежали на скатерти, а подсвечник был обвит пунцовой бумагой и украшен оставшимися цветами.

Убрав стол, Сара сделала несколько шагов назад и взглянула на него; она совершенно ясно видела все, что представляла себе. Бекки, тоже полюбовавшись на накрытый стол, сказала, понизив голос:

– Здесь все еще Бастилия, мисс… или теперь это что-нибудь другое?

– Конечно, другое, – сказала Сара. – Совсем другое! Это пиршественная зала.

– Ах, батюшки! – воскликнула Бекки. – Простынная зала!

И еще с большим изумлением стала оглядывать окружающее ее великолепие.

– Пиршественная зала, – поправила ее Сара. – Большая комната, где даются пиры. У нее сводчатый потолок, галерея для менестрелей и громадный камин, в котором пылают дубовые поленья. А по стенам горят смоляные факелы.

– Ах, батюшки! – снова воскликнула Бекки.

Дверь отворилась, и в комнату вошла Эрменгарда, с трудом таща большую корзину. Она вскрикнула от удивления. Так приятно было, выйдя из темноты, неожиданно увидеть накрытый пунцовой скатертью стол, с белыми салфетками и украшенной цветами посудой.

– Ах, Сара! – воскликнула Эрменгарда. – Никто, кроме тебя, не сумел бы сделать это!

– Подождите, мисс Эрменгарда, – сказала Бекки. – Мисс Сара расскажет вам сначала, что это такое.

И Сара описала все: золотые тарелки – сводчатый потолок – пылающие в камине поленья – и смоляные факелы.

Затем на столе появились вынутые из корзины пирожки, фрукты, конфеты и вино. Пир обещал быть на славу!

– Точно настоящий званый обед! – воскликнула Эрменгарда.

– У королевы! – прошептала Бекки.

– Знаешь что, Сара? – сказала вдруг Эрменгарда. – Представим себе, что ты принцесса и угощаешь нас.

– Ты здесь хозяйка, – возразила Сара, – и ты должна быть принцессой.

– Нет, я не могу, – сказала Эрменгарда. – Я слишком толстая, и я не умею. Пожалуйста, будь принцессой сама.

– Ну, хорошо, – согласилась Сара.

Вдруг какая-то мысль пришла ей в голову, и она подбежала к камину.

– Здесь много ненужной бумаги и всякого хлама! – воскликнула она. – Если зажечь его, то в продолжение нескольких минут у нас будет яркий огонь, и нам покажется, что камин в самом деле топится.

Она взяла спички и подожгла бумагу. Яркое пламя осветило комнату.

– Как хорошо! – воскликнула Сара.

Она подошла к столу и движением руки пригласила Эрменгарду и Бекки следовать за собой.

– Прошу вас садиться, прекрасные дамы, – сказала она. – Мой благородный отец, король, уехал в дальнее путешествие и поручил мне пригласить вас на пир… Что же вы не начинаете, менестрели? Мы хотим послушать вас… Принцессы, – торопливо объяснила она Эрменгарде и Бекки, – всегда приглашали на пир менестрелей…

Только успели принцесса и ее гостьи взять по пирожку, как тотчас же вскочили и, побледнев, стали прислушиваться, глядя на дверь.

Кто-то шел по лестнице. Ошибки быть не могло. Они узнали знакомые шаги и поняли, что пиру наступил конец.

– Это… хозяйка! – задыхаясь, прошептала Бекки и уронила на пол свой пирожок.

– Да, – сказала Сара, и глаза ее стали огромными на худеньком побледневшем лице. – Мисс Минчин поймала нас.

Мисс Минчин отворила дверь. Она тоже была бледна, но от гнева. Посмотрев на испуганные лица девочек, она перевела глаза сначала на пиршественный стол, а потом на догоравшую в камине бумагу.

– Я подозревала кое-что, – сказала она, – но такого не ожидала. Лавиния была права.

И так они узнали, что Лавиния выдала их. Мисс Минчин подошла к Бекки и дала ей пощечину во второй раз за этот злополучный день.

– Наглая тварь! – воскликнула она. – Ты завтра же утром оставишь мой дом!

Сара стояла спокойно, только глаза ее становились все больше, а лицо бледнее. Эрменгарда заплакала.

– Не прогоняйте ее, мисс Минчин! – попросила она. – Тетя прислала мне вот эту корзину с лакомствами. Мы только… У нас был званый вечер.

– Да, я вижу, – грозно проговорила мисс Минчин, – с принцессой Сарой во главе… Я знаю, что эта ваша затея, – сказала она, обернувшись к Cape. – Эрменгарде никогда не пришла бы в голову такая мысль. И вы же, без сомнения, украсили стол этим тряпьем и обрывками бумаги?.. Ступай в свою комнату!.. – крикнула она Бекки, и та, закрыв лицо фартуком, проскользнула в дверь. Плечи ее вздрагивали.

Наступила очередь Сары.

– Я поговорю с вами завтра, – сказала мисс Минчин, – но предупреждаю вас теперь же, что вы останетесь без завтрака, без обеда и без ужина.

– Я и сегодня не обедала и не ужинала, мисс Минчин, – сказала Сара.

– Тем лучше. По крайней мере, в другой раз вы не позволите себе ничего подобного. Что же вы стоите?.. Убирайте все в корзину!

И мисс Минчин начала сама сбрасывать в нее пирожки, конфеты, фрукты и тартинки.

– А это что такое?! – вдруг воскликнула она, увидав книги. – Как могли вы, Эрменгарда, принести ваши дорогие, новые книги на этот грязный чердак? Возьмите их и ложитесь в постель. Вы останетесь завтра на целый день в своей комнате, и я напишу вашему отцу. Что бы он сказал, если бы узнал, где вы были сегодня вечером?

В эту минуту на лице Сары появилось то спокойное, задумчивое выражение, которое так раздражало мисс Минчин.

– Что вы так смотрите на меня? – гневно спросила она.

– Я думала, – ответила Сара так же, как отвечала некоторое время тому назад на тот же вопрос.

– О чем же вы думали?

Сара и теперь говорила не дерзко, а спокойно и грустно.

– Я думала, – тихо проговорила она, – о том, что сказал бы мой папа, если бы мог увидать меня здесь.