Не знаю, чего добивался Сверкающий своим заговором, но он только укрепил решимость своих противников. Теперь уже никто не предлагал начать с ним переговоры. Слово война употреблялось чаще других. Теперь к боевым действиям уже подключились помимо Амстера, Китижа и Тевтонии Византийская империя и Бритты. Даже Галлийское королевство прислало своих наблюдателей.
По сути, переговоры о союзе вылились в настоящий военный совет. Стороны договаривались о тех силах, которые выставит каждый из союзников, кто возьмет на себя снабжение войск. Откуда пойдет финансирование. Решались другие организационные вопросы. Сюда же пришли сведения о первых столкновениях флота союзников с островитянами. Как и ожидалось, более опытные моряки Амстера и Китижа без труда брали верх над необученными моряками Сверкающего. Особенно низко упало мнение моряков о флоте Сверкающего после того, как один амстерский, почти невооруженный курьерский корабль, умудрился потопить два фрегата Сверкающего. Этот случай вызвал настоящее презрение к морякам Острова среди всей матроской братии. После него этих моряков Сверкающего стали называть не иначе как сухопутными швабрами. Подробности того боя сообщили и на совет. А произошло следующее. Поддерживая связь с союзником – Китижской эскадрой – амстерский адмирал отправил курьерский корабль для согласования дальнейших действий. Курьеры – это были небольшие быстроходные корабли с экипажем в десять человек. Главное их преимущество скорость, поэтому им, как правило, всегда удавалось без труда уходить от любой погони. Поэтому из вооружений на нем были лишь луки у экипажа и хиленькая катапульта на корме. Но в этот раз курьеру не повезло. При слабом ветре, идя на магическом движителе, курьер неожиданно наткнулся на два вражеских фрегата. Поскольку курьер шел недалеко от берега, где было множество мелких островков, то не удивительно, что на нем слишком поздно заметили фрегаты. Капитан тут же отключил движитель и приказал поставить паруса. Капитаны же фрегатов увидев такую легкую и заманчивую добычу, бросились наперегонки к ней, желая опередить друг друга. Маг курьера тут же воспользовался оплошностью капитанов и лишил их фрегаты энергии. Не сумев вовремя поставить паруса, фрегаты с разгона проскочили мимо курьера с разных сторон. Досадуя на оплошность, капитаны фрегатов приказали обстрелять курьер из катапульт. Решение оказалось, мягко говоря, не самым удачным. Фрегаты находились как раз напротив друг друга, а курьер был слишком малой целью. К тому же моряки на фрегатах были не слишком опытны, да и курьер в последний момент включил движитель и, пока вражеские маги лишали его энергии, успел проскочить между кораблями. В результате фрегаты обстреляли друг друга зажигательными снарядами. Огонь пережег на одном из кораблей такелаж и фрегат, лишившегося управления, развернуло и бросило на риф. Второй фрегат, не успев затормозить, врезался в своего собрата. Корабли можно было спасти, тем более что пожар был не очень сильный и его почти потушили. Но при ударе о риф неопытная команда первого фрегата ударилась в панику и поспешила к шлюпкам. Тушить пожар на нем сразу стало некому. Напрасно капитан пытался навести порядок. Второй же фрегат не успел разъединиться с первым кораблем, и разбушевавшийся огонь перекинулся на него. После чего бегство команд с фрегатов стал повальным. В это время подошел курьер, выловил из воды капитанов с помощниками и отправился по своим делам.
Этот бой наделал много шума во всех портовых забегаловках, вызывая бурю восторга среди моряков. Наплыв добровольцев во флот, идущий сражаться против Сверкающего, резко возрос. В результате боевой дух у сражающихся настолько вырос, что в течение недели они провели ряд дерзких и успешных операций против верфей и складов. Сверкающий за эту неделю разом лишился около четырехсот галер, которые, по его замыслу, должны были сыграть ключевую роль при обороне побережья. Но меня тревожило не это. В конце концов, никто и не сомневался в том, что флот у Сверкающего хреновый. Беда была в том, что армия у Сверкающего была очень хороша, к тому же обладала солидным боевым опытом. Но после стычек на море то презрение, которое моряки стали испытывать к флоту островитян, постепенно перешло и к презрению по отношению к армии Сверкающего. А вот это было уже опасно. Эти же мысли занимали и Ратобора, который на каждом совете не уставал повторять, что флот Сверкающего и армия разные вещи. Что армия обладает солидным опытом, к тому же в ее рядах находятся зомби. Зомби особо тревожили всех и в этом решили положиться на того мага, который должен выступить против Сверкающего.
Все эти совещания длились почти две недели. Как только я почувствовал себя лучше от ран и перестал слишком остро реагировать на гибель Ролона, то Ратобор чуть ли не силой стал таскать меня на эти советы. Послы сначала пытались протестовать, но Отто с Ратобором вмиг успокоили их. Правда, не знаю, как им это удалось. Хотя после боя в зале не думаю, что это было трудно.
Перемены отношения к себе я заметил уже на следующий день, только не задумывался над этим – не до того было. Потом я обнаружил, что гвардейцы и бароны как-то странно поглядывают на меня и спешат выполнить любую мою просьбу быстрее, чем просьбу короля.
– Ты и, правда, не понимаешь в чем дело? – удивился Отто Даерх. – Ну ты даешь! Не забывай, что рыцарь Ордена для всех этих людей чуть ли не символ доблести, благородства и всего того, что олицетворяет собой рыцарство. Это почти легенда. А после того, что ты устроил в зале, теперь почти никто не сомневается, что в мир вернулся древний Орден.
– Понятно…
– Ну еще они тебя боятся.
– Боятся?!
– А ты думал. Сражаться одновременно с тридцатью людьми и как сражаться, а потом остаться в живых… Если честно, то, Энинг, черт возьми, да ты ведь в одиночку сдерживал всех заговорщиков до подхода гвардейцев. Нам и сражаться не пришлось, мимо тебя до нас почти никто не добрался. Без тебя у нас не было бы никаких шансов продержаться до подхода солдат.
– Не знал, – спокойно заметил я. – В тот момент мне было не до этого. Я не смотрел по сторонам. Старался только никого не пропустить мимо себя. – Я на минуту замолчал, потом посмотрел на Отто. – Если честно, то извини, но я сражался не ради тебя или твоего отца, даже не ради Ратобора, а ради своей семьи и своих друзей… и Ольги, – добавил я после небольшой паузы.
– Я догадался, – серьезно кивнул Отто. – Я ведь уже успел узнать тебя. Ни за себя, ни за такое абстрактное для тебя понятие как монарх ты бы так не сражался. Как бы сказать… ты слишком логичен, чтобы ты стал сражаться за что-то абстрактное. Если ты за что-то и готов сражаться, забыв обо всем, то только за что-то понятное для тебя, за что-то, что для тебя осязаемо.
– Осязаемо? – хмыкнул я.
– Ну не знаю. Может я неправильно подобрал слово, но, думаю, что ты понял. Об этом я и твоей матери сказал.
– Что?! – я резко повернулся к Отто. – О чем это ты?
– Ты не знаешь? – в замешательстве спросил Отто. – Ладно, – подумав, ответил он, – после боя твоя мать переживала за тебя. Точнее, то… в общем, ей не слишком понравилось то, что творилась там…
– Короче она пришла в ужас от того, как хладнокровно и какое количество людей я убил, – мрачно сказал я.